Вексель судьбы. Книга вторая - Юрий Шушкевич

— Я проделываю это ровно в той же мере, что и вы. Но вот в чём я уверен совершенно - так это в том, что после всех испытаний мы обязаны отметить ваш успех!

По пути в утопающий в роскоши Montreux Palace Алексей подумал, что испытывает по отношению к Шолле сильную симпатию. Банкир импонировал своей приветливостью и внешней простотой, за которыми угадывались напряжённый собственный труд и желание обезопасить собеседника от ненужных проблем. Алексей также быстро понял, что отношение Франца к нему определённо выходит за рамки служебного этикета. Он решил, что не видит для себя причин противиться сближению с банкиром, и лишь осознание необходимости сохранять статус независимого партнёра вынуждает его пока что поддерживать между ними минимальную дистанцию.

Но очень скоро Алексей был вынужден признать, что тактичный и умный Шолле готов и эту призрачную дистанцию сокрушить и стереть в два счёта. Едва они устроились в глубоких белоснежных креслах за большим ресторанным столом, устланном ещё более белоснежной скатертью, как Алексей стал свидетелем явления, разом обрубающего чинную церемонность тихого и предсказуемого курорта миллионеров.

— Катрин, моя племянница!— произнёс Шолле, представляя совершенно неожиданно материализовавшееся с ним рядом юное и прелестное создание.

Алексей никогда не причислял себя к тем, кто может позволить открыто поразиться внезапно вспыхнувшей рядом женской красоте, однако здесь он ничего не мог поделать: ему загадочно улыбалась и весело глядела прямо в глаза его незабвенная первая любовь - фиалкоокая Елена из далёкой довоенной Москвы.

Сходство Катрин и Елены, образ которой он хранил в своей памяти до самых мельчайших деталей, было столь полным и всеобъемлющим, что даже вполне естественные для различных эпох и языков обертоны речи, оттенки движений и трепетность во взгляде показались ему неразличимыми ни на йоту.

“Такое абсолютное сходство не может быть исключительно внешним,— подумал Алексей,— стало быть, стало быть…”

Его сердце забилось от предвкушения фантастической встречи, в ретроспективе которой начали стремительно и убедительно получать объяснение все предшествующие события, и даже тянущаяся в дебри веков история только что обретённых сокровищ стала казаться чем-то вроде волшебной оси, призванной соединить разорванную связь времён…

Алексею стоило огромных усилий сохранить внутреннее спокойствие, хотя в полной мере скрыть жгучее волнение, немедленно охватившее всё его существо, у него не получилось. Вместо bonjour он неожиданно приветствовал Катрин на русском языке, и вопреки этикету первого знакомства едва не поцеловал протянутую для пожатия её маленькую и плотную ладонь.

Когда же все расселись и начал завязываться разговор - вначале, как всегда в подобных случаях, немного вымученный, но вскоре - всё более непринуждённый и даже с опережающим порой излиянием едва ли не стародавней дружеской открытости, Алексей постарался как можно тщательнее присмотреться к Катрин. И хотя он всячески маскировал своё внимание праздной болтовнёй или сетованиями на запрет курения даже благороднейших сортов табака, девушка не могла не заметить его особого к ней интереса.

Когда Катрин вступала в разговор, отвечая на вопросы дяди о неких родственниках или комментируя реплику Алексея о том, что Швейцария не только географически, но и в остальных отношениях является моделью идеального устройства мира, он ещё раз смог убедиться, что умопомрачительное сходство Катрин с Еленой - не наваждение, а постоянная и живая реальность.

Алексей решил, что отныне его сердце без колебаний и остатка принадлежит этому прелестному созданию, которое ворвалось в его жизнь не очередным ветреным соблазном, но воплощением чего-то очень важного, оправдывающего прошлое и позволяющего перестать ломать голову над предстоящими проблемами.

Если эта встреча и была подстроена проницательным и хитрым Шолле, то сделано это было без подготовки, поскольку для Катрин явилось настоящим сюрпризом, что Алексей родом из России. Это стало хорошей возможностью перевести разговор в живой рассказ о его родине, однако тотчас же обнаружило плохое знание Алексеем вещей, которые с ходу заинтересовали собеседницу - он почти ничего не мог рассказать ни о приближающейся Олимпиаде в Сочи, ни о конкурсе “Евровидения” или о плеяде “свободолюбивых российских политиков, прогремевших на весь мир благодаря развёрнутой их усилиями восхитительной борьбе с коррупцией”.

Чтобы замаскировать свою явно недостаточную для финансового гения осведомлённость, Алексей постарался сместить разговор на более близкое поле. Он вспомнил про несколько музыкальных конкурсов, которые летом проходили в Москве и на которых он мечтал побывать, но так и не сумел выбраться из-за череды постоянных дел и забот. Катрин тотчас же поинтересовалась, кого из современных композиторов он любит более всего. Алексей, вдохновлённый переменой темы и немного позабыв о течении времён, назвал Рахманинова - однако Катрин, вопреки ожиданию конфуза, поспешила с ним согласиться, тут же сообщив, что недавно сама была в рахманиновском имении на Люцернском озере, общалась там с его внуком и слушала, как звучит знаменитый рояль.

Алексей, с одной стороны, был рад продолжению разговора на близкие для него темы искусства, но с другой - существовала опасность перебрать и показаться занудой. Выручил официант: как только он явился, чтобы принять заказ, все были вынуждены оставить разговор и заняться изучением меню.

— От необъятности выбора у неофита разбегаются глаза,— сообщил Алексей, откладывая в сторону увесистую папку с длинным перечнем соблазнительнейших яств.— По этой причине я бы предпочёл воспользоваться рекомендацией моего более искушённого друга.

Шолле не без удовольствия взялся за роль завсегдатая:

— Что бы я посоветовал? Разумеется, самое лучшее из здешних блюд - фирменный филе де перш под имбирным соусом с томатным мармеладом. И разумеется, как обычно, домашнее Chasselas Grand Cru.

Услышав заказ, официант заметно смутился.

— Безмерно виноват,— произнёс он в ответ,— однако шеф, без которого данный шедевр никто не приготовит, вернётся только вечером. Не угодно ли вам будет воспользоваться любым другим предложением?

— Что же поделать!— спокойно согласился Шолле.— Но в таком случае что бы вы сами нам порекомендовали? Разумеется, из свежего леманского окуня, выловленного сегодня на рассвете возле французского берега с помощью традиционной сети?

— Попробуйте perche en papillotes [речной окунь в фольге (фр.)] с соусом из белого вина,— предложил официант, зачем-то вытаращив глаза и сотворив на лице дурацкое выражение.— Это прекрасный выбор для вашего обеда!