Роман Молодой - Сычев К. В.

– Хорошая мысль! – молвил, улыбаясь, великий князь. – Я знаю о дочерях Романа. Они уже в годах! Его старшая, Авдотья, будет моложе нашего Ивана лет на десять…Алена же моложе, но тоже уже старая дева…Ей где-то около трех десятков…Подумай, племянник, может, и выберешь себе по душе? Кроме того, я не согласен со словами Юрия, что никто к ним не сватался! Говорят, что многие московские бояре просили руки каждой из них для своих сыновей! Но этот гордый Роман не хочет выдавать своих дочерей за людей низкого рода! Вот и увядают несчастные девки, которым светит только монашество!

– А как они обликом? Хороши ли? – заинтересовался Иван Васильевич. – И неужели еще девицы?

– Я не видел их! – пробормотал Святослав Иванович. – Однако говорят, что они некрасивы и лицами больше похожи на грубых мужиков…Но словами девиц не описать! Может, они хороши телами, имеют большие груди, зады и приятны на супружеском ложе! Пока сам их не увидишь, ничего не поймешь! Ты лучше съезди в Москву и посмотри на Романовых дочек! Сейчас у нас хорошие отношения с Москвой…Но союза пока не заключали…Зачем раздражать злобную Литву? Пусть у них сейчас «замятня», но когда помирятся, мы можем пострадать!

– Досадно мне вас слушать! – желчно буркнул Юрий Святославович. – Неужели ты забыл о судьбе своего брата Василия, батюшка? Его же, еще молодого, погубил тот Роман?

– Это неправда, сын мой! – обернулся великий князь. – Ты же знаешь, что мой любимый брат имел больное сердце! И он умер не в чистом поле, как изгнанник, а на своем «столе»! Если бы все обстояло иначе, мы бы никогда не простили Романа Молодого! А что теперь ворошить старое?

– Кто старое помянет, тому – глаз вон! – засмеялся Глеб Святославович. – Разве вы об этом не знаете?

– Знаем, Глеб! – сказал в сердцах князь Юрий. – Однако я не хочу родства с этим Романом! И тебе, Иван, не советую! Видно, этот Роман мало тебе надрал зад! Надо еще больше опозориться!

– За что такие обидные слова? – пробормотал, краснея, Иван Васильевич. – Неужели вы не знаете, что та битва не была проиграна, и мы с честью отошли, сохранив жизни многих воинов! Мы немало пролили крови! Но ведь противник превосходил нас в численности! Мы ничем не опозорились! Это скорей москвичи потерпели поражение! Ну-ка, не сумели одолеть наше маленькое войско!

– А может, не захотели? – усмехнулся, довольный раздражением двоюродного брата, князь Юрий. – Просто пожалели вас и без того разбитых! Ведь ты сам говоришь, что не было вашего бегства…

– Перестань, сынок! – резко возразил, вновь обернувшись и глядя прямо в глаза старшему сыну, великий князь Святослав. – Зачем говорить чепуху и обижать славного родственника? Я хорошо знаю, как прошла та битва, и доволен нашим Иваном! Там не было ни позорного бегства, ни чьей-либо милости! Наша дружина отошла с потерями, но и врагу нанесла немалый урон! Пошли-ка в город! Нечего бесплодно спорить!

И они быстро въехали в открытые городские ворота.

Явившись же в свой терем, князь узнал от слуг о прибытии московского гонца. Но не поспешил с приемом. – Надо сначала пообедать! – сказал он сыновьям. – Я не жду ничего хорошего от Дмитрия Московского! Пусть его киличей немного потерпит!

Московский посол вошел в думную светлицу великого смоленского князя лишь к вечеру. Святослав Иванович еще долго отдыхал после сытного обеда. Он привык, также как и его отец-долгожитель, погружаться в послеобеденный сон и не собирался отменять этот порядок ни по какой причине.

Одетый в легкую летнюю рубаху и татарские штаны, с непокрытой головой, сын московского боярина Никита, поясно поклонившись князю, сидевшему в большом черном кресле, сказал: – Здравствуйте, великий князь и смоленские бояре! Я приехал, чтобы передать слова моего великого князя Дмитрия Иваныча!

– Здравствуй, московский посланник! – кивнул седой головой Святослав Иванович. – Ну, говори же, что передал тебе твой господин!

– Дмитрий Иваныч, великий князь московский и владимирский, государь многих богатых земель, попросил у тебя военной помощи! До него дошли слухи, что на Москву идет Мамай с огромным войском! И к нему присоединилась всякая нечисть! Если все русские князья не помогут Москве, татары расправятся и с ними! И опять набросят на всю Русь беспощадную петлю! В случае же нашей общей победы, мы навсегда избавимся от унизительного «выхода»! Словом, великий князь, нам нужна помощь…И быстрей решай: у нас совсем не осталось времени!

– Это все, славный киличей? – вопросил, сдвинув брови, великий князь. – Или, может, еще что-нибудь?

– Все, великий князь! – вновь поклонился московский посланник. – Жду твоего решения!

– Ладно, московский человек, – кивнул головой великий князь Святослав. – Иди пока в простенок и посиди там, а мы будем думать!

Как только москвич удалился, бояре, доселе сидевшие в молчании и, казалось, не внимавшие словам московского посланца, зашумели, заспорили. Одни предлагали помочь Москве и послать туда большое войско, другие – возражали, считая, что лучше «тихо отсидеться». Еще одна небольшая «кучка знатных смолян» требовала пригласить на совет епископа. – Дело слишком важное, княже, – говорили они. – Нельзя без владыки!

Но князь не внял их словам. – Зачем его беспокоить? – неожиданно спросил он собрание. – Разве вы не знаете его мнение? Владыка всегда стоит на стороне Москвы и не будет возражать против нашего участия в общей битве! Однако я не хочу проливать смоленскую кровь и раздражать могучего Мамая! А если даже Дмитрий Московский одержит победу, что очень сомнительно, он потеряет столько воинов, что Москва ослабеет на долгие годы! Я не пошлю своих воинов в Москву против татар! У кого есть возражения?

– У меня, мой славный господин! – сказал, вставая с передней скамьи, князь Иван Васильевич. – Я сам поеду в Москву и буду до последней капли крови сражаться с татарами! Пусть испытает судьбу и моя славная дружина! Но если мы одержим общую победу, тогда нам будет что вспомнить! Мы прославимся на века!

ГЛАВА 8

НА КУЛИКОВОМ ПОЛЕ

Князь Роман сидел на поваленном его воинами стволе большой березы рядом с князьями Владимиром Андреевичем Серпуховским, расположившимся справа от него, и Василием Михайловичем Кашинским, устроившимся слева. Вокруг стояли воины Засадного полка, собранные из лучших дружинников. Неподалеку, в десяти шагах от князей, возвышался большой ветвистый дуб, в кроне которого затаился князь Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский. Он зорко всматривался в даль, туда, откуда доносился шум жестокой битвы. А под дубом прохаживался, с нетерпением вглядываясь вверх, князь Роман Симеонович Новосильский.