Операция "Бешеные лошади" - Анатоль Нат

Вот в этом потом, как следовало из его рассказа, и оказалась собака зарыта…

— Потом, неизвестно вдруг с чего, управляющие поместьями, вдруг все разом отказываются выплачивать положенные доходы с её поместий, и объявляют себя собственниками её земель. Всех земель, находившихся в их распоряжении.

— И нас оттуда погнали, — с горечью в голосе проговорил раненый.

Сидор бросил быстрый взгляд на Пашу.

Сразу ставшее настороженным, лицо атамана ясно показывало что последняя фраза не проскочила мимо его внимания. Также как и у них, амазонки 'неизвестно с чего', вдруг стали вмешиваться в чужие дела. В дела, которые их как бы не касались.

— Сизый! — Паша перебил рассказ раненого. — Берёшь Молчуна и мухой слетал к замку. Здесь уже недалеко, версты две, три будет.

— Понюхаете там что и как. Но осторожно, не высовываясь.

— А мы тут дальше сказку эту интересную послушаем, — вповернулся он опять к раненому. — Ты пой, пой, ласточка, — зловещим, тихим голосом проговорил он. Холодные стальные глаза его не отрывались от лица раненого. — Пока что твоя жизнь на кончике твоего языка.

Внимательно на него посмотрев, раненый продолжил.

— Управляющие объединились и объявили Рокош.

— Рокош — это у них тут что-то вроде официально разрешённого бунта вассалов против сюзерена, — тихим голосом пояснил курсант.

В то что это именно он, сомнений оставалось всё меньше и меньше.

— Ну а поскольку их непонятно вдруг с чего поддержали амазонки, то нашу баронессу вышибли из её замка, как пробку из бутылки. И нас заодно с ней. И теперь она заперта в своём баронском городе Вехи, в последнем оставшемся у неё доме.

— Войско её всё побито. Наших тоже осталось немного, чуть менее сотни.

— Как вернулись в город, нас тут же прогнали. Баронесса, сказала что нас мало и мы уже ничего не решим. Жалко если всех убьют. Поэтому отпустила и сказала чтоб убирались обратно.

— Ну и последнее что мы слышали, и в городе её достали.

— К Вехам подступила объединённая армия управляющих и грозится сжечь сначала посад, а потом и весь оставшийся город, если им не выдадут баронессу на правёж. В общем, несут какую-то брехню и требуют её выдачи.

— И её безусловно выдадут, что самое мерзкое, — тихо проговорил раненый.

— Ещё пару деньков горожане покочевряжатся. Цену за голову баронессы подымут, до приемлемой для себя величины, и безусловно выдадут. Их интерес в том огромен.

— С расправой над баронессой, последней де Вехтор, город фактически становится вольным. Нет баронов де Вехтор — и говорить не о чем и не с кем. Что бы потом кто ни говорил, а сделанного не воротишь. Прямых наследников у Вехторов нет — и разговору о подчинении или о платежах в какую-либо баронскую казну теперь речи не идёт. Поэтому они и выдадут баронессу.

— И ничего-то мы сделать не сможем. Нас осталось то неполная сотня, — с горечью повторил он.

— Да и из дружины баронессы мало кто выжил. Или рассеялись по лесам, навроде меня, — скривился раненый, — или разбежались при штурме замка. А было у баронессы людей немало, человек шестьсот — семьсот. Да наших пара сотен.

— Крепкий гарнизон был, — тяжело вздохнул он. — Да практически все полегли потом на стенах. Сейчас при ней всего с полсотни ветеранов и осталось, не более. Из тех кто оставался до того в городе. Да и те, до окончания переговором городской стражей заперты в казармах.

— И куда с такими силами против целого города и особенно объединённого войска управляющих. Так что выдадут баронессу, как пить дать.

— Сходили, блин, прогулялись, — скривился он. — Никому, даже в страшном сне не могло присниться, что мы влипнем в такую передрягу. Даже оружия толком не взяли. Так, на пару минут боя. За что и поплатились. В первые же минуты расстреляли все болты, а потом сидели, лапу сосали. В замке баронессы не оказалось ни одного болта. Все кто-то тайком вывез, ещё до штурма. Говорили, что кастелян, предатель, всё продал, якобы в счёт своего задержанного жалованья.

— Сколько же сил у управляющих, что вы не смогли с ними справиться? — хмуро глядя на него поинтересовался Паша.

— Собственно у управляющих войска немного. Сотен пять, шесть — не более. Хуже, что с собой они туда привели несколько тысяч амазонок. Собственно именно они нас так потрепали. Стрелами засыпали. Никому не давали голову из-за зубцов высунуть, а потом двинули на штурм войска амазонок. Так по трупам баронской дружины в замок и вошли. Да там уже на стенах никого считай что уже и не было. Всех кто шевелился, амазонки стрелами побили. Только мы, да остатки гарнизона, подземным ходом и ушли.

— Как же ты тут-то очутился?

— Сотник наш Сила Демьяный послал меня и ещё Юрка Худого присмотреть за окрестностями баронского замка.

— Присмотрел, — скривился раненый. — В первый же день наткнулись на конный рыцарский разъезд.

— Но мы им и…, - курсант зло ощерился, вспоминая что-то приятное.

— Четырёх павлинов сходу в лоб уложили, — вяло шевельнул он рукой. — Но сразу ж потом пришлось дёру давать. Тут то Юрка и… завалили. Ну и меня… стрелой в бок. Еле ушёл.

— Бежал, пока мог. Потом заплутал.

— А ведь мы совсем рядом здесь были, — задумчиво протянул Сидор, с откровенным подозрением мрачно глядя на раненого. — Ещё сегодня с утра. И никакого войска нигде в округе не видели. Ни единого человечка. Да и в самом городе никто ничего подобного не слышал и не говорил.

— Постой ка, — остановил его Паша. — Когда, говоришь, вас из замка вышибли? — обратился он к настороженно смотрящему на них раненому.

— Три дня назад, — хмуро бросил тот. — День мы до города добирались. День, там сидели, раны зализывали. День я тут, по лесам скрываюсь. Сейчас вечер третьего дня. Так что прошло три дня.

— А мы из города вышли чуть ли не неделю назад, — посмотрел Паша на Сидора. — Так что вполне укладывается по времени.

— Почему же мы тогда никого не встретили, ничего не видели, не слышали? — резко вскинулся Сидор.

— Меньше пить надо, — сердито проворчал Паша. — Забыл, что мы неделю не просыхали с твоими купцами, сделку по продаже захваченного тобой из Старого Ключа трофейного оружия обмывая. Да ты ещё контракты там по пиву с купцами заключал. Чуть ли не мешок бумаги на твои писульки извели.

— Твою мать! — хлопнул себя по лбу Сидор. — Так вот чего эти торгаши так уцепились за этот подсунутый мне Головой на продажу хлам, что они почему-то называли оружием. Видать надеялись выгодно сбыть кому-нибудь из воюющих сторон. А я-то радовался, что хоть что-то выручил за этот мусор,

— Значит с учётом этой неполной Корнеевской сотни, нас и две сотни бойцов не набирается? — посмотрел он на отрицательно покачавшего головой Пашу. — Маловато будет. Особенно против нескольких тысяч амазонок, — с сожалением покачал он головой.

— Не лезьте вы то хоть сюда, — покачал головой раненый. — Амазонки злые, прям жуть. С чего, правда, непонятно, но специально наших выцеливали, как только на крепостной стене замечали. Только ящеровые доспехи и спасали, а то бы всех, до единого, перебили. Видать, за доспехами, сволочи охотились, — тяжело вздохнул он.

— И как ловко. Точно в глаз били, словно белку.

— Ну и мы им, сколько могли, ответили. — мстительно прищурился он.

— Надо возвращаться, — решительно заявил Паша. — В замке у баронессы выходит что ловить нечего.

— Значит, баронесса в городе? — повернулся он к раненому.

— Должна быть, — согласно кивнул тот головой. — По крайней мере была ещё день назад.

— Если ещё жива…

— То есть?

Теперь Сидор был уже по настоящему удивлён. Насколько он знал местные нравы, о которых ему перед отъездом Корней чуть ли не все уши от восторга прожжужал, личность женщины, даже несмотря на её откровенно низкий социальный статус, в баронствах была чуть ли неприкосновенна. И какие бы заварушки у баронов не случались, самим их женщинам неприятности, как правило не грозили.

Возможны были какие-нибудь редкие инциденты, не без того. Всё же война есть война. Но чтоб вот так, определённо указывать на грозящую баронессе смерть?

Такого ещё не бывало. Или, что вернее, он просто пока ещё о таком не слышал.

— Я тебя правильно понял? — Сидор склонился ниже к раненому. — Баронессу Изабеллу де Вехтор собираются убить?

— Сжечь на костре, — угрюмо поправил его курсант. — Чего-то ей такого хитрого приписали, что как только она отпишет им своё имущество, так сразу её поволокут на костёр. И если она до сих пор жива, то лишь потому что упёрлась вмёртвую и не соглашается ничего подписывать. Боюсь только надолго её не хватит. Потерпят, потерпят её выкрутасы, а потом обойдутся и без согласия.

— Ни х…я себе, сказал я себе! — выразил общее мнение Паша.

Такого даже он не слыхивал. За многие годы, проведённые в этом мире, активно общаясь с самым разнообразным контингентом в самых злачных местах, даже он за всё это время ни разу не столкнулся ни с чем подобным.