Увидеть лицо - Мария Барышева

— Отложим зоологию на завтра. Хватит плавать — вылезай и замотайся в это. Я не смотрю.

Позади него плеснула вода, полотенце приняли из его руки, и в голове Виталия промелькнула мысль, что, пожалуй, последняя фраза была немного опрометчивой. Тем не менее он терпеливо буравил взглядом стену ванной, пока сзади не сказали:

— Можешь повернуться.

Он обернулся и невольно усмехнулся, взглянув на стоявшую в ванне девушку. Полотенце доходило ей до середины бедер, мокрые волосы облепили голову, отмытое от макияжа лицо раскраснелось, на указательном пальце сверкал изумрудный перстень, а в ушах покачивались спускавшиеся до плеч ажурные золотые серьги.

— Мда, — сказал Виталий, подходя к ступенькам и протягивая ей руку. Алина, скромно придерживая полотенце, перешагнула через бортик ванны, благополучно миновала первую ступеньку, но на второй поскользнулась, покачнулась и чуть не упала. Он успел поймать ее, и Алина бессильно привалилась к его голой груди и снова заревела.

— Ну, ну… — хмуро пробормотал Виталий, — перестань. Я промокну и заболею воспалением легких. Ты, кстати, тоже. Идем.

«Ну почему ты не была в моей школе? — зло думал он. — Так бы бегал сейчас этот мудак кастратом, а то и трупом валялся, а ты бы не плакала… так. А так ведь легко обидеть вас, девчонок, искалечить — так легко, и будешь ты теперь, наверное, долго от любого мужика шарахаться… разве это дело? Не для грубости вас рожали мамани, не для таких слез».

Дом не спал, и идя, они слышали, как где-то на первом этаже громко смеялись. Наверху хлопнула дверь, послышался топот, потом пьяный голос, очень похожий на кривцовский, протянул:

— Еще?!.. куда столько?.. жадность губит флибустьера!..

Судя по всему, остальные не скучали. Виталий внезапно поймал себя на желании изловить специалиста по транспорту и нарезаться с ним в дымину, чтобы вообще никаких мыслей в голове не осталось, но отрывать Олега от любовных забав было бы невежливо и жестоко.

Когда они дошли до Алининой комнаты, она, открыв дверь, остановилась на пороге, явно давая понять, что дальше провожать ее совершенно необязательно, но Виталий бесцеремонно впихнул Алину внутрь, вошел сам и плотно закрыл за собой дверь.

— Я тебя не приглашала! — раздраженно заметила Алина, подходя к кровати. Виталий пожал плечами.

— Ничего. Я сам пригласился.

— Хочешь убедиться, что я легла спать, а не пошла добивать Евсигнеева?

— Возможно.

Алина сердито плюхнулась на кровать и тут же с откровенным ужасом уставилась на свою тумбочку.

— Что такое? — спросил Виталий, заметив, как резко изменилось ее лицо.

— Бутылка! Ее здесь не было!

— Это я принес. Тебе может пригодиться… только не увлекайся. Слушай, перестань ты так уж на все реагировать. Так и свихнуться можно!

Алина мотнула мокрой головой, потом принялась яростно срывать с себя украшения и швырять их на тумбочку.

— Возможно, я и так уже свихнулась! Этот дом… эти вещи, которые…

— Которые что? — быстро спросил Виталий.

— Ничего! — Алина ненадолго замолчала, потом произнесла: — И эта подвеска… и цветы…

— Какие цветы? — он постарался, чтобы ничего в голосе не выдало его. Алина бросила на него короткий взгляд, и Виталий понял, что она пытается сделать то же самое, жалея о вырвавшемся слове. Впрочем, ей было, чем продолжить мысль.

— Цветы на клумбах… гиацинты… они цветут.

— Ну и что?

— Гиацинты цветут весной. Они никогда не цветут осенью.

— Ну… а в теплицах?

— Но они же не в теплице. Они на улице. Я… просто знаешь, такое совпадение… когда я перед нашим неудачным отъездом говорила со Светкой, она сказала, что гиацинты — одни из ее любимых цветов, и она всегда мечтала иметь такой цветник, в котором бы они цвели круглый год. И вот — они цветут.

— И что?

— Да ничего. Просто еще одно совпадение. Не так ли?

Виталий хмуро посмотрел на нее.

— Ты ждешь от меня ответа? Или думаешь, что это я повинен в том, что гиацинтам вздумалось цвести осенью? Вывел неких цветочных мутантов?

— Ничего я не думаю. Отвернись.

Виталий послушно отвернулся. Алина скользнула под одеяло и через секунду швырнула на пол мокрое полотенце.

— Просто… ты единственный, кто о себе практически ничего не рассказал. Ты даже не сказал, как твоя фамилия.

— Ну Воробьев моя фамилия. Довольна? — ехидно осведомился Виталий, глядя на книгу, которую оставил на полке. Он совсем про нее забыл. — А что такого я должен о себе рассказывать? Я обычный парень, у меня есть друзья, с которыми мы ходим на рыбалку, играем в шишбеш, а по субботам выезжаем на природу и совершаем ритуальные убийства.

Алина засмеялась, высвободила из-под одеяла руки и стянула с тумбочки бутылку.

— Не знала, что у тебя есть чувство юмора.

— Я тоже койчего о тебе не знал, — заметил он, подходя с полки и снимая с нее книгу. — Не знал о твоей беспредельной скромности. Почему скрыла, что ты знаменитость?

Виталий бросил книгу на одеяло. Реакция Алины была неожиданной — чуть не уронив бутылку, она дернулась в сторону, словно Виталий бросил на кровать ядовитую змею. Ее лицо побелело, глаза раскрылись до предела, а изо рта вырвалось:

— О господи!

— Ты чего? — недоуменно спросил Виталий. — По-моему, неплохая книжка. Во всяком случае, то, что я прочитал, забавно и довольно интересно…

— Я ее не писала! — лицо Алины окаменело и на скулах заиграли желваки.

— Как же… вот на обложке твое имя, фамилия…

— Я ее не писала!

— Аа, так это просто твоя однофамилица… и одновременно тезка? Ну извини. Но уж вот такое совпаде…

— Нет, не совпадение. Это моя книга.

— Не понял.

Алина хрипло вздохнула, отвернула крышку бутылки, сделала большой глоток, сморщилась и потерла губы тыльной стороной ладони. Потом произнесла — медленно и раздельно, как говорят с глухими людьми:

— Это моя книга. Но я ее не писала.

Виталий сел на одеяло с другой стороны кровати и ошарашенно посмотрел на девушку.

— Это как понимать?

— Именно так, как я сказала, — Алина снова вздохнула, но на этот раз вздох был больше похож на всхлипыванье. Она поставила бутылку обратно на тумбочку и села, съежившись под одеялом и прижав согнутые колени к груди. — Видишь ли… я всегда хотела ее написать. Она вся была у меня в голове… год за годом я продумывала каждый эпизод, поступок каждого персонажа, каждое его слово, каждое описание… вплоть до мелочей… Я продумывала все каждый день, пока занималась работой… я… Я продумала и придумала все! От начала и до конца. Эта книга давным-давно написана в моей голове. Я знаю ее наизусть. Мне оставалось только сесть и перенести ее на бумагу… но я так и не решилась этого сделать.