Знаменитые писатели Запада. 55 портретов - Юрий Безелянский

Хемингуэй много и охотно говорил о литературе и о том, как он работает. «Писать хорошо — значит писать правдиво. А правдивость рассказа будет зависеть от того, насколько автор знает жизнь и насколько добросовестно он работает, чтобы, даже когда он выдумывает, это было как на самом деле…» «Никто толком не знает, что такое воображение, кроме того, что мы получаем его задаром. Может быть, оно заложено в наследственном опыте. Вполне вероятно. После честности это второе качество, необходимое писателю…»

Совет: «Всегда останавливайтесь, пока еще пишется, и потом не думайте о работе и не тревожьтесь, пока снова не начнете писать на следующий день». «Не думайте о работе. Как только начнете думать об этом, сейчас же одергивайте себя. Думайте о чем-нибудь другом. Этому непременно надо научиться». Думать о другом, это, наверное, думать о спорте, о рыбной ловле и женщинах?..

Кто-то спросил Хемингуэя, как узнать, есть ли талант или нет? Папа Хэм ответил: «Пишите. Поработайте лет пять, и если тогда поймете, что ничего из вас не выходит, застрелиться всегда успеете» Мысль о роковом выстреле, очевидно, никогда не покидала Хемингуэя.

И последняя главная цитата: «О том, как надо создавать художественное произведение, правил нет. Иногда оно пишется легко и достигает совершенства. Иногда процесс этот подобен сверлению скалы, а затем подрыву ее с помощью заряда». Взрывайте, любители литературы, взрывайте!..

Хемингуэй и женщины

Если обратиться к книге «Интимная сексуальная жизнь знаменитых людей», вышедшей на Западе в 1981 году, то в главе о Хемингуэе можно прочитать следующее:

«…Во время близости с женщинами Хемингуэй не любил пользоваться предохранительными средствами. Он всегда предпочитал иметь дело с такими женщинами, которые „были бы согласны идти на риск“. Во время сексуального акта Хемингуэй часто бывал не на высоте, а иногда даже страдал от импотенции, которую вызывали частые возникающие стрессовые ситуации.

Хемингуэй любил хвастать своими сексуальными возможностями, уверяя, что его любовницами было множество женщин, включая Мату Хари, итальянских графинь, греческую принцессу и проституток, с которыми он особенно часто имел дело в молодости и в те годы, когда жил в Гаване. На самом деле Хемингуэй был гораздо более целомудренным человеком, а его отношение к сексу было иногда даже почти ханжеским. Ему часто снились Марлен Дитрих и Грета Гарбо, а в жизни он предпочитал красивых и послушных блондинок. Друзья и знакомые считали, что Хемингуэй просто пуританин, потому что он заметно краснел и стыдился, если к нему где-нибудь на улице обращалась с предложением проститутка, поскольку он считал, что любовью могут заниматься только влюбленные».

…Когда Хемингуэй был помоложе, он предпочитал более зрелых женщин. Хэдли была, например, на 8 лет старше его. В более зрелом возрасте он стал предпочитать женщин, которые были значительно моложе его. Некоторые из них явились прототипами его литературных персонажей, таких, к примеру, как Бретт Эшли в романе «И восходит солнце». Ни одна из них, впрочем, так и не сумела завоевать его сердце. Хемингуэй всегда старался держать женщин на некотором расстоянии, боясь, очевидно, что они будут пытаться управлять им.

Вот что по этому поводу сказал Хемингуэй: «Знаю я этих женщин. Любая женщина — это всегда масса проблем».

Ну, а теперь отложим чужую книгу и к теме женщин приблизимся ближе.

Первая любовь Хемингуэя наложила отпечаток на всю его жизнь. В миланском госпитале Красного Креста раненый 19-летний шофер медицинского автофургона Эрнест Хемингуэй встретился с ночной медсестрой, американкой Эгнесс фон Куровски. Она была старше, ей было 26 лет, и она отличалась редкой красотой. Естественно, Эрнест влюбился в нее без памяти. Хемингуэй писал ей страстные послания и хотел немедленно на ней жениться. Она благосклонно принимала ухаживания забавного соотечественника и отвечала на его записки и письма (их сохранилось 52), но выйти за него замуж категорически отказывалась. Были ли они любовниками? И да, и нет.

Обычно Эгнесс дежурила по ночам, стараясь отвлечь Эрнеста разговорами и заглушить боль. Они рассказывали друг другу о своем детстве, делились большими и маленькими секретами. Когда Эгнесс дежурила на другом этаже, он писал ей записки и посылал с кем-нибудь из сестер.

В соседней палате с Хемингуэем лежал Генри Виллард, ставший позже послом США, он вспоминал об Эгнесс: «Она словно светилась изнутри. Свежая, жизнерадостная, красивая в своей длинной до пят, форменной одежде. Эгнесс выполняла свои непростые обязанности с удивительным изяществом. Она все делала быстро, но вместе с тем никогда не торопилась. Она излучала энергию и жизнерадостность. В нее были влюблены все, но только Эрни нашел к ней какие-то особые подходы. Однажды я увидел, как он нежно держит ее за руку…»

Записка от 17 октября 1918 года: «Эрни, мой самый дорогой! Сегодня я получила от тебя замечательное письмо, и очень оно мне понравилось. Думаю, что каждой девушке было бы приятно иметь мужчину, который бы говорил ей, какая она замечательная и что он не может обойтись без нее. Когда ты мне все это говоришь, я просто схожу с ума …Удачи тебе, мой самый дорогой. Не забывай меня и то, что я тебя люблю. Твоя Эг».

21 октября: «Вчера и сегодня я получила еще два твоих письма. Какой праздник! Я люблю тебя все больше и больше…»

29 октября: «Эрни, дорогой! Ужасно хочу, чтобы ты был рядом, чтобы я могла с тобой поговорить. Я раньше в своей жизни никогда ни по кому не изнывала. Никогда не думала, что смогу писать все это так просто и откровенно. Эгги».

Но настал час, и они расстались. Эгнесс фон Куровски поняла, что у них нет будущего, и 7 марта 1919 года она писала Хемингуэю: «…Теперь, через пару месяцев, что мы врозь, я знаю: ты мне по-прежнему очень нравишься. Но мое чувство — это скорее чувство матери, чем влюбленной женщины. Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить за мой непреднамеренный обман? Но и сейчас, и всегда буду слишком старой для тебя… надеюсь, что ты, все обстоятельно обдумав, сможешь простить меня, найдешь себе замечательное занятие и всем покажешь, какой ты на самом деле чудесный мужчина. Всегда восхищающаяся тобой твоя подруга Эгги».

Эгнесс прожила долгую жизнь (была счастлива или несчастлива — это не суть важно), на склоне лет в 1976 году, уже после смерти Хемингуэя, она говорила повстречавшемуся с ней Генри Вилларду о том, что Эрнест ей действительно очень нравился, но был излишне импульсивным, нетерпеливым, никогда толком не знающим, чего же ему хочется на самом деле. И Эгнесс опасалась, что после войны он превратится в неприкаянного странника без родины и без корней, неспособным найти свое место в жизни. Она уговорила Хемингуэя вернуться в Америку, что он и сделал.