Новатерра - Георгий Булавин

      - Ну что ты, милый мой малыш!

      Он снова стиснул крохотную ладошку. И снова девушка затрепетала.

      - И ещё за одно простите меня, Алексан Саныч! За... за... ну, в больнице, помните? Я вела себя, как настоящая дура!

      - Ты жалеешь об этом? - помрачнев, спросил гетман.

      - Нет, - прикрыв глаза, произнесла она одними губами.

      - Я тоже, мой малыш...

      - Твой малыш...

      И опустился занавес над днём сегодняшним.

      Пропали звуки, краски, ароматы, вкус вина.

      Лишь туча за спиной.

      Лишь полыхающие вдалеке зарницы.

      Лишь топот.

      Ветер.

      Белый конь летит над ковылями.

      Край земли.

      Они уносятся вперед.

      За край.

      Надолго.

      Навсегда!

      Вдвоем...

      Из нахлынувшего наваждения гетмана вернул в кабак насмешливый голосок супруги:

      - Любезничаете? А мне господин Бабкинд сделал недвусмысленное предложение!

      - Съешь лимон, - усмехнулся насилу пришедший в себя супруг.

      - Ваше высокородие! - залепетал купчина. - Да чтобы я..! Да как можно..?! Алина Анатольевна! Сама благопристойность!

      - Он сказал, - Алина потянула негоцианта за воротник, - что имеѓет в тайничке эксклюзивные ювелирные изделия. Приглашал посмотреть!

      - А бальзамчика не осталось? - нахмурился гетман. - Опять за свою 'штучку' взялся? Понял, за какую, да?

      - Что вы, ваше высокородие?! Из самых чистых побуждений!

      - А ну присядь!

      Бабкинд мгновенно выхватил соседский стул, и гетман щедро набулькал ему с полбутыли водки.

      - Будь здоров и слушай меня внимательно: завтра в полдень к тебе зайдут две неприкосновенные особы женского пола, известная тебе Алина Анатольевна и вот эта юная леди, Алёна Валерьевна, можешь относиться к ней как к моей дочери. Покажешь свои закрома, и если только... Застрелю!

      - Что вы, ваше... Сан Саныч?! И в мыслях не имел! Жду с нетерпением!

      Морщась от выпитой водки и посекундно кивая, ловелас засеменил прочь.

      - Шучу, страдалец! - успокоил его гетман. - Не застрелю, так, оцарапаю малость. Врачи у нас хорошие, выходят! Год-другой спустя...

      - А вы чертовски догадливы, Александр Александрович! - проворковала Алина. - Но если думаете, что мы лишь поглядим на эксклюзив, то, уверяю вас, глубоко заблуждаетесь.

      Гетман безразлично отмахнулся.

      - Ладно, чего не сделаешь для прекрасных дам! Посидим лет пять на хлебе и воде. Дэна Серёга возьмёт... Да, может, он и в долг даст?

      - Кого моя?! - в стиле забайкальского бича воскликнул возвратившийся к столу Серёга. - Жрать дают? Пайка в опасности?

      - Нет, Серёженька, - 'успокоила' его Алина, - просто их благороѓдие хочут у вас взаймы попросить.

      - Э! Брат! Откудова деньги, да?! Машина туда-сюда фисял, ремонт-мамонт что есть делал, сын-дочка Москва институт поступать будит отправил, бакшиш нада мала-мала давал, голый-босый ва-апще сидел, чай печенька макал, сафсем плохо, да!

      - Бедный ты наш! - Татьяна подложила ему расстегай.

      - Спасибо тебе, добрый женщин! Пириглашаю тебя один штук ночь провести, коняк-шампанский пить, туда-сюда кушить, музык разный слушить!

      - Как тут отказаться?! Я вся ваша!..

      ... - И чтоб вы передохли! - в бессильной злобе прошептал расплывчатый силуэт...

      ... - Всё в порядке, дети, отдыхайте, - потёр глаза величественѓный седовласый старец, - и за Неё не беспокойтесь, она уже спит. Страдает, правда... Спите и вы! Угрозы нет. Во всяком случае, сейчас. Как будет завтра, не скажу - не знаю. Не знаю даже, будет ли Оно вообще, желанное незнаемое Завтра... Никто не знает! Может быть, пока... И вам - пока!..

      ...'Пока, до другого свиданья, пока возвратимся...' - вспомиѓнал некогда любимые стихи Александр, думая об Алёнке.

      И понимал, что морок никуда не делся, что таится рядом, ждёт своего часа. Во что же это выльется?! Увидим... А пока - послушаем!

      - Не спишь, Аль?

      - Любуюсь звездами, как Костик.

      - И как они?

      - Мерцают. Красивые...

      Супруги, как зачастую и происходило летними ночами, устроились на лодѓжии. Издавна здесь располагался широченный кожаный диван, однако гетѓман и Алина любили поваляться на полу, устлав его множеством мягких подушек. Кровососущей мерзости в округе по некоей неведомой, но крайне радостной для них причине, почти не наблюдалось. По сути, опасностей было лишь две: непогода и Дэн. Барбос считал, что пол в квартире безраздельно принадлежит ему, и буде умудрялся присоедиѓниться к хозяевам, вёл себя как наглый старший брат. Сегодня он, проведя вечер в обществе подскарбия, был явно перекормлен, пару минут из приличия побродил за возвратившимися хозяевами, шумно выхлеѓбал с полведра воды и завалился спать на свой громадный ковѓрик. Александр точно знал, что под утро отдохнувший Дэн начнёт без устали колобродить по квартире, греметь чем только можно, фыркать и ломиться на балкон. Благо еще водолазы лают лишь в самых исключиѓтельных случаях. Когда голодны. Когда видят крокодилов... тьфу! Но даже лай опасен только завтра. Если Завтра вообще наступит... тьфу? Снова этот бред!

      С погодой сложностей не намечалось. Звезды горели, будто огни костров в полевом лагере заночевавшей рати. Далёкие. Зловещие. Таинственные. И красивые...

      - Красивые... - задумчиво повторила за мужем Алина, удобнее пристраивая голову у него на плече. - Как Алёнушка...

      - Это вопрос, Алька?

      - И вопрос тоже.

      - Красивая... Но ты всё равно лучше!

      - Считаешь, ловко вывернулся, да? - она несколько секунд помолчала. - Я не могу быть лучше неё хотя бы потому, что на два десятка лет старше.

      - Я не о красоте, Алька, я...

      - Вот за это ответишь!

      - Да ну тебя!

      Александр попытался развернуться к жене спиной. Хотя и знал, что ничего из этого не выйдет. И она знала, что он знал. И он знал, что она знает, что он... Просто - понты! И этими 'понтами' оба дорожили.

      - Куда?! Стоять! В смысле - лежать! Гляди, заварил кашу и ноги делает, дезертир семейного фронта! - Алина снова помолчала. - Конечно же, я не столь молода и красива, но всё-таки лучше. Для одного полковника казачьих войск. И даже несмотря на это, кажется, я перемудрила с рестораном. Заметил, как она скованно себя чувствовала? Та же монахиня освоилась гораздо быстрее.

      - Ты забываешь, Алька, что она - совсем ещё ребёнок.

      - Так уж и ребёнок! Я в её годы...

      - Ребёнок не в плане биологического возраста. Все мы уже двенадцать лет живём второй по счёту жизнью, имея за плечами опыт взрослой первой. А у Алёнки несколько дней назад началась третья. Из первой жизни опыта пракѓтически не осталось, да и не было его, а нажитое во второй дай Бог ей поскорее забыть. Вот и прикинь её психологический возраст.

      - Пожалуй, ты прав, - согласилась Алина после очередной паузы. - Знаешь, я поѓражаюсь ей. В тех скотских условиях она сумела сохранить невероятную силу духа.

      - Ничего удивительного. Мы выплёскиваем эмоции друг на друга, Алёнка же долгие годы копила их в себе, загоняла мысли и чувства глубоко внутрь собственного Я. Представляешь, какое варево кипит сейчас в котле её души?! Поразительно другое: как она вообще не поѓкончила с собой или всей этой первобытной общиной... Город Солнца! Уроды безрукие и безголовые!.. Она ведь по-своему опасна для окружающих, Алька. Я, например, не могу представить себе, как она поступит в той или иной ситуации. Кажется, если полюбит, то со звериной страстью, начнёт работать - совершит стахановский подвиг, а пустится в загул - это будет загул, каких свет не видывал. Сегодня она получила массу новых впечатлений и при этом осталась на ночь одна. Каюсь, я до утра велел оглушить её седативом.

      - Осложнений не будет? Она всё-таки выпила, хоть и немного.

      - Не думаю. Степановна дежурит. Скорее всего лекарством станет бабушка сама, просидит с ней до глубокой ночи.

      - Наверное, так, - согласилась Алина. И Александру не дано было понять, что именно из вышесказанного жена одобрила. - Когда я вперѓвые увидела Алёнку... не на пристани, там был жуткий стресс, а в палате, меня будто током прошибло. Она - как ёж, вернее, дикобраз. Все её чувства - остро отточенные клинки. Самый длинный и острый сейѓчас - чувство к тебе... Не надо криво улыбаться, так оно и есть! Это не любовь с первого взгляда, это - пока! - вообще не любовь. Это крик души при встрече с божеством. До сегодняшнего дня, я уверена, ты не был для неё человеком, скорее античным кумиром или былинным героем. Да и сам ты, Аль, поначалу воспринял Алёнку не как женщину, а как древѓнюю статую, извлечённую из могильного кургана и вдруг ожившую чуѓдесным образом. Причём именно ты оживил её...