Цельное чувство - Михаил Цетлин (Амари)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ГЛУХИЕ СЛОВА (1916)
I. «Меня коснувшися едва…»
Меня коснувшися едва,Прошло, не вылившись в слова,Волненье вдохновенья;Еще мелодия в ушах,И слезы на моих щеках,Но не сомкнулись звенья —И песня замерла в устах.Благодарю за свет, за мигНадежды, за восторг, за страхИ боль невоплощенья;За то, что ты светло возникИ вот исчез, туманный ликУже забытого виденья.
II. «Одна звезда упала…»
Одна звезда упала,Сияя сияньем кристалла,Влажным блеском росинки,Теплым светом слезинки.Но пожелать я успелВ тот быстрый миг(Словно песню я тихую спелИль тайну постиг),Тебе пожелал я счастья,О, сестра моя!Тебе пожелал я звездной доли,О, звезда моя!
III. «У заката сегодня краски роз…»
У заката сегодня краски роз,Вянущих чайных роз,Тех роз, которые кто-то принесИ случайно забыл на столе.И смятые чайные розы лежат,И какой-то теплый струят ароматВ усталой и алой мгле.
IV. «Ты радость вешняя, ты цвет и прелесть мира…»
Посв. М. А. Беневской
Ты радость вешняя, ты цвет и прелесть мира,О, неужели ты грустна, больна,И неуютна и тесна твоя квартира,И вкруг тебя холодная страна!
Судьбы тяжелые, уверенные цепы,Чтоб вымолоть для жизни нам зерна,Бьют по цветам и по колосьям слепо,Как будто радость васильков нам не нужна.
V. «Смотрю в туманный день осенний…»
Смотрю в туманный день осеннийСквозь веток черный переплетНа верный зову опасенийПтиц передзимний перелет.
Летят, летят, за стаей стая…О, если бы могла велетьМне сила мудрая, простая —Куда лететь, чего хотеть?!
VI. «В утро туманное и раннее…»
В утро туманное и раннее,На сером и сыром вокзале,В тягучей скуке расставанияВ холодной мгле, в унылом зале,Перед разлукой без свиданияСлова прощенья и прощанияВы сухо, как урок, сказали.
«Ведь это и мое желание,И ведь иначе не могли Вы».О странной тайне неслиянияЯ думал хмуро и лениво;Не Вас я слушал (знал всё ранее),Но где-то болью расставанияСвистящие локомотивы!
VII. «Не связанный в жизни ничем…»
Посв. В. М. Рудневой
Не связанный в жизни ничем,Живу я так скучно:Равно благосклонный ко всем,Ко всем равнодушный!
Иду отделен от людейДорогой особой:Мне чужды они со своейЛюбовью и злобой.
С одним я народом скорблю(С ним связан я кровью);Другой безнадежно люблюНенужной любовью.
И медленно вянет душаИ чахнет искусство.И трудно мне жить, не спеша,Без цельного чувства.
VIII. «В летние ночи плохо спится…»
В летние ночи плохо спится,Темно и смутно мне в постели,Я жду, чтоб утром птицы, птицыВ саду запели, засвистели.
Как лодку ветерок попутный,Меня повлекши, заструитсяСон, и я буду слышать смутно,Как нежно-остро свищут птицы.
IX. «Мало творческой боли…»
Мало творческой боли,Мало было труда,Мало страсти и волиИ на «нет» и на «да».
И теперь, вспоминаяЛет бесцветную нить,Проклинаю и знаю:Надо всё изменить.
Нужны новые силыИ в добре и во зле,Но унылый, бескрылыйДух мой никнет к земле.
Ищет твердой опоры,Ищет темной норы,Ищет мрака, в которыйЗаползти до поры.
Чтобы жить, чтобы плакать,Чтоб иметь свой ночлегИ в осеннюю слякоть,И в слепительный снег.
И молиться, не веря,И о чем-то просить,Душу робкого зверяПожалеть, полечить…
X. «Выше пышных курений, курений заката…»
Выше пышных курений, курений заката,В высоте еле зримой, неисследимойЕле зримые, нежные дымы!Я едва вспоминаю о том, что когда-тоВы мною были любимы…
XI. «Хрустальная музыка чеховских слов…»
Хрустальная музыка чеховских слов,Словно с родины зов, словно дальний зов.Я хотел бы вернуться, о, Боже мой,Я хотел бы еще вернуться домой!И увидеть московский монастырь,Где схоронен он… и поля… и ширь…
XII. «Как исследил сердца людские…»
Как исследил сердца людскиеТы, нежный, тихий человек,Всепроникавшим взором Вия,Не подымая грустных век?
XIII. «О, неуимчивое сердце…»
О, неуимчивое сердце,Стучишь-стучишь, стучишь-стучишьВ грудь, в глухо запертую дверцу!Но отзвучишь… Но замолчишь…
XIV. «Далёко, одна на кладбище, лежишь ты…»
Далёко, одна на кладбище, лежишь ты, и я на кладбище том не был.Далёко, одна… Над могилой синеет неяркое, русское небо.Далёко! И если судьба не захочет, я там никогда и не буду,И что-то мне шепчет, что я там не буду,и, может быть, в жизни тебя позабуду.
Есть странная, страшная сила, забвенье — та сила.Я знаю: быть может, и ты меня тоже забыла.Ведь если надрежем мы дерево, новые соки его заживляют, кора зарастает бесследно.Что было бы с бедной душою без силы целебной, без силы победной!
Но мнится мне, ты пред концом, с другими, с друзьями, с родными,Средь слез расставания вспомнила старое, старое, полузабытое имя,Шепнула его и вздохнула с любовью, иль горечью, или прощеньем,Наверно, с прощеньем, мой грех невелик был, наверно с прощеньем.
Мой грех невелик был: я только любил и не лгал пред тобою.Быть может, так было и нужно, и так суждено мне судьбою —Тебя разбудить от дремоты, когда же, проснувшись, с еще полусонной улыбкойНа мир и меня ты взглянула, — уйти, отвернуться и горькой признать всё ошибкой.
Но мной пробужденная к жизни, ты в жизни осталась,Забыла, что было, творила, любила, смеяласьИ шла без меня такою уверенной твердой походкой,Как будто и не было той, которую я покидал заплаканной, бедной сироткой.
Но что же твой образ душе как упрек и как бремя?О, тяжесть ошибок, которых уже не искупит ни время,Ни горечь рыданий, ни страстность молитв, которых не смоетВся вечность, что будет, и миг отошедший тяжелыми волнами скроет.
Вся вечность! Такое простое и всё ж невозможное слово «навеки»:Над темной могилой струятся всё более темные и полноводные реки.Ужели навеки? И вот, когда и меня унесут эти воды,Не будет свиданья, не будет бессмертья, не будет свободы.
XV. «Сердце гонит усталую кровь…»
Сердце гонит усталую кровь,Ширясь чутко и верно.И сжимается вновьМерно, мерно.
Мерно, мерно… Покамест иглойСтарой болиТихий кто-то его, тихо злойНе уколет!
XVI. «Как дымно дышат дали…»
Посв. Р. И. Гавронской
Как дымно дышат дали,Как бел победно снег…Мы так с тобой страдали,Был судеб беден бег,Мы долго напрасно ждалиТаких целительных нег!
И вот дождались нынеНеведомых чудес.О, дым молочно-синийБезбрежных небес!Бесследно в снежной пустыне,Как дым, наш бред исчез.
XVII. «Чуть теплится огонь…»
