Выброшенный в другой мир 2 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович

– Наша гильдия за один день потеряла половину членов! – потерянно сказал убийца. – Я пойду.

– Идите, – разрешил Салан. О телах мы позаботимся. И я не виноват в ваших бедах. Вас честно предупреждали об опасности.

Один из волчар уже разжег привезенный факел и теперь обжигал им ручку двери. После этого ее помыли и открыли дверь рукой в перчатке. Волчара с факелом остался обрабатывать дверную ручке с внутренней стороны, а остальные прошли в одну из двух комнат, где на полу лежали пять тел.

– В двух трупах иголки, а у троих резаные раны,– после осмотра сделал вывод Салан. – Значит, они все-таки смазывают ядом и клинковое оружие. С сумкой осторожнее. Раз он ее оставил, а не забрал с собой, там наверняка какая-то каверза.

– Здесь две иголки, – сказал его человек, осматривавший сумку. – Воткнуты так, что найдет только тот, кто ищет, а при развязывании хоть об одну, но уколешься. Сама сумка почти пуста, так, набросали для вида всякую всячину.

– Все здесь нужно обыскать, – приказал Салан. – Только соблюдайте крайнюю осторожность. Не хватало еще кого-нибудь из вас потерять! И тела убирать осторожно, у этой сволочи могло быть много иголок, почему бы не воткнуть несколько в трупы? Плохо, что я не настоял, чтобы мы приняли участие в захвате. Хотя бы подстраховали их снаружи. А теперь уцелевший шпион заляжет в какой-нибудь норе и носа не высунет, пока все не успокоится. А потом попробует нанести удар. А никаких особых примет у него нет, поэтому по описанию можно хватать в городе каждого третьего мужика. Ладно, сначала допросим пойманного, может быть, скажет что-нибудь ценное. А потом есть у меня одна мысль...

Прежде чем идти к герцогу, Салан отправился в допросную, где их возвращения должен был дожидаться пленник.

– Уже давно оклемался, – ответил на его вопросительный взгляд работник, который выполнял у них при допросах неприятную работу палача. – Сам пока молчит, а я его без вас не трогал.

Салан подошел к стулу, к которому примотали пленного и заглянул в его спокойные серые глаза.

– Что, – спросил он допрашиваемого. – Научили отключать боль? Я могу вас уверить, что ваше спокойствие ненадолго. До вас тут, на этом самом стуле сидел Сорг Марис. Знаете такого? Его напарника, к сожалению, убили, а его разговорили очень быстро. Судя по описанию, вы Мард Реман? Поверьте, что ответив на все вопросы, вы только сэкономите нам время, не заставите заниматься грязной работой и оставите себе шанс на спасение.

– И что вы от меня хотели бы услышать, чего не слышали от разговорившегося Сорга? – спросил пленник. – Да, я Мард. И что дальше? Мое задание вы теперь и сами знаете, а где прячется мой напарник, я не знаю. Знаю только, что он постарается выполнить задание, потому что иначе нам обратно в союз ходу не будет.

– Не может быть, чтобы идя на риск обратиться в гильдию, вы не предусмотрели смены жилья и нового места встречи, – глядя ему в глаза, сказал Салан. – И вы нам все это скажете!

Через час с небольшим уставший Салан зашел в кабинет герцога.

– По вашему виду сразу можно сказать, что у вас неудача, – сказал ему Сергей. – Садитесь, в ногах правды нет. Рассказывайте.

– Одного мы взяли, – начал Салан. – На допросе не сказал ничего нового, а когда мы надавили, как-то остановил дыхание. Второй положил шесть убийц и ушел. Описание есть, но по нему искать... Да и затаится он на время. Единственное, что я могу придумать – это использовать для его поиска уцелевшего шпиона. Но в этом направлении я еще не работал, просто не успел.

– Неплохая мысль, – подумав, сказал герцог. – Если ему нужно будет что-то пообещать, обещайте все в разумных пределах. Свободу, деньги и положение в обществе. Понятно, что не за согласие, а за результат. И не нужно так расстраиваться. Враг остался один, а это уже хорошо. И гильдия убийц сократилась вдвое, что тоже неплохо. Скорее всего, сбежавший сейчас будет искать себе лежбище, если он только вообще не ушел из города. Стражников на воротах не опрашивали?

– Не помнят они такого. Но у них ведь в сумках и грим есть, и всякая хрень вроде накладных усов, так что он мог легко изменить внешность.

– Придется соблюдать осторожность, – вздохнул герцог. – Жаль, что мы не можем в свою очередь послать им такой же гостинец. Хотя почему не можем? У Мехала же есть пленные. Нужно попросить парочку говорливых, уже знающих язык. Выучить язык союза мы можем и с помощью вашего Сорга, а при изучении страны нужна перекрестная проверка того, что говорят. У каждой палки два конца. Почему только они нам должны мотать нервы?

– Я здесь человек новый, ваша светлость! – испуганно покосившись на Аглаю, сказал Джоку дородный мужчина лет пятидесяти с окладистой купеческой бородой, – поэтому могу многого не знать...

– Вот что, Димед, – насмешливо сказал ему Лишней. – На мою жену можешь не коситься, она не для таких, как ты. Я тебя по прошлой жизни знаю, как облупленного. И сейчас с тобой разговаривает не граф и первый советник герцога, которому фактически отдано в управление все побережье, а твой старый знакомец. Пока я еще только разговариваю, а не допрашиваю. Меня ты своим видом и купеческой бородой не проведешь. Можешь даже называть меня по-прежнему Джоком, только рассказывай то, что от тебя требуется. Угодишь, в накладе не останешься.

– Это другой разговор, – осмелел тот, кого Лишней назвал Димедом. – Я здесь еще действительно не полностью освоился, но кое-что уже накопал. Есть среди местных купцов некий Март Жорес. У него второй разряд и до недавнего времени он торговал только вдоль побережья, платя другим за доставку товара. По большей части он околачивался у Ингара. Там только один портовый город, но деревень гораздо больше, чем у нас. А три года назад он начал обрастать жирком. Да резво так! В прошлом году, говорят, он что-то продал на приличную сумму имперскому купцу. Постоянно у нас торгуют братья Антонисы, но из-за войны их не было, а по весне принесло какого-то Брадия. Нас упреждали, что должна быть война, но приказа не торговать не было, вот он и торговал. Мед и все прочее, что они обычно берут, он не покупал. Пошушукался с Мартом, что-то загрузил на корабль и умотал восвояси. А потом я узнал, что Март торгует дуркой[35].

Ну торгует, и ладно, пусть об этом болит голова у короля, которому теперь принадлежит та часть побережья. Но имперские купцы у нас дурку никогда не брали и не возьмут. В империи за нее сразу же сажают на кол. Значит, как я думаю, продал он Антонисам что-то другое, а этот Брадий узнал о покупке и рискнул сюда сунуться до прихода их флота. Видать, ценная вещь, если он на такое пошел. Я за Мартом только в этом году начал плотно наблюдать. Как потеплело, и все малость подсохло, так он вместе с сыном из дома исчез на двенадцать дней, после чего пригнал домой чем-то набитый воз. Почти наверняка там была дурка, но могло быть и то, что он продавал имперцам. Я к нему попробовал подкатиться с предложением войти в долю, но он сделал вид, что это все мои фантазии, даже стал угрожать. Живет богато, в дом братьев Моз в Гонжоне положил пять тысяч золотом, жена вся в каменьях, а товара на продажу не покупает уже два года. Его бывшим покупателям уже давно другие купцы продают всякие там нитки с иголками. Я думаю, вы его прижмете без труда. Достаточно заглянуть на его склад, где, кроме дури, ничего нет. Только, ваше сиятельство, не забудьте своего обещания! Я этого Марта Жореса три года пас!

Часть 3

Глава 1

– И долго мы еще будем жить в этом дворце? – с возмущением спросила Лиара. – Две недели жить в чужом доме под охраной! Разрешают только выйти в дворцовый парк, да и то вместе с этими громилами! А весь парк – это два десятка деревьев! Если уж сидеть взаперти, лучше это делать в своем собственном доме!

– Люди короля пока не нашли убийц, – сказал Север. – А барон Сатарди со своими людьми только обеспечивает нам охрану. Давай я поговорю с королем о том, чтобы нам подобрали особняк. Думаю, охрану в нем будет обеспечить нетрудно. А мне пока во дворец часто ездить не нужно. Будем сидеть дома и принимать гостей. Сейчас же пошлю кого-нибудь из слуг к королевскому секретарю с просьбой об аудиенции.