Современная японская новелла 1945–1978 - Осаму Дадзай

Бабушка промолчала.

— Он давно уже предлагал мне выйти за него.

Сиро вспомнил встречу в зоопарке. Мать покачала тогда головой. Дядя любил ее и хотел ей помочь. А теперь что? Он холодно посмотрел на мать.

Кончились каникулы, начались занятия в школе. Однажды мать не пришла домой ночевать. На другой день бабушка велела Сиро сходить на службу матери. Он пошел, пропустив уроки. Оказалось, мать подала накануне заявление об уходе и не вышла на работу.

— Что стряслось? Это на нее не похоже, — прошептала бабушка. — Если мама вернется, ничего не говори ей. — И она после полудня куда-то ушла.

Сиро положил перед собой расписание уроков и стал заниматься. Это было легче, чем думать о матери.

Открылась дверь прихожей. Он подумал, что вернулась мать, однако мужской голос спросил:

— Есть кто-нибудь из семьи Охара-сан?

В прихожей стоял полицейский в форме и еще какой-то человек.

— Охара Кэйко здесь проживает? — спросил человек в штатском и показал ее сезонный билет. — На дверной табличке указано: «Охара Сиро». Кто это?

— Это я.

Бабушка из осторожности написала на дверной табличке мужское имя.

— Кэйко — моя мать. Отца нет.

— Тебе сколько лет?

— Пятнадцать.

— Учащийся, значит?

Сиро кивнул.

— Есть еще кто-нибудь?

Сиро покачал головой.

— Тогда придется тебе пойти с нами. Дело в том, что женщина, похожая на твою мать, найдена мертвой вдвоем с мужчиной. Тут, неподалеку. В гостинице перед Медицинским факультетом.

Перед Медицинским факультетом университета Кюсю стояло несколько гостиниц. Они открылись здесь для больных, приезжавших в университетскую клинику из провинции. Сиро вспомнил окна и прихожие гостиниц, обращенные к улице.

Он оделся и вышел из дома. Наверно, полицейский просто провожал следователя к их дому, потому что по дороге он оставил их.

Сиро шел рядом со следователем, стараясь не отставать. Они пересекли парк.

— Я сегодня не ходил в школу, — сказал Сиро и объяснил следователю, почему он оказался дома.

— Видимо, это твоя мать. Тебе не знакомо имя Осима Сабуро?

— Нет.

— В книге постояльцев мужчина записался как Осима Сабуро с супругой Кэйко. — Следователь пытался развлечь Сиро разговором. — У мужчины был только кошелек. Вчера днем попросил номер, отдал хозяину гостиницы пять го рису и сказал, что жена вскоре приедет.

В прихожей гостиницы никого не было. Ничто не напоминало о происшествии, только на втором этаже в конце коридора стоял полицейский.

Следователь открыл дверь комнаты. Обнаженные мужчина и женщина лежали рядом на постели.

— Ну что это! Хотя бы одеялом прикрыли, — недовольно сказал он.

— Горничная взяла одеяло проветрить.

Следователь снял мужской пиджак, висевший на стене, и прикрыл им бедра трупов. Это был пиджак отца, в котором дядя приезжал к ним после войны. Брюки следователь накинул на грудь матери.

Наверно, приняли яд. Подробности узнаем потом, — сказал следователь и, повернувшись наконец к Сиро, спросил: — Это твоя мать?

Голова матери покоилась на маленькой подушке, волосы аккуратно причесаны, не спутались, как бывает во сне. Словно она только что прилегла и вот-вот заснет. Сиро впервые видел мать голой в постели. Глаза ее были закрыты, и было трудно уловить выражение лица. Решившись, Сиро поднял брюки, — между грудями виднелось смуглое родимое пятно, похожее на гору Фудзи.

Сиро кивнул следователю.

— В шкафу платье и вещи. Посмотри: они принадлежат твоей матери? — Следователь показал в угол комнаты.

Сиро оглянулся. Дверцы шкафа были открыты, там лежали юбка и блузка, которые вчера были на матери, и ее сумка. Наверно, в сумке и был тот сезонный билет, который показал ему следователь. Комбинация матери почему-то висела на плечиках.

— А мужчину ты знаешь? — спросил следователь.

Сиро покачал головой.

— На подкладке пиджака написана фамилия Хиросэ.

Сиро снова покачал головой. Не то чтобы он ненавидел дядю, однако ему не хотелось произносить его имя. Ему даже хотелось бы сказать о матери, что она неизвестна ему.

— Спасибо. Сегодня вечером или завтра придется забрать тело. Вам сообщат из отделения. Обязательно забрать, слышишь?

Следователь назвал адрес отделения.

Сиро кивнул. Потом взглянул еще раз на трупы. Они лежали не вплотную друг к другу. Левая рука дяди покоилась под головой матери, правой он зажимал свой рот, — видно, сильно мучился. Закрытые глаза глубоко запали, и он выглядел значительно старше своих лет. Голова матери была немного откинута назад. Только ноги их переплелись.

— Красиво умерли. Наверно, по согласию, — сказал следователь.

Сиро не смог даже кивнуть ему в ответ.

Он вышел из гостиницы и поплелся, шатаясь, как пьяный. Он старался как можно тверже ступать по земле, но земля и все вокруг качалось перед глазами. Он кое-как добрался до дома, и его вырвало на кухне. Потом он прилег в передней комнате.

С нетерпением ожидал он возвращения бабушки. Следователь сказал, что они красиво умерли, но он не мог с ним согласиться. Из-под пиджака, который следователь набросил на трупы, виднелся материн зад. Он не знал по сих пор, что у нее такой большой зад. Его мутило.

В тот вечер бабушка допоздна ждала сообщения из полицейского участка. Сиро несколько раз засыпал и просыпался.

Утром, когда Сиро встал, бабушка уже готовила завтрак. Сиро спустился в кухню, чтобы умыться, и бабушка тут же сказала:

— Сиро, все же надо сообщить в Савара о смерти дяди. Иначе его похоронят в безымянной могиле. Может такое быть. Дядя жалел тебя и маму любил. Много хорошего сделал для нас.

Бабушка помолчала и продолжала:

— Если ты не хочешь к ним ехать, поди скажи о дяде в участок. Но лучше бы ты съездил. Может, они поймут тогда, как страдала мама. К тебе там вражды нет. Кто кого у кого отнял — тебе что за дело.

Сиро не совсем понял бабушку, но ее решительный вид подействовал на него.

В тот день он после долгого перерыва поехал на трамвае в Нисинии. Трамвай медленно двигался от восточной части города к западной. Город выгорел лишь в центре. Нисинии осталась как была. Может, сохранился и дом, где жила мать со вторым своим мужем? Наверно, она зря вышла второй раз замуж. Дядя женился на другой год после ее замужества, а весной того же года мать ушла от мужа. Неужели женатые спят до полудня? И Сиро снова вспомнил две подушки рядом, которые увидел, когда приезжал навестить мать. Тогда мать была внимательна к его чувствам. Ему показалось даже, что она прибрала тогда кое-что, прежде чем впустить его в дом. Наверно, там было такое, чего ему не следовало видеть.

Однако она, по-видимому, совсем не думала о Сиро, когда стала близка с дядей. Она всякий раз провожала его, когда он уходил от них, и спокойно шла рядом по улице на глазах у всех. Она, конечно же, откликалась на любую просьбу дяди. И дядя, несомненно, все делал так, как она хотела. «Красиво умерли, наверно, по согласию», — вспомнил Сиро слова следователя. «Им было не стыдно умереть голыми», — подумал Сиро. Он хорошо запомнил их тела на постели.

Сиро пошел по дороге, ведущей от Нисинии к Савара. Это была широкая дорога, по ней ходили автобусы, но Сиро не знал их расписания. Десять лет назад они с матерью возвращались этой дорогой в Хакате, и вот теперь он снова по ней шел. Сиро начисто забыл, как идти к дому Хиросэ. В руке у него была бумага с адресом и названием автобусной остановки. Вокруг автобусной остановки толпились дома, между ними лежали рисовые поля, с которых должны были вот-вот убрать урожай. Миновав несколько домов, Сиро добрался наконец до остановки автобуса. В доме у остановки он спросил, как найти Хиросэ.

Он вошел в незнакомый переулок, ему не верилось, что в конце его находится дом Хиросэ, — переулок не сохранился в его памяти.

— Сразу увидишь: у них вместо забора невысокая такая каменная стена, а над ней дикая азалия, — объяснил ему хозяин дома. Перед школой, где учился Сиро, тоже росла дикая азалия, так что он подумал, что быстро отыщет дом. Однако чуть было не прошел мимо, — азалия у дома Хиросэ сильно разрослась, ее много лет не подстригали. Он остановился у потемневшей таблички на воротах и с трудом разобрал фамилию Хиросэ.

Стеклянная дверь прихожей была совсем рядом. Он вспомнил, что дом казался ему в детстве очень большим. Теперь угол стены над дверью обвалился и чернела земля. И дом Хиросэ выглядел не таким богатым, каким представлялся ему в детском воображении. Возможно, потому что дедушка, который раньше состоял в правлении фирмы, потерял свое место и все еще был не у дел.

Дверь прихожей была заперта. Сиро громко попросил разрешения войти. Откуда-то сбоку вышел старик. С противоположной стороны показалась молодая женщина, повязанная полотенцем. Старика Сиро не помнил, но подумал, что это, наверно, дедушка Хиросэ. Молодая женщина остановилась, — наверно, старик запретил ей подходить к двери. Она была в момпэ, но Сиро тут же узнал ее: это была жена дяди.