От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России - Ирина Владимировна Юкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доклад Коллонтай, так же как и доклад кадета А. Н. Рутцена, носил агитационный характер в пользу своей партии. Ярко описанные ужасы капиталистической эксплуатации Коллонтай отнесла к сфере ответственности феминисток:
Фабричный ад с его грохотом и лязгом машин, с его носящимися в воздухе облаками пыли, с его атмосферой, пропитанной тяжелыми, невыносимыми запахами, с грубыми окриками мастеров и оскорбительными для женщины предложениями фабричной администрации, с обысками и штрафами <…> И в этом заключается хваленая свобода труда для женщины, о которой столько хлопочут феминистки? <…> Что сделали они, чтобы избавить женщину рабочего класса от непосильного бремени труда?1243
Впрочем, с большим основанием эти слова она могла адресовать Ф. Энгельсу, утверждавшему в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства», что «первой предпосылкой освобождения женщин является возвращение всего женского пола к общественному производству», и вслед за ним всем марксистам, которые прокладывали путь освобождения женщины через ее участие в общественном производстве. Феминистки в докладе Коллонтай представлялись небольшой группой женщин, к которым почему-то предъявлялись требования по экономическому и законодательному переустройству страны. Многие обвинения Коллонтай были не только голословны, но и несправедливы и провокационны. В частности, обвинения в том, что феминистки не стремятся изменить законодательство (в том числе фабричное) и что проблемы работниц «мало встречают сочувствие в феминистских сферах»1244.
Представления Коллонтай о феминизме были политически ангажированы и базировались, по всей видимости, на знании риторики, идеологии и практики западного феминизма, который она, сильно упрощая, идентифицировала с русским феминизмом. Важно отметить, что далеко не все феминистские группы Европы выступали за цензовое избирательное право: были и такие, которые боролись за всеобщее избирательное право1245. Однако идея множественности социальных конфликтов была чужда Коллонтай, и, как правоверная марксистка, она абсолютизировала классовый конфликт. Ясность и логичность марксистской картины мира увлекала ее и диктовала ей свою логику. Своим нежеланием видеть общедемократический характер русского феминизма она демонстрировала идейную верность своей партии.
Цель Коллонтай – не дать распространиться феминистскому влиянию в среде работниц – привела ее к политике запугивания работниц «эксплуатацией» их в движении «буржуазных феминисток»:
Пусть же не зовут в свои ряды буржуазные равноправки женщин рабочего класса, пусть не рассчитывают их руками завоевать себе те социальные блага, что сейчас являются достоянием одних лишь мужчин буржуазного класса1246.
Коллонтай призывала пролетарок к работе только в социал-демократической партии:
Только оставаясь в рядах своего класса, только сражаясь за общерабочие идеалы и интересы, сможет женщина-работница защитить свои женские права и интересы1247.
По мнению Коллонтай, единственно организованный пролетариат способен вести борьбу за всеобщее избирательное право через свои пролетарские организации, а освобождение женщины придет в результате борьбы пролетариата, с изменением социального строя. То, что требования всеобщего избирательного права выдвигали русские феминистки, то есть женщины среднего класса, было для Коллонтай нарушением социальных законов, «подкопом» под марксистскую теорию.
В конце доклада Коллонтай предложила ровно то, за что ратовали и над чем работали русские феминистки: отменить все «подчинительные» для женщин законы; ввести всеобщее избирательное право; обеспечить охрану труда (в том числе прозвучала и излюбленная феминистками тема женской фабричной инспекции), охрану материнства и борьбу с проституцией. Если какие-либо пункты среди ее предложений и отсутствовали у феминисток, то это были требования второстепенного характера. Например, требование, чтобы управление фабричными детскими яслями находилось в руках самих матерей.
На вопрос, прозвучавший в конце ее доклада: «Под многими ли из этих требований подпишутся наши равноправки?» – съезд своими резолюциями ответил, что они подпишутся под всеми. Но Коллонтай этого уже не услышала. Ее доклад был зачитан на съезде работницей Волковой, так как саму Коллонтай разыскивала полиция и она через Финляндию покинула Россию. В страну она вернулась уже только в 1917 году. Прений по ее докладу на съезде 1908 года не было. Во-первых, доклад читала не его авторша. Во-вторых, участницам съездовских прений суть и цель идей Коллонтай была ясна. Ее шаблонные и политизированные представления о феминизме, отказ видеть сложность и многогранность женских проблем, а равно и специфику русского феминизма, ее попытки вбить его в прокрустово ложе марксистских представлений нашли отклик в докладах других участниц съезда. Так, А. А. Кальманович остроумно ответила в своем докладе как самой Коллонтай, так и всем социал-демократам в ее лице:
Тактика женского движения не подходит под их шаблон. С.-д. нужно, как тому щедринскому городовому, чтобы их обыватели ходили в одну сторону – так начальству спокойнее, – но обыватель ходит по своему усмотрению, куда сам находит нужным1248.
Так и русский феминизм выдвигал требования, которые по классовой теории ему выдвигать не полагалось.
Доклад другой представительницы рабочей группы Е. А. Кувшинской также начинался с шельмования феминизма как явления буржуазного. В качестве примера отношения буржуазок ко всеобщему избирательному праву Кувшинская привела «поведение феминисток в Норвегии в 1907 году, ставших всецело на сторону цензового представительства». «В то время как Клара Цеткин и другие» совершенно справедливо показывают, «что в избирательном праве, ограниченном тем или другим цензом, имущие классы приобретают новую привилегию, с помощью которой усиливается их господство над бесправной частью населения»1249. Кувшинская утверждала, что женское движение не может быть внеклассовым: женские организации должны работать внутри своих классов и партий, и не нужно пытаться охватить всю «разнородную толпу женщин».
Однако затем Кувшинская признала, что еще памятны моменты, когда в России «были заодно силы всех демократических партий», и заключила, что в вопросе о всеобщем избирательном праве с феминистками можно «отдельно идти, но быть вместе». Кроме того, в докладе она допустила возможность создания отдельных женских организаций в рабочем движении, продемонстрировав тем самым разногласия внутри группы работниц.
Феминистки отстаивали свою позицию о внесословности и внепартийности женского движения, добиться которых возможно было исключительно в рамках деятельности женских организаций. «Необходимо помнить, что, кроме профессиональных и классовых интересов, у женщин есть еще и общеженские задачи»1250, – сформулировала общее мнение А. С. Милюкова.
Критика партий постоянно звучала на съезде, особенно острой она была в докладе Кальманович «Женское движение и отношение партий к нему». Кальманович анализировала ситуацию в другой парадигме –
