От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России - Ирина Владимировна Юкина

равноправки предлагали называть посетителей публичных домов проститутами и ввести административные меры наказания. Другая идея, выдвигаемая феминистками, состояла в том, что единая «половая мораль» и единые нормы поведения для мужчин и женщин в сексуальной сфере подорвут корни проституции. Реальное же искоренение проституции возможно только в том случае, если к единым «половым нормам» добавится и «полное равенство женщин и мужчин во всем остальном».

Накануне съезда феминистские организации провели в Соляном городке открытые публичные чтения по проблеме проституции. С докладами выступили М. Е. Бландова, М. Л. Вахтина, М. Н. Непорожная, М. И. Покровская, П. Н. Шишкина-Явейн, д-р Фриче, О. Ю. Каминская.

Съезд стал яркой феминистской акцией. По свидетельству Покровской, 2/3 участников съезда составили женщины; эта пропорция позволила Покровской сделать выводы самого саркастического характера о причинах столь низкой популярности съезда у мужчин.

Представительницы женских организаций на съезде сплотились под флагом аболиционизма и феминистской трактовки проблемы проституции и составили организованную оппозицию так называемым регламентистам. В своих выступлениях феминистки требовали закрытия домов терпимости, безоговорочной отмены регламентации проституции, указывали на влияние экономического фактора, способствующего развитию проституции. Они поставили вопрос об ответственности мужчины – потребителя проституции и о грехе мужчины-христианина. Таким образом, ответственность за грех проституции был снят с женских плеч и перенесен на мужские.

Шабанова от имени всех женщин, «серьезно относящихся к борьбе с проституцией, к борьбе с социальным и экономическим злом», так объяснила общую позицию феминисток на съезде:

<…> пока условия труда, заработная плата женщин будут низкими, проституция не исчезнет, предлагая заманчивое избавление от тяжелой жизни <…> <решение проблемы> только достижение равного голоса в выработке законов, права говорить о своих нуждах и возможность отстаивать справедливость своих требований1269.

Эта феминистско-аболиционистская позиция задала на съезде тон и риторику, с которыми трактовалась проблема проституции, повлияла на собравшуюся публику и поспособствовала интериоризации такого взгляда на проституцию широкой российской общественностью. О покаянном отношении русской интеллигенции этого времени к проституткам много написано историками и литературоведами.

Регламентистов на съезде представлял Врачебно-полицейский комитет, который отстаивал противоположную точку зрения и требовал сохранения публичных домов и даже расширения их числа, мотивируя это возможностью держать под контролем инфекционные заболевания. Врачи, которые работали в комитете, видели в проституции только проблему гигиены и считали, что отмена регламентации повлечет за собой распространение венерических заболеваний.

Работа съезда была распределена на три секции.

1‐я секция. Причины проституции.

2‐я секция. Меры борьбы с проституцией.

3‐я секция. Законодательные предположения по борьбе с проституцией.

Причинами проституции 1‐я секция съезда определила бедность женщин, их невежество, юридическое бесправие и двойную мораль общества в их отношении. Корень проблемы проституции, по мнению участников секции, находился в неудовлетворительном положении женщин «ни с точки зрения равноправия с мужчиной, ни с точки зрения справедливости»1270.

В качестве мер борьбы с проституцией выдвигались как общие требования (повышение экономического и культурного уровня трудящихся классов), так и специфические, предлагаемые феминистским сообществом: охрана женского и детского труда, государственное страхование, организация больничных и материнских касс для работниц, учреждение женской фабричной инспекции (распространение ее на все виды промышленного производства, сельское хозяйство и домашнее услужение), общедоступное бесплатное начальное образование, привлечение работниц к участию в профессиональных и культурных общественных организациях и отмена ограничений на их деятельность.

На практике судьбой проституток занимались исключительно общественные организации. Работа эта была трудна, сложна, кропотлива, требовала знаний, опыта и в целом требовала другого, нежели предполагал Врачебно-полицейский комитет, отношения к личности проститутки.

По предложению А. В. Тырковой в резолюции 1‐й секции вошло еще одно феминистское требование: предоставить женщинам возможность участвовать в работе органов самоуправления и центральных законодательных учреждений как непременного условия изменения положения и труда женщин.

2‐я секция признала систему регламентации проституции архаичной, ставящей женщину в униженное и бесправное положение и не достигающей своей цели по защите населения от венерических заболеваний.

В обстоятельных докладах А. С. Милюковой, С. В. Паниной и А. В. Арцимович собравшимся была представлена деятельность женских организаций по работе с проститутками, а также с приезжающими в город деревенскими девушками и работницами (как группами риска). Ситуация вовлечения в проституцию описывалась выступающими в терминах насилия над женщиной, ее дискриминации, а существование домов терпимости и регламентации объявлялось защитой государством корпоративного интереса мужчин, что тем самым подрывало сам авторитет государственной власти. О корпоративности и круговой поруке мужчин в отношении сексуальной эксплуатации женщин особенно ярко говорила Покровская, утверждая, что мужчины во власти не заинтересованы в уничтожении эксплуатации женского тела. Напротив, агенты врачебно-полицейского надзора и полиция «входят в соглашение с содержателями подпольных притонов и оказывают им всяческое содействие в насилии над женской молодежью и ее развращении, извлекая из этого большие материальные выгоды»1271.

Милюкова предложила создать комиссию для организации культурно-просветительской работы по «половому и санитарно-гигиеническому воспитанию» среди различных групп населения, включая учащихся старших классов средних учебных заведений. Предложение вошло в резолюции секции.

Возражение со стороны московской работницы З. М. Ивановой, что работницы не будут участвовать в буржуазных женских организациях, вновь поставило на повестку дня вопрос о женской солидарности и, шире, о женской идентичности, обнаружив в очередной раз теоретическую непроработанность проблемы. Доводы равноправок в защиту возможности единения женщин разных социальных классов представлялись неубедительными по сравнению с доводами классового подхода. Равноправки сами видели сильную классовую поляризацию российского общества и с трудом находили доказательства в подтверждение существования общих женских интересов и общей женской идентичности.

Корень проблемы лежал в разительной разнице образовательных уровней обеих сторон. Феминистские идеи звучали сложно и порой идеалистично на фоне простой и ясной классовой теории. Тактика феминисток, направленная на создание солидарности с работницами и формирование коллективной женской идентичности, всегда выливалась в благотворительную деятельность. Диалога на равных не было. И в этот раз Кальманович в ответе Ивановой снова пыталась развить идею женской солидарности. Суть выступления Кальманович сводилась к тому, что женщины средних классов объективно имеют больше возможностей для изменения социальной жизни. У работниц таких возможностей нет, и потому им следует объединяться с женщинами средних классов для борьбы за свои права. Эта ситуация не вечна, – утверждала Кальманович, – она будет развиваться так же, как в западных странах, где «буржуазные женщины» также организовывали работниц, пока те не окрепли. Не нужно отказываться от протянутой руки и отвергать то, что предлагают за неимением другого, то есть от просветительных организаций для женщин-пролетарок. До определенного этапа, сказала она, мы можем идти вместе, и кто знает, может быть, и потом у нас найдутся общие задачи, тем более что арена нашей деятельности будет