Уиронда. Другая темнота - Луиджи Музолино
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почти все вещи он вынес на помойку. То, без чего раньше нельзя было обойтись, стало никому не нужным.
Наведя порядок в квартире, Элио принялся за кладовку. Словно уродцы в кунсткамере, с полок на него смотрели банки с консервами, тронутыми плесенью. Старые матрасы, велосипеды, пыль, паутина и снова пыль. Он даже нашел какую-то странную книгу, завернутую в несколько слоев газеты, пахнущую навозом и дымом и поеденную молью. Пролистал маленький томик, оказавшийся мудреным сочинением, полным всяких бредовых рассуждений об архитектуре, оккультизме, сельском хозяйстве, археологии, промышленности и процессах гниения. Разорвал на мелкие кусочки, почему-то решив, что так надо, и выбросил в пакет из супермаркета.
Потом вооружился перчатками, маской и терпением и утащил все мешки с больше никому не нужными кусочками прошлого к мусорным контейнерам.
Уже вечером, при свете двух грязных лампочек, Элио нашел коробку. На ней аккуратными печатными буквами, выведенными рукой матери, было написано: «ИГРУШКИ ЭЛИО».
Он оторвал скотч, сомневаясь, стоит ли, и окунулся в детство. На глаза навернулись слезы – видимо, еще не все он выплакал на похоронах. В коробке лежали фигурки «Властелинов вселенной», Micro-Machines, Exogini, альбом комиксов про Деток из мусорного бачка, куски игрушечного трека, машинки Hot Wheels и другие приветы из восьмидесятых.
Сердце защемило от невыносимой тоски и боли.
На дне коробки лежал упакованный в газету сверток. Развернув его, Элио почувствовал противный горький привкус во рту.
– Пука! – воскликнул он, и услышал эхо, пролетевшее по мрачному коридору.
Пука был его любимой игрушкой. Как же он мог забыть о нем, в каком темном уголке памяти спряталось это дорогое воспоминание?
Плюшевый слоненок, розовый в белый горошек, бивни с закругленными кончиками и над длинным хоботом – два черных глазика-пуговки, которые изучающе смотрят вокруг.
Пука. И почему я так его назвал?
Сырость, время, десятки лет, проведенные в одиночестве в темной кладовке, не прошли для Пуки бесследно. Он тоже постарел. Обмяк, усох. На спине появились желтоватые пятна, мех на одной лапе порвался, а в дыре виднелся пенополистирол, который был слоновьими мясом и костями.
Чувствуя себя глупо, Элио с ужасом подумал о том, сколько лет Пука провел в темноте совсем один, и устыдился. Слоненок был его верным другом в лучшие годы, скрашивал одиночество, когда Элио, единственный ребенок в семье, тосковал по вечерам, а он бросил его одного в этой бетонной коробке, вдали от мира, от света, от всего.
Элио с нежностью положил слоненка в целлофановый пакет.
– Я заберу тебя с собой, – пробормотал он, выходя из дома матери на улицу, где даже тени застыли от холода.
Уже давно наступила ночь, и Элио засыпал на ходу.
Завтра его снова ждала работа в офисе – еще одна тягостная обязанность, которой очень хотелось бы избежать.
* * *На будильнике было 03:16, когда Элио внезапно проснулся и уставился в темноту широко открытыми глазами.
Шум.
В гостиной.
Какой-то шорох.
Он лежал, чувствуя, как в висках стучит кровь, как хочется в туалет, как плохо соображает голова после тяжелого сна.
Тишина.
Может, это ему просто приснилось?
Он сходил в туалет, и на обратном пути, зевая, в растерянности остановился в гостиной.
– А ты что тут делаешь?
Он оставил слоненка на диване, не вынув из пакета. Теперь Пука лежал на полу, рядом со стеклянным журнальным столиком.
Так вот откуда шум – игрушка упала на пол.
Элио поднял Пуку и покрутил в руках, поднеся к свету.
– Я бы взял тебя в кровать, но ты весь пропах пылью, – сказал он, ставя Пуку на столик.
Поцеловал слоненка в хобот, почувствовал себя дураком и вернулся в постель, пытаясь понять, откуда взялось такое имя.
Пука. Пука. Ну надо же.
Он долго не мог уснуть, а потом ему приснилось огромное кладбище, тонущее в болоте грязи, а над ним – лазурный океан неба, изуродованный бурлящим в самом центре водоворотом мертвецов.
* * *Приказы, печати, электронные счета, идиотские остроты, обсуждение Лиги чемпионов.
Некоторые коллеги выразили ему соболезнования, но это было скорее проявление вежливости, чем искреннего участия.
Элио машинально делал свою работу, и время пролетело быстрее, чем он ожидал.
Метро, автобус, неоновые огни, натертая до блеска плитка подъезда.
Открыв дверь в квартиру и включив свет, Элио отшатнулся с застывшим на губах проклятием.
– Какого?.. Охереть…
В квартире кто-то побывал. Стоя на лестничной площадке и ошеломленно взирая на ужасный беспорядок, Элио чуть не разрыдался. Мелькнула мысль – а вдруг грабители все еще здесь?
Что делать? Не входить в квартиру, звонить в полицию?
Он шагнул к двери и споткнулся о коврик.
– Эй… тут кто-нибудь есть?
Тишина. Проведя руками по волосам, отчаявшийся Элио набрался смелости и зашел внутрь.
– Сволочи!
Казалось, они не пощадили ничего. Ящики выброшены из шкафов, все безделушки разбиты, книги изуродованы, коллекция DVD-дисков разгромлена, одежда разбросана по комнате, телевизор валяется в ванной, а разбитая посуда и еда – в кухне на полу. Почти все фотографии, где он с родителями, разорваны, а некоторые даже выброшены в унитаз. Какой-то козел стер его прошлое.
Однако ценные вещи не пропали.
Просто вандализм чистой воды.
Уроды, наркоманы, сукины дети. Да чтоб вас поразила чума или сифилис! Да чтоб у вас все родственники сдохли!
Да что ж это такое, сил моих больше нет, – разрыдавшись, подумал Элио. А пока звонил карабинерам, смотрел на Пуку.
Слоненок по-прежнему лежал на журнальном столике в центре гостиной, и блестящие глазки-пуговицы над вялым хоботком глядели на Элио с хитрецой.
Не чувствуя себя в безопасности, Элио вызвал мастера и установил новую дверь. Карабинеры же заявили, что найти преступников почти невозможно. Никаких признаков взлома нет, как они проникли в квартиру – совершенно непонятно.
Почти всю следующую неделю Элио прибирался и покупал то, что нельзя было починить. Спал плохо, по ночам ему чудились шорохи и какой-то шум, но стоило открыть глаза, как воцарялась тишина. Потом он больше не мог заснуть. А по утрам ему казалось, что безделушки, книги, диски и ботинки стоят не на своих местах.
Бред. У него что-то с головой.
Элио понял, что жизнь так и не войдет в прежнее русло, если он будет изо дня в день бродить по комнатам и смотреть на новые вещи, напоминающие об учиненном разгроме.
Отпуск. Ему нужно в отпуск. Сколько времени он уже не отдыхал, пока ухаживал за больной матерью?
Да, надо развеяться.
Поехать он решил в Лигурию, на четыре дня. Небольшой отельчик, жареная рыбка, вино и прогулки на свежем воздухе.
Шеф дал ему отпуск, наверное, заметив темные круги над глазами. Собирая чемодан, Элио волновался, как ребенок, впервые отправляющийся в путешествие.
Утром перед отъездом он раз пять проверил, не забыл ли чего. А когда выходил из квартиры, с удовлетворением отмечая прочность новой двери, увидел Пуку.
Слоненок лежал на книжном шкафу рядом со старой серией научно-фантастических книг.
И казался очень грустным. Может, взять
