Злой преследователь - Зара Дж. Блэк

7

Габриэль

О, БЛЯДЬ, нет.

Я был занят весь день, интервьюируя замену своему помощнику, который внезапно подал заявление об увольнении. Обучение нового человека станет серьезной проблемой.

Всех, кто входит в Комплекс, безжалостно проверяют, поэтому сами собеседования должны проходить за пределами офиса. Я провел восемь долгих, скучных часов, потягивая кофе и выбирая между шестью мужчинами, все на несколько лет старше меня, которым доверить свою самую важную работу.

К тому времени, как я вернулся в Комплекс, я был измотан. Я заказал бургер в свою комнату и устроился поудобнее, чтобы наверстать упущенное за день у Евы. Теперь моя еда стоит холодной, и ярость, какой я никогда не испытывал, наполняет меня, когда мои пальцы летают по клавиатуре.

Он за это заплатит.

Сначала я исправляю ее аккаунт в Instagram, удаляю фотографию и настраиваю ее так, чтобы она снова получила контроль над ней. Я ничего не могу сделать с теми, кто сохранил фотографию на своих устройствах. Затем я провожу несколько душераздирающих минут, просматривая сообщения Евы за день, в основном с ее семьей. Ее мать быстро попадает в начало моего черного списка.

МАМА: Я знала, что ты будешь вести себя как шлюха в том колледже. Ты мертва для меня и для этой семьи.

Она проигнорировала все отчаянные протесты Евы. Чертова фундаменталистская сука.

Я проверяю Еву. У Билли все под контролем. Они свернулись под одеялом, едят что-то похожее на миску с шоколадом, разными желейными конфетами и мороженым. Бутылка вина открыта на столе. Хорошо. Мне, возможно, придется найти способ вознаградить эту девчонку за то, что она присматривает за моей Евой.

Наконец, я делаю глубокий вдох и нацеливаюсь на Коула.

Не торопись. Не торопись. Так же, как я делал со всеми придурками, которые выбивали из меня дерьмо в школе. Быстрая месть — это весело, но играть в долгую игру гораздо приятнее. Только в прошлом месяце я узнал, что Брэд Прентис, который однажды сломал мне ребро ногой, завел интрижку. Теперь его жена тоже знает, и развод должен оказаться довольно дорогим. Особенно сразу после инвазивной налоговой проверки, которую он прошел в прошлом году.

Сделай еще один вдох.

Я открываю программу, которая дает мне доступ к телефону Коула, и мои подозрения немедленно подтверждаются. Я нахожу сообщения от его одноклеточных друзей, хвастающихся тем, как он показал «фригидной стерве», кто здесь главный.

О, Коул. Большая ошибка. Никто не говорит о моей девушке так.

Я принялся за работу. Сначала я достаю все, что мне нужно, чтобы доказать, вне всяких сомнений, что он виноват в поддельной фотографии. Я взламываю его Инстаграм и публикую его там с извинениями и искренним признанием в том, что его собственная импотенция и неспособность вести себя в спальне заставили его поступить глупо. Затем я запираю его от него так надежно, что все его будущие девушки смогут прочитать это навсегда.

Затем я нахожу самых щедрых спонсоров Parker U. Создавая клонированные аккаунты, я отправляю декану несколько яростных писем, в которых подробно описывал их отвращение к отвратительному поведению студента и требуя его немедленного исключения. К утру его не будет, его футбольная стипендия останется в прошлом.

Наконец, я нахожу все самые мерзкие сообщения и фотографии, которые Коул хранит в своем телефоне, упаковываю их и отправляю все его матери.

Иди на хер, Коул.

Я разогреваю в микроволновке холодный бургер. Я мог бы выбросить его и заказать новый, но старые привычки трудно изжить. Я не могу заставить себя выбросить совершенно хорошую еду, привычка, которую мне привили родители, как и все мои бедные комплексы по поводу секса.

Требуется больше расследований.

Проверив девушек, которые уже больше чем наполовину выпили свое вино и вместе над чем-то смеются, я глубже погружаюсь в прошлое Евы. Она почти ничего не публикует в своих социальных сетях, и, увидев, как ее стерва-мать обращается с ней, это имеет смысл. Я копаю глубже.

Я нахожу поток постов на сайте под названием fundie-escapees.net, большинство из которых датируются примерно восемнадцатью месяцами ранее, когда она впервые уехала в колледж. Это старомодный чат-доска с дизайном и функциональностью прямиком из начала 2000-х, но контент открывает глаза.

Я улыбаюсь имени пользователя Евы. NewlyMintedAtheist. Clever. Сначала она осторожно писала о том, что она пережила в руках своей матери (кажется, ее отец ушел, когда она была младенцем), и о своих трудностях адаптации к миру.

Она говорит о том, как благодарна, что ее мама должна была работать и не могла обучать ее на дому. Школа стала ее побегом, единственным хорошим моментом в ее жизни, и она сделала поступление в колледж своей единственной миссией.

Но даже после побега у Евы все еще были проблемы. Она чувствовала себя виноватой каждый раз, когда ругалась. Она обнаружила, что осуждает других девочек за их выбор одежды, голос ее матери громко звучал в глубине ее сознания каждый раз, когда она видела кого-то в короткой юбке или топе с глубоким вырезом. И она все еще обнаруживала, что пропускает сексуальные сцены в фильмах и книгах.

Она не вдавалась в подробности, но намекала на «жестокие наказания» от своей матери, если эта королева-стерва хотя бы думала, что она взглянула на мальчика. Мать Евы была убеждена, по какой-то странной причине, что Ева превратится в помешанную на сексе шлюху. И она вложила столько стыда в юный мозг Евы, что та так и не смогла от этого избавиться.

Постепенно поток сообщений Евы превратился в ручеек. Я проверяю девочек в последний раз и нахожу Еву спящей на диване. Билли убирает посуду, накидывает на нее одеяло и отправляется спать.

Боже мой, она прекрасна. Глядя на ее спящее тело, меня охватывает дикая нежность. Я мог бы все это улучшить. Со мной у нее не было бы выбора между застенчивостью и стыдом. Я бы пристрастил ее к удовольствию, разорвал бы все ее привязанности и заставил бы ее ползать ко мне, умоляя меня трахнуть ее.

Я мог бы это сделать. Если бы только у меня было больше времени.

* * *

— Нет, — слово разносится эхом по обшитому деревянными панелями кабинету Кендрика и глубоко застревает в моей груди. Сам мужчина хмурится, поджимая губы. — У тебя уже больше года, Габриэль. Это смешно.

Нелепо. Как будто мы уже не обсуждаем постоянное пленение и подчинение женщины.

— У тебя должна быть подопечная к церемонии маркировки. Никаких