Здесь, под северной звездою... (книга 1) - Линна Вяйнё
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раскрываемая Линна правда о событиях финской истории, хотя и не свободная от присущего писателю объективизма, сама по себе явилась вызовом официальной фальсификаторской трактовке ряда известных исторических событий, и в частности гражданской войны, называемой «освободительной» или войной за независимость.
Сам писатель заявлял, что «вся официальная история самостоятельной Финляндии была построена на лжи». Романы Линна во многом способствовали разоблачению этой «белой лжи», которая долгое время насаждалась в стране реакционными историками и политическими деятелями и вызывала осуждение демократической общественности Финляндии и финских коммунистов. Этим в значительной мере и объясняется тот небывалый резонанс, который вызвали романы Линна в различных кругах финского общества. Правая критика обвинила писателя в тенденциозности, непонимании и даже искажении истории. Широкие читательские круги и демократическая критика, напротив, приветствовали появление трилогии Линна.
В романе есть спорные места. Но несомненно одно: перед нами значительное произведение современной финской литературы и этапное произведение национальной литературы Финляндии вообще. Эпический размах, психологическая глубина и неповторимый национальный колорит образов и всего художественного строя романа в целом заставляют вспомнить могучие эпопеи национальной жизни, созданные пером Л. Толстого и М. Шолохова.
Для советского читателя роман Линна — это прежде всего энциклопедия жизни финского крестьянства, из которой он не только почерпнет много интересных сведений об условиях жизни, быте, нравах и истории соседнего народа, но узнает и нечто большее: характер, внутренний мир и устремления трудового народа Финляндии. Это одно из тех произведений, которые помогают нам лучше узнать и полюбить финский народ.
Для финского читателя трилогия Линна не только кусок живой жизни, но и остро политическая переоценка, переосмысление предшествующей истории и литературы с позиций современности.
Линна назвал свою трилогию «Здесь, под северной звездою...» не случайно. Эти слова — первая строка известной и любимой финским народом песни Я. Ютейни о трудной доле финского крестьянина: «Здесь, под северной звездою, наша родина... здесь стонет сердце, и глаза наполняются слезами... лишь там, по ту сторону звезд, возрадуется сердце и глаза засияют счастьем...»
«Здесь, под северной звездою...» — не просто заголовок, а своеобразный эпиграф к трилогии о судьбах финского крестьянства.
«Вначале были болото, мотыга — и Юсси». Так начинает свой роман Линна. Этими словами он сразу вводит читателя в мир далеких лесных поселений, возводимых в глуши, на камнях и болотных топях неутомимыми руками финских тружеников — торппарей. Это они неустанным и самоотверженным трудом возродили к жизни некогда бесплодные дебри сурового северного края и сделали их главным и единственным источником своего существования. С появлением первых торпп новоселов на земле, им не принадлежащей, рождаются в финском обществе острые противоречия между землевладельцами и неимущими, бесправными торппарями. В любой момент по собственному произволу и без какой-либо компенсации за проделанный гигантский труд хозяин мог согнать их с обработанной земли. Так возникает в Финляндии торппарский вопрос, на протяжении многих десятков лет остающийся самой острой, актуальной проблемой общественной жизни страны. И хотя в 1918 году был принят закон, запрещающий сгон торппарей с земли и дающий им право выкупа этой земли, а к 50-м годам торппарский вопрос официально считался уже ликвидированным, истинные корни социальных противоречий в финской деревне отнюдь не были устранены. В индустриальной ныне Финляндии аграрный вопрос все еще существует, правда, в ином обличье: на плечи финских крестьян, говоря словами писателя Пентти Хаанпяя, давит страшная для них «услужливая рука банков».
Вот почему торппарский вопрос стал центральной проблемой финской литературы с самого момента ее возникновения.
Уже в эпических рунах «Калевалы» мы находим острое социальное противопоставление жестокого хозяина и безземельного работника-раба.
Стихи поэтов из народа, создаваемые в XVII—XVIII веках, явились первыми ласточками социального направления, сразу заявившего о себе в молодой финской литературе:
...В поте лица хлеб свой
пополам с сосновой корой
ест пахарь, запивая его водой:
ведь надо платить налоги...
А в 10-е годы прошлого столетия, когда государственным и литературным языком в стране был шведский — язык правящих классов, — народный поэт и просветитель Яакко Ютейни выступил со стихотворениями, написанными на финском языке и посвященными изображению тягот жизни финского крестьянства. Позднее, в 70-е годы, в противоположность консервативному романтику Рунебергу, писавшему на шведском языке, и его последователям — эпигонам, идеализировавшим крестьянство и социальные отношения в финской деревне, Алексис Киви — основоположник финского критического реализма — показал читателям подлинное лицо крестьянина, создав шедевр национальной литературы — роман-поэму «Семеро братьев». В период расцвета критического реализма в финской литературе— в последние десятилетия XIX — начале XX века— видные его представители: П. Пяйвяринта, Ю. Ахо, Каупис-Хейкки, А. Ярнефельт и другие — посвятили лучшие страницы своих произведений особо актуальному в то время торппарскому вопросу, разоблачая чудовищную систему эксплуатации крестьянской бедноты.
В первую половину нашего века к изображению жизни беднейшего крестьянства обратились такие известные писатели, как И. Лехтонен, И. Кианто и лауреат Нобелевской премии Ф. Э. Силланпяя. О положении финского крестьянства в современной капиталистической Финляндии писали П. Хаанпяя, С. Кекконен и другие.
Но тот факт, что Вяйнё Линна в конце 50-х годов нашего столетия обратился к традициям национальной классической литературы, показался многим неожиданным и смелым. Неожиданным потому, что на фоне бульварно-детективного и милитаристского чтива 50-х годов возврат к реалистическому изображению «устаревшего» торппарского вопроса казался многим критикам и читателям решительно невозможным. Смелым же потому, что наряду с торппарским вопросом Лиина затронул н широко осветил в романе другие «больные вопросы» финской истории: развитие рабочего движения, усиление общественного недовольства в стране, — показав всю предысторию и вскрыв объективные социальные причины потрясшей Финляндию в 1918 году
