Китай - Эдвард Резерфорд

– Да, вашему рабу нравятся красивые вещи, – пробормотал я и поклонился.

И тут она улыбнулась и приказала:

– Расскажи о себе!

Не уверен, что ей и правда было интересно, просто решила скоротать немного времени.

– В каком возрасте тебе сделали операцию?

– Совсем недавно, ваше высочество. Несколько месяцев назад.

– Недавно? Что ты имеешь в виду? – Ей стало по-настоящему любопытно. – Объясни.

И вот, корпя над ее ногтем, я рассказал о своей жизни, не обо всем, разумеется, но в том числе о том, что сделал операцию, чтобы стать дворцовым служителем из-за болезни сына.

– То есть у тебя жена и дети?!

– Да, ваш покорный слуга женат, и у него двое сыновей.

– Как необычно! – Она нахмурилась. – А когда тебе сделали операцию, то… все отрезали? – Теперь на лице Драгоценной Наложницы читалось подозрение.

– Да, ваше высочество. Абсолютно все. Клянусь!

– Все было сделано в соответствии с правилами, – нервно заверил Дрожащий Лист.

– Покажи мне! – велела она.

Это был один из худших моментов в моей жизни. Я знаю, что покраснел. Ведь это так унизительно.

– О, пожалуйста, ваше высочество! – взмолился я.

Она указала на ширму в углу комнаты:

– Иди туда, – затем повернулась к одной из своих придворных дам. – Посмотри и скажи мне.

Я сделал, как мне велено, и разделся. Было дико неловко, когда придворная дама глазела на меня, но хорошо хоть не все сразу и не сама Драгоценная Наложница.

– Ничего нет! – крикнула дама певучим голосом.

– Осторожность не повредит, – произнесла Драгоценная Наложница, когда я снова взялся за работу. – Ты определенно принес жертву.

– Это стоило того, чтобы служить вам, ваше высочество, – ответил я, продолжая трудиться. Я видел, как нервно ерзает Дрожащий Лист, но не торопился. – А вот теперь ваш покорный раб закончил! – наконец сообщил я.

Дрожащий Лист явно испытал облегчение. Ну вот и все, подумал я. Завтра снова буду выливать ночные горшки.

– Похоже, ты хорошо потрудился, – сказала Драгоценная Наложница.

Я видел, как она кивнула придворной даме, которая меня осматривала. Сейчас в качестве щедрот отсыплют мне пару серебряных монет, и все. До свидания. Если только я не смогу провернуть еще один трюк.

– Можно вашему покорному рабу кое-что сказать? – Дрожащий Лист бросил на меня предостерегающий взгляд, но я проигнорировал его. Драгоценная Наложница кивнула, и я продолжил: – Часто дворцовые служители обучаются всевозможным навыкам и искусствам. Ваш покорный раб считает, что с уже имеющимися у него навыками он сможет быстро освоить искусство ухода за ногтями и служить вам в этом качестве.

– Да ты хитрец! – воскликнула она, но сама задумалась.

– Такое обучение проводится только для евнухов, проявивших большие способности через несколько лет службы, – напомнил ей Дрожащий Лист. – И потом необходимо еще много лет, прежде чем дворцовый служитель докажет, что может обслуживать членов императорской семьи.

Он говорил тихо, но я понимал, что он в ужасе.

– Ну… – язвительно процедила она, – пока ты выделил мне служанку, которая сломала мой ноготь, а потом забил ее до смерти, хотя тебя никто не просил.

– Это не я бил ее, госпожа, – нервно возразил он.

– Ты главный, пока господина Лю нет, – парировала она. – Значит, это твоя ответственность.

На самом деле мне было его очень жаль, так как я прекрасно понимал, в каком он затруднительном положении. То, что он сказал о правилах приема на службу, конечно, было правдой.

– Ваш раб не хотел выказать неуважения. – Я низко поклонился сначала ей, а потом Дрожащему Листу. – Ваш раб так хотел служить вам, что совсем забылся. Конечно, мне еще рано думать о такой чести. Я только прошу, чтобы в грядущие годы ваше высочество помнили обо мне, если я достоин.

Она может меня запомнить, предположил я. Кто его знает. Она вполне может.

– Были определенные возражения против этого человека, – произнес Дрожащий Лист.

Оглядываясь назад, я часто думаю, что, если бы он промолчал, она, вероятно, тут же забыла бы обо мне, ведь для нее это, в сущности, не имело никакого значения. Меня бы выставили.

Однако тревога заставила его переусердствовать, и Драгоценная Наложница сразу это уловила. Ее инстинкты были превосходны.

– Возражения? А почему в таком случае ты притащил его сюда? – потребовала она ответа.

– Это была чрезвычайная ситуация, госпожа. Я хотел быстро услужить вам.

– А какие возражения?

– Лучше спросить господина Лю, когда он вернется, – пробормотал Дрожащий Лист.

– Его наставник жаловался на него?

Дрожащий Лист оказался в тупике. Ему не хотелось врать. Я это понимал. Да и опасно было лгать. Драгоценная Наложница придет в ярость, когда выяснит, а он и так уже напоролся на неприятности.

– Нет, госпожа.

– И как же отзывался о нем наставник? Хорошо, плохо или ничего особенного?

Она так просто не отстанет. Я посмотрел на Дрожащего Листа – не то чтобы я собирался перечить ему, но и умоляющим мой взгляд не был. Я просто посмотрел на него.

– Хорошо, – неохотно произнес он.

– Насколько хорошо? – Она играла с ним, как кошка с мышью.

– Очень хорошо, госпожа Драгоценная Наложница.

– Значит, мне нужно поговорить с господином Лю?

– Это было бы лучше всего, – жалобно проблеял он.

– Тогда так и сделаю. Договорились.

Судя по виду, Дрожащий Лист испытал облегчение.

– А пока… – продолжила она, – его надо немедленно обучить маникюру. И он будет ухаживать за моими ногтями каждый день, чтобы понять, обучаем ли он.

– Драгоценная Наложница… – Дрожащий Лист попытался перебить ее. Он ужасно страдал.

– Только до возвращения господина Лю, – сказала она с улыбкой и отпустила нас обоих.

Лю отсутствовал пятнадцать дней. Пятнадцать благословенных дней. Каждое утро я ходил во дворец ухаживать за ее ногтями, а остаток дня проводил с мастером по маникюру в Пекине.

– Найди мне лучшего мастера по уходу за ногтями в городе, – велел я отцу, и он, конечно же, согласился.

В итоге он нашел старого мастера, которого поразило, как быстро я учился. Если у вас есть талант и все ваше существование сосредоточено на какой-то определенной цели, вы можете учиться в десять раз быстрее, чем обычный ученик. Я сам заплатил за обучение, использовав часть спрятанных денег. Можно было попросить дворец заплатить, но я не захотел. Я решил их удивить. Так и получилось. По прошествии пятнадцати дней Драгоценная Наложница сказала, что я лучший мастер, который у нее когда-либо был.

– Все потому, что ваш раб сперва был мастером по работе с лаком, – ответил я.

– Даю тебе новое имя – Лаковый Ноготь, – сказала она. – Тебе нравится?

Ну, собственно, если бы оно мне и не понравилось, это не имело бы значения.

– Огромная честь для вашего покорного раба, – произнес я и низко поклонился.

На самом деле это прозвище мне понравилось. Так я стал Лаковым Ногтем.

Обычно, пока я работал, Драгоценная Наложница беседовала со мной. Ей все было любопытно. Естественно, один из ее первых вопросов был о главном евнухе. Почему у него зуб на меня? Почему Дрожащий Лист не захотел ей об этом говорить? Я предвидел, что она это спросит, и