Проклятие египетской жрицы - Дмитрий Григорьев

Я вышел из кафе, прокручивая в голове варианты развития событий, и попал прямо в объятия Танюшки.

– Ура! Ты так быстро!

– Шпионы долго не встречаются, – прошептал я ей на ухо и оглянулся.

Солнце отсвечивало от стеклянной стены кафе, и Сруля не было видно, но он, наверняка, следил за нами изнутри.

– Слушай! Мне нужно смотаться в Выборг. Поедем?

– Сегодня? – с неохотой спросила она.

– Можно завтра.

– Давай завтра! А то сегодня моих нету, и весь дом в нашем распоряжении! – она прижалась ко мне. – Я хотела тебе праздничный ужин приготовить! Я так рада, что мы будем одни!

По асфальту пробежал солнечный зайчик открывшейся двери кафе. Кто-то вышел и быстрым шагом стал пересекать улицу. На середине проезжей части человек в знакомом драповом пальто заложил руку за спину и, сжав кулак, поднял вверх большой палец. Я улыбнулся.

– А какой у нас праздник? – повеселев, спросил я.

– Ты тоже рад? – заглянула она мне в глаза, не ответив.

Настроение действительно было праздничное! Кругом веселились выпускники, только что отметившие «Алые паруса». После недавнего открытия фонтанов туристов тоже хватало.

«Жизнь кипит, а мне в глухомань уезжать! – переживал я. – Как об этом сказать Танюшке?!»

А она, ни о чем не подозревая, тянула меня в сторону парка. Хоть карманы у меня были набиты деньгами, в парк мы проникли через известную всем местным лазейку. Любуясь фонтанами, мы спустились к финскому заливу.

– Там мои работают! – показала она в сторону Кронштадта. – Папа капитаном на патрульном катере, а мама на таможне.

– Тоже капитаном? – пошутил я.

– Как ты догадался?! – она резко обернулась. – У меня мама капитан таможенной службы, так что я дочь двух капитанов!

– Поэтому мы к тебе через окно лазили? – я нежно поправил ей волосы, заброшенные ветром на лицо. – Папа патрулирует коридор, а мама у дверей проверяет на наличие сигарет и алкоголя?

– Скорее, на наличие офицерской формы, – грустно вздохнула она. – Меня всю жизнь готовят стать женой офицера, и желательно морского.

– А корабельный фельдшер не подойдет? Я ведь три года служил во флоте!

– Так ты судовой фельдшер?! – оживилась она.

– Главный корабельный старшина медсанчасти в отставке! – я откозырял позабытым движением и вытянулся в струнку.

– К пустой голове руку не прикладывают! – серьезно произнесла она.

– Понятно, – улыбка пропала с моего лица. – Без офицерской фуражки я тебе не пара.

На какой-то момент мне показалось, что она испугалась своих слов.

– Вовсе нет! Я не это имела в виду! – поспешила она. – Прости, у меня это само собой вылетело!

– Не переживай! – я притянул ее к себе. – Я же понимаю. Это на генетическом уровне!

– А кем ты, правда, работаешь? – сменила она тему. – Только не надо снова про шпионов!

– Ты права, шпионы – это у них, – я кивнул на группу проходивших мимо интуристов. – А у нас разведчики!

Она молчала, а я не знал, с чего начать. Я страшно боялся разочаровать ее, но врать почему-то не хотелось. И я решил начать с конца:

– Это все: и фотокарточки и встречи, на которые я тебя таскал, – связано с вербовкой.

– Значит, действительно шпион, – еле слышно прошептала она.

– Да, меня завербовали! – я выдержал паузу, чтобы плохая новость, которую я собирался сообщить, не казалась уже такой плохой. – Но не шпионить, а в таежную экспедицию, в Сибирь!

– В Сибирь?!

Она выглядела растерянной.

– Я не хотел тебя расстраивать раньше времени, но мне придется уехать на пару месяцев.

– Сибирь? – повторила она и отвернулась от меня к Финскому заливу.

Я взял ее сзади за плечи и, нагнувшись к самому уху, прошептал:

– Сибирь в другой стороне!

– Когда ты уезжаешь? – не поворачиваясь, спросила она.

– Дня через три.

– Ты едешь медиком экспедиции? Да?

Я промолчал: «Пусть так и думает».

– Зато эти три дня мы будем вместе! – я обнял ее за талию и поцеловал за ушком.

– Щекотно! – она прижала голову к оголенному плечику.

Я развернул ее и крепко поцеловал.

– А почему глаза на мокром месте? – почувствовал я соленый привкус на губах.

– Морской ветер.

– Да, ветерок усилился, – поежился я в своем трико. – Если честно, то я уже готов для праздничного ужина!

– Я тоже! Побежали! Согреемся!

Мы держали хороший темп и вскоре уже были на автобусной остановке. Танюшка раскраснелась, глаза ее горели, грудь часто вздымалась.

– А ты точно преподаешь в начальных классах, а не физкультуру? – спросил я, пытаясь отвлечься от неприличных мыслей.

– На физрука как раз ты больше похож! – рассмеялась она, – а особенно маслеными глазками!

– Неужели мои желания столь очевидны? – я игриво потупил взор.

– Я боюсь, что мои глаза говорят о том же! – она прижалась ко мне своим разгоряченным телом.

Не знаю, чем бы все закончилось, если бы не подошел автобус.

Хоть мы и вернулись домой рано, обещанный ужин получился поздним. И не потому что мы его долго готовили. Вовсе нет! В руках у моей хозяюшки все, как говорится, горело! Просто к готовке того самого ужина мы приступили уже затемно. И если бы физическая активность не требовала подкрепления, то мы бы совсем не вылезали из-под одеяла.

– Завтра надо уйти до девяти, – подкладывала мне свиные отбивные Танюшка. – Пока родители не вернулись с работы.

– Может, им все-таки подойдет отставной старшина? – с надеждой спросил я.

– Может! – улыбнулась она. – Но не тогда, когда мои родители после суточного дежурства. А вот вечером можно попытать счастья!

– А если и вечером они меня не примут и укажут на дверь?

– Главное, милый, что я тебя приняла! – она погладила меня по небритой щеке. – Ну, а если что не так, то будем действовать по русской народной поговорке!

– Это по какой! С милым рай и в шалаше?

– Если милый атташе! – рассмеялась она. – Нет, по уже проверенной. Его в дверь, а он в окно!

После ужина, мы пошли вместе выгуливать Тоби.

– Не зайдешь? – кивнула Танюшка на дом Петьки Дмитриева, когда мы проходили мимо.

– Даже не знаю, – протянул я. – Мы не виделись лет десять, да и расстались мы не очень хорошо. А он что, у родителей живет? Я-то думал, что такой видный хлопец женится на богатой красавице с квартирой в центре!

– Может, и так, но я недавно видела его в автобусе. А почему вы плохо расстались?

– Ну, не то чтобы плохо, но я думаю, он на меня обиделся.

– За что?

– Да есть за что!

– Не хочешь, не говори. Я не любопытная. Если мне говорят, я слушаю, а нет, я не выпытываю.

– Я просто не знаю, насколько ты ревнива!

– Только не говори, что у вас с ним что-то было! – рассмеялась она.

– Ты не ответила, – улыбнулся я.

– Я за собой этого раньше не замечала, но мне почему-то кажется, что тебя я буду ревновать!

– Ну, если твоя ревность имеет только условное наклонение, слушай.

И я рассказал ей о своей первой подружке, которую сумел соблазнить. Конечно, «соблазнить» было громко сказано. Эта известная пожирательница сердец нашего медучилища сама затащила меня в постель. Однако моя первая попытка стать мужчиной с треском провалилась. Я настолько был сконфужен, что в оправдание своей неудачи ляпнул про Петьку, у которого в первый раз тоже ничего не получилось. Но Петьке повезло больше. Его медсестра с летней практики оказалась женщиной мудрой и, успокоив своего неопытного практиканта, под утро получила от него все что хотела. Мне же пришлось отдать остатки стипендии на такси для разочарованной подружки.

– Тогда я знал о женском коварстве только из книжек! – глянул я на реакцию Танюшки.

Она, как ни в чем не бывало, вышагивала рядом, держа меня под руку, ничуть не смущаясь моих откровений.

– На следующей дискотеке, – продолжил я, – Петька начал клеить мою бывшую прихехе.

– Почему бывшую?

– Второго шанса мне не дали, и отправили в отставку с жесткой резолюцией: «На словах ты герой, а не деле геморрой!»

– Дура! – резюмировала Танюшка.

Я спорить не стал, хотя в юности, я действительно болтуном был еще тем!

– Так вот, на Петькины притязания она со смехом ответила, что ей хватило одного девственника с не работающим прибором и что второго она уже не перенесет! Петька ничего не сказал, но глянул на меня так, что и без слов было все ясно. А через два месяца мы выпустились. Петьку пристроили служить фельдшером в военном городке под Красным Селом, а я на три года «загремел» на флот, и в отличие от Петьки «мальчиком».

– Я такого звания не знаю! – улыбнулась Танюшка.

– Это гражданское звание! Пойдем-ка домой, я ознакомлю тебя с процессом присвоения «мальчику» внеочередного звания «мужчина»!..

Ранним утром мы уже стояли на платформе. Обняв сладко зевающую Танюшку, я размышлял о превратностях судьбы: «Подумать только! Почти каждый день я видел крыши Тимяшкино из окон лаборатории и даже не догадывался, что под одной из них живет моя судьба!»