Братство дороги - Марк Лоуренс

Аланн вогнал кинжал в шею раненного в живот солдата, провернул и вынул. Весь окровавленный, он встал. Второй солдат слегка подергивался, Аланн выдернул из его лица топорик, тот с хрустом вышел из кости.

Зверь наиболее опасен, когда ранен, – именно тогда велика вероятность, что он на вас нападет. Но уже атакующий вас человек гораздо менее опасен, если он ранен. Аланн обошел поляну, прикончив двоих раненных солдат.

Дело сделано. Одежда Аланна была багровой от чужой крови. Из мрака под деревьями на него смотрел Дарин − тихий, призрачно-бледный, с полупрозрачными руками и ногами, чуть более различимыми, чем простая игра света и тени.

– Ты убил злых людей, – сказал Дарин.

Аланн оглядел учиненное им кровавое побоище:

– Зло живет в большинстве мужчин, просто оно ждет своего часа.

– Они были злом. Ты сделал за Бога его работу.

– Бог не заставлял меня убивать злых людей – он создал меня для убийства, как нож создан для того, чтобы резать.

Из глубины леса с разных сторон послышались крики. Еще солдаты. Аланн поднял свой топор.

Дарин выскользнул из тени, став почти невидимым в солнечном свете:

– Мы братья, Аланн, давай вернемся. Так у тебя будет возможность остаться живым.

– Выбор сделан. Мною или за меня. Обратной дороги нет. Уже нет.

Крики приближались.

Аланн заговорил снова:

– Сейчас ты можешь сделать для меня только одно, Дарин.

Между ними повисло молчание, переливающееся золотом в солнечном свете.

– Я прощаю тебя, брат.

Сказав это, Дарин отступил в тень, и теперь его черты, нечеткие даже там, сливались в какое-то пятно, которое могло быть любым человеком. Вокруг него плотной толпой выросли другие, еще восемь бледных видений, так что Аланн уже не был уверен, который из них Дарин. Там стояли девять призраков, теней его убийств. Его новая жатва.

Щурясь от света, на поляну выскочили трое солдат, и Аланн бросился на них.

Он не знал, как долго сражался или скольких убил под зеленым покровом леса, но мог лишь сказать, что это было долго и много. Наконец он остановился, тяжело дыша. В окровавленной одежде, прислонившись спиной к высокой скале, он обнаружил, что находится на том же месте, откуда начал, – у старого камня среди множества трупов.

Неспешные хлопки в ладоши заставили его поднять голову, хотя от изнеможения ее тянуло вниз. Из-за деревьев показался человек, он не выскочил на поляну, как до этого делали солдаты, а двигался с большой осторожностью. Позади него возникли другие, все вооруженные, хотя не были военными. Бандиты, бродяги, мерзавцы, которые шатаются по обочинам любой войны, обирая раненых. Аланн переводил взгляд с одного лица на другое. Все суровые мужчины. Все разные – низкий и высокий, молодой и старый, неряшливый и опрятный, но было в них что-то общее. Каждый был прирожденным убийцей.

Их главный перестал хлопать. Молодой человек, высокий, шальной, с опасным выражением в глазах.

– Мастерски ты с ними расправился, брат. Я наблюдал за первыми шестью... великолепно.

Вытерев рот, Аланн сплюнул. На губах медный привкус крови.

– Ты наблюдал?

Мужчина пожал плечами. Он был моложе, чем сначала показалось Аланну.

– Некоторым просто интересно смотреть, как горит этот мир, – усмехнулся он.

− А я огонь.

– Пусть так, брат, и кто из нас хуже?

На это у Аланна не было ответа.

– Как тебя зовут, брат?

Звук рога вдалеке. Другой, поближе. Еще солдаты.

– Кеннт. – На него смотрела дюжина мужчин, а то и больше. – Меня зовут кеннт.

– Брат Кент. – Молодой человек выхватил меч, который замерцал острой как бритва сталью. – Красный Кент, я буду звать тебя так, потому что ты пришел к нам окровавленным.

– Красный Кент, – пробежал по строю шепоток. – Красный Кент. – Приветствие стаи.

– Люди барона на подходе, брат Кент. – Юноша указал клинком в сторону Уоррен Вуд. – Ты будешь сражаться рядом с нами?

Аланн оттолкнулся плечом от камня. Он еще раз оглядел толпу оборванцев перед собой – пестрое сборище, скорее стая, чем дружина, банда братьев, которые знают, в чем его суть, потому что и сами такие же – все они убийцы. Он опустил глаза на алое от крови оружие в своих окровавленных руках и понял, что это есть миг умиротворения, который наступает, когда что-то возвращается к своей природе.

– Буду.

Примечание. Красный Кент всегда был любимым персонажем читателей, несмотря на очень малое количество «экранного времени». Традиционный для фэнтези «герой» отлично владеет мечом, что подразумевает преобладание в его характере бойцовских качеств. В начале Красный Кент берет именно своими превосходными навыками владения оружием, но без должного авторитета, дальновидности, силы характера и т.д. Человек «не выдающегося» характера, который только и может, что быть смертоносным в бою.

Природа зверя

Ночь разорвали крики, последовавшие за треском огня в соломенной крыше. От просочившегося под дверь дыма в носу Сабиты засвербило. Сквозь трещины в ставнях она увидела оранжевые проблески пламени.

Когда сорванная с кожаных петель дверь отлетела в сторону, Сабита не повернула головы от стола и работы, которой были заняты ее руки.

− Возьми стул, я займусь тобой через минуту. − Она выпустила лишь небольшую струйку своих чар. Чтобы прослыть ведьмой, женщине не обязательно использовать много магии, остальную работу доделает сила внушения. Люди превосходно поддаются внушению, если только использовать правильные слова.

− Я возьму не только стул, старуха!

Он издал странный звук, что-то вроде «ур-ур-ур», который, видимо, заменял у него смех.

− Конечно возьмешь. − Обернувшись, Сабита поразилась размерам мужчины, который сидел на трехногом табурете рядом с ее печкой. Он был на фут выше Бена Вуда, который в свою очередь был на фут выше Сабиты даже еще до того, как возраст согнул ее спину. А Сабита никогда не считала себя низенькой. − Выпьешь кружку эля для начала?

Поверх стеганой куртки на мужчине была рваная кольчуга, и, несмотря на его огромный размер, на нем не было ни единого чистого места. Широкий лоб, грубые скулы и тупой подбородок забрызганы кровью. На плече и боку сажа, по бедру и ноге размазалась грязь, сапоги облеплены разной дрянью.

− Кто это? − кивнул он на стол, прищурив блеклые глаза.

− Больная, − сказала Сабита. − Я лечу болезни, исцеляю раненых. У нее серая сухотка. Я сделала все возможное, но сомневаюсь, что она проснется. Теперь это в руках Божьих.