Евангелист Иван Онищенко - Юлия Крюденер

- Верно, - сказал швейцарец, - верно, брат, говоришь.

- А как ты думаешь, Иван, - сказал Шенейман, - а если бы не креститься, что было бы? Можно ли так служить Богу?

- Нет, - твердо сказал Онищенко, - ведь Иисус Христос для нас образ совершенный. "Кто Мне служит, Мне да последует". Почему же я не должен так делать? Иоанн крестил в покаяние. И люди шли, крестились и становились новыми. И я должен веровать и креститься во имя Отца и Сына, и Святого Духа.

- Братья, - торжественно сказал англичанин, - брат Иван подготовлен для принятия крещения, и я со всей ответственностью перед Богом также готов совершить его.

Все встали на колени. В глазах Ивана показались слезы, но он сдержал себя и, вытирая лицо, стал молиться. Вытирал слезы отец, плакала мать. Молились по очереди все.

Когда стало темнеть, запрягли лошадей и поехали к речке. Впереди ехал Шенейман и с ним двое приезжих, за ними поодаль следовали дрожки Онищенко. Все молчали. Когда приехали к косогору у реки, было уже темно, но луна еще не всходила. Небо было чистое, звездное. Лошадей привязали к стоящим у воды развесистым вербам. Все подошли к реке и остановились. Мужчины сняли шапки, а Шенейман помолился на русском языке. Затем Ивану и Шенейману подали узелки с бельем. Все трое: Иван, миссионер-англичанин и Шенейман - встали за бричкой и, невольно торопясь, стали переодеваться. Швейцарец, Федор, мать и сестра стояли в ожидании и с волнением смотрели на воду. Самой реки видно не было. Берег у места крещения был песчаный и пологий. По бокам росли камыши. В камышах кричала какая-то птица, квакали лягушки, иногда всплескивала большая рыба. Была тихая, теплая украинская ночь.

Необычно было видеть эти белые фигуры, входящие в воду. Но цель всем была известна, и все казалось до слез торжественно и... нормально. Вперед пошел пастор, который знал это место, за ним шел Иван, держа за руку грузного англичанина. Войдя в воду по грудь, Шенейман остановился, к нему подошли и остальные. Англичанин положил левую руку на сложенные на груди руки Ивана, а правую положил на спину, сказав: "Крестится Иван Федорович Онищенко во имя Отца и Сына, и Святого Духа", - и трижды погрузил его в воду, запрокинув голову.

Переодевшись, все встали на молитву. Швейцарец помолился, вручая крещенного в руки Отца всемогущего. Теперь было все совершено, можно было громко разговаривать и даже петь, но все молчали. Каждый думал о совершившемся, переживал его по-своему. Но одно у всех было одинаково - удовлетворение.

Вместе доехали, до Рорбаха. У поворота на Основу сердечно распрощались. "С Богом!" - сказал один. "С Богом!" - ответили другие.

Глава 14. Миссионер

Для Ивана Онищенко началась новая жизнь. Совсем новая. И он глубоко призадумался о себе. Он теперь не просто Иван Онищенко, не просто личность, могущая жить для себя, он теперь слуга Бога. Он ответственен теперь не только за свою душу, но и за других людей. Познав истину сам, применив ее к своей жизни, он должен нести ее другим, чтобы и они познали, чтобы применили, чтобы жили ею.

Все, что он слышал от пастора, от братьев, которые крестили его, он вспоминал и записывал себе в тетрадь. Все должно быть уяснено, все должно быть на своем месте. Но это крохи по сравнению с тем, что надо взять извне. Можно много спросить, взять опыт Базеля, но это далеко. Связь с ними должна идти или через цензуру, или ждать, когда кто-нибудь приедет.

Иван весь отдался внутреннему голосу: надо быть в Боге, и все будет, как захочет Бог. Он этому твердо верил. Во-первых, он будет читать Евангелие людям где придется и куда пойдет его нога; будет проповедовать людям покаяние, перемену жизни в свете учения Христа, проповедовать веру в жизнь вечную. Покаявшихся он будет крестить в знак перемены жизни. Он будет способствовать обновившимся людям собираться в собрания, чтобы находить там поддержку, разъяснения, напоминания. Сам Иван будет жить не плотью, а духом. Жизнь его не должна быть соблазном, а, наоборот, добрым, святым примером. Он, при всей отдаче себя служению: своего времени, своего отдыха, - не должен есть хлеба, отнятого у страдальцев. Где он ни будет: дома ли, в селах ли, в пути - он должен трудиться своими руками. Ящик с сапожными инструментами должен быть его ношей. Ноша эта непременно будет благо. "Ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко". Миссионер ли он? И какими являются труженники миссий, скажем, Базелевской? Или его миссия другая, самобытная, личная, трудовая? И он часто думал о своей миссии.

Глава 15. Базелевская миссия

Неожиданно Онищенко получил пакет с гербовыми печатями и марками. С волнением распечатав его, он увидел письмо от Базелевской миссии. Ничего не упоминая о крещении, братья послали ему несколько книжечек о деятельности миссии и указания о практической деятельности их миссионеров.

Базелевское общество евангельских миссий основано в 1815 году. Задачей его работы являлось обращение язычников в христианство. Все расходы на содержание миссионеров, печатание книг и на другие нужды оно покрывало из пожертвований на миссию. Общество имело у себя несколько миссионерских школ, где обучали грамоте и закону Божьему. В Базелевской миссии учился и Иоганн Бонекемпер, который потом пробыл двадцать четыре года пастором немецких колоний в России. Из них - добрую часть в Рорбахе. Там же трудился и сын его Карл, проработавший в России более десяти лет. В Базелевской миссии трудился и Заремба Ф., который до того был министром по особым делам Александра I. В Базель он попал, став евангелистом, отрекшись от службы у царя. В1823 году Заремба был направлен миссией на Кавказ для работы среди мусульман, где он пробыл до 1838 года. Базелевская миссия является одной из самой близких евангельскому