История православия - Леонид Кукушкин

Тем не менее такой резкий разрыв с патриархатом кажется странным. Митрополит Макарий в своей «Истории русской Церкви» пишет, что вроде бы существовала патриаршия грамота, посланная в Москву после падения Константинополя, в которой дается право русским епископам отныне ставить у себя митрополита без каких-либо согласований с патриархом. Правда, эту грамоту и даже следов ее никто из исследователей не видел.

До своего вступления на кафедру митрополит Феодосий был сперва архимандритом Чудова монастыря в Москве, а с 1454 г. – архиепископом Ростовским. Избрание Феодосия было необычным не только потому, что патриарх и Византия даже не упоминались во время обсуждений, епископам, приехавшим на собор, были выданы копии грамоты, написанной перед смертью св. Ионой на имя Феодосия, в которой митрополит благословляет его как своего преемника. Этот документ, скрепленный печатью и подписью, был положен на престол Успенского собора, о чем приближавшийся к смерти Иона оповестил великого князя и нескольких епископов. Замысел блаженного святителя достиг поставленной цели – грамота предотвратила возможные жестокие споры по поводу кандидатуры нового митрополита.

За время своего недолгого правления Феодосий попытался, правда без большого успеха, навести порядок в епархиях, где многие священники не были подготовлены к священному званию, некоторые открыто содержали любовниц. Необразованных священников митрополит заставил учиться, а вдовых постригал в монахи. Это вызвало поток клеветы со стороны тех, кто считал себя обиженным, и митрополит, не имевший сил бороться с клеветниками, оставив престол в 1464 г., удалился в келью Чудова монастыря и скончался через одиннадцать лет в Троице-Сергиевой лавре, куда перешел в конце жизни. Ко времени деятельности Феодосия на престоле относится интересный документ, предвосхитивший известные сочинения на тему «Москва – третий Рим». Составлен он иноком суздальского монастыря Симоном с целью оправдать возникавший в России новый церковный порядок, его название «Слово, составленное из священных Писаний, о восьмом латинском соборе и о постановлении в русской земле митрополитов, а также содержащее похвалу благоверному великому князю Василию Васильевичу всея Руси». Основанием для написания «Слова» послужили, как указывает Карташев, «следующие, пока еще не разно выраженные идеи: а) русское Православие есть большее и высшее, чем греческое; б) русский народ призван занять первенствующее положение в православном мире вместо греков; в) русский государь должен заступить в православной Церкви место византийского императора».

После смерти в 1462 г. Василия Темного на великокняжеский престол был возведен его старший сын Иван, с долгим правлением которого связан важнейший этап российской государственности. Иван III Васильевич с юных лет был соправителем лишенного зрения отца и поэтому в двадцать два года, получив престол, был уже достаточно зрелым политиком. Во время его правления территория московского государства расширилась почти вдвое – к Москве были присоединены Новгород, Ярославль, Тверь, Вятка, Пермь, Чернигов и другие менее значительные княжества. При его участии Церковь вела успешную борьбу с распространившейся в конце XV в. ересью жидовствующих, при нем в 1497 г. составлен обширный Судебник, а в больших городах, особенно в Москве, было начато интенсивное строительство светских и церковных сооружений. Своим правлением Иван III значительно поднял международный авторитет России, а после его женитьбе на Софье Палеолог у него появилось много влиятельных родственников по всей Европе. Но об одном важнейшем событии, произошедшем во время правления Ивана III, – окончательном избавлении России от татаро-монгольского ига, – следует рассказать подробнее.

Памятник Святому Даниилу Московскому (1261–1303)

Хан Золотой Орды Ахмат отправил в Москву посольство с требованием новой дани. Иван взял у них так называемую басму, на которой был изображен хан, разломал ее и долго топтал ногами, затем приказал умертвить всех послов, кроме одного, которого отправил назад, велев передать хану следующее: «Скажи царю виденное тобою, и то, что я сделал с басмой и послами, то будет с ним, если он не оставит меня в покое». Ахмат был в ярости от поступка, как он считал, своего раба, князя Московского, и стал собирать войско. Время, казалось бы, благоприятствовало татарам – у Ивана III началась распря с братьями. Прежде всего, великий князь отправил своего верного союзника Менгли-Гирея с войском в Литву, чтобы не дать возможность Казимиру соединиться с Ахматом, затем сам с большим войском, готовым к битве, подошел к Оке, а сыну и брату велел стать на берегу Угры у Калуги. Во время краткого посещения Москвы, вызвавшего у жителей столицы панику, Иван получил благословение Церкви. «Иди смело на врага!» – единодушно сказали ему духовенство и бояре. В Москве он помирился с братьями, обещал им новые волости и льготы за помощь в битве. Услышав о том, что силы неприятельские велики, осторожный Иван решил уклониться от войны с Ахматом и послал к нему послов в дарами. Но хан дары отверг, сказав, что пришел наказать непокорного раба, который уже девять лет не платит дани. На предложение хана явиться к нему на поклон Иван ответил отказом, зная коварство татар. Этим мирные переговоры закончились. Всеми почитаемый старец Вассиан писал великому князю: «Наше дело говорить царям истину: что я прежде сказал тебе на словах, главнейшему из владык земных, о том ныне пишу, желая утвердить твою душу и державу… Ахмат губит христианство, грозит тебе и отечеству, а ты уклоняешься, молишь о мире и шлешь к нему послов, а нечестивый дышит гневом и презирает твои моления. Каким советам внимаешь? Людей, недостойных имени христианского. И что советуют? Повергнуть щиты и обратиться в бегство? Предать землю русскую огню и мечу, церкви – разорению, тьмы людей – гибели. Куда бежать? Где воцариться, погубив данное тебе Богом стадо? Смертным ли бояться смерти? Судьбы Божии неизбежны. Отложи страх и возмогай о Господе в державе крепости Его. Не забудь слова Евангельского: претерпевший до конца спасен будет. Благословение нашего смирения на тебе, на твоем сыне, на всех боярах и воеводах, на всем христианском воинстве… Аминь». Прочитав это письмо, Иван, по словам летописца, «исполнился веселия, мужества и крепости». Вскоре прибыли к нему братья с дружинами. Две недели россияне и татары смотрели друг на друга через Угру, не предпринимая никаких действий. Наконец, когда наступили морозы и река стала покрываться льдом, Иван решил отступить к удобным для боя Боровским полям на случай, если конница татар перейдет Угру. Но тут произошло чудо: татары стали уходить, решив, что великий князь заманивает их в ловушку. Хан, объятый непонятным страхом, бежал в степи, ограбив предварительно несколько литовских городов, чтобы отомстить Казимиру, так и не пришедшему ему на помощь. Так без жертв со стороны россиян закончилось последнее нашествие Золотой Орды на Русь, так в 1480 г. был положен конец татаро-монгольскому игу, длившемуся два с половиной столетия. Одновременно с этим событием Иван III уничтожил княжеские уделы и водворил в России самодержавие. Как уже говорилось, рано овдовевший Иван III женился вторым браком на Софье Палеолог, племяннице последнего византийского императора Константина Палеолога.

Свято-Данилов мужской монастырь. Основан в 1282 г. Москва.

Воспитывалась царевна в Риме при дворе папы Павла II, который выбрал ей женихом великого князя Московского, надеясь тем самым возобновить действия, связанные с унией. Однако надеждам папы не суждено было сбыться – царевна после переезда в Россию строго придерживалась всех предписаний православной веры. Она родила Ивану несколько дочерей, а после горячих молитв в Троице-Сергиевской обители – сына, будущего российского государя Василия Ивановича.

Для решения важных церковных дел Иван III после совещания с митрополитом созывал соборы епископов и высшего духовенства, такие соборы при нем собирались чаще, чем когда-либо в другое время. Иногда во время обсуждения поднятых на соборе вопросов возникали более глубокие проблемы богословского толка. Так было, например, на соборе 1503 г., где речь шла о церковных вотчинах, отобранных у новгородской епархии после покорения города. Иван предложил отобрать в казну часть имущества прочих монастырей государства. Его поддержали «нестяжатели» во главе с преп. Нилом Сорским и заволжскими старцами. Против был ученик Пафнутия Боровского и основатель Волоколамского монастыря преп. Иосиф Волоцкий, который, скопив значительные богатства, занимался широкой благотворительностью. Святители рассудили, что ни в Византии, ни в Киевской Руси не было для церквей и монастырей запретов на владение имуществом, даже ханы признавали собственность Церкви, поэтому собор решил так: «Не смеем отдать церковного стяжания – оно принадлежит Богу и неприкосновенно». Государь вынужден был подчиниться, хотя остался недоволен результатами обсуждения. В действительности спор между «нестяжателями» и «осифлянами», как называли приверженцев Иосифа Волоцкого, имеет очень глубокие корни в христианском вероучении. Как пишет преп. Флоровский, здесь столкнулись две правды: христианство социально направленное и христианство, проповедующее бегство от мира. Обе точки зрения в рассматриваемое время остро переживались: создание единого государства требовало от христианства поддержки социальной политики или, как сказано у Флоровского, религиозно-земской службы, в то же время священнобезмолвие, исихазм, был весьма распространенной идеологией монастырского большинства. Желательным в такой ситуации было бы «неслиянное и нераздельное» объединение этих направлений в Православии, но задачу подобного рода, как известно, решить чрезвычайно трудно, а до конца и невозможно. Если «нестяжательство» имеет основу в афонском монашестве, то позиция Иосифа Волоцкого имеет много новых черт, не укладывающихся в идеологию византизма.