История православия - Леонид Кукушкин

Приступая к рассказу о св. Сергии Радонежском, автор невольно испытывает благоговейные чувства перед этой самой значительной фигурой в Русской Церкви. В тяжелые времена Сергий не только сумел возродить былую религиозность народа, но и проложить новые пути развития, сделавшие Русскую Церковь одной из крупнейших в христианском мире. Во времена преп. Сергия русская религиозная культура, по словам о. Г. Флоровского, «переживала новый подъем Византийского воздействия». В конце XIV в. Русская Церковь приняла установленный Константинополем праздник, посвященный св. Григорию Паламе, апологету только что упомянутого исихазма. Крепли связи с Афоном; афонский инок Исайя по поручению Русской Церкви переводит корпус Ареопагитик с комментариями св. Максима Исповедника. Как пишет Фловорский, «на Руси было кому читать эти мистико-аскетические книги. XIV в. был временем отшельнического и монастырского возрождения – это век преп. Сергия Радонежского… Но Византийское воздействие было кануном кризиса и разрыва. Правда, этот кризис назревал и разрыв подготовлялся не в культурном самосознании. Прежде всего, это был национально-государственный процесс, связанный с потребностью в церковно-политической независимости от Константинополя».

Теперь подробнее о биографии преподобного. Недалеко от Ростова Великого жил благочестивый боярин Кирилл с женой Мариею и тремя сыновьями: Стефаном, Петром и Варфоломеем. Младший сын Варфоломей, будущий преп. Сергий Радонежский, родился в 1314 г. (по другим источникам – в 1322 г.); еще до рождения, по словам летописца, он был посвящен Пресвятой Троице – однажды, когда беременная Мария слушала литургию, младенец трижды шевельнулся. Таинственный странник, повстречавший в лесу юного Варфоломея, благословляет его на строительство церкви во имя Пресвятой Троицы. Кроме того, старец даровал юноше способность к книжному учению. Эта способность, связанная с благодатью, важнее природных дарований, которых у Варфоломея, как говорит летописец, было предостаточно. Вскоре после переселения семейства в Радонеж, что недалеко от Москвы, родители Варфоломея и его старший брат постриглись в Хатьковском монастыре, а Варфоломей, оставив имение брату Петру, нашел себе место для пустынножительства, называвшееся Маковец, поскольку возвышалось оно посреди густого леса. Здесь он вместе с братом Стефаном построил небольшую церковь во имя Живоначальной Троицы. Вскоре Стефан ушел в Московский Богоявленский монастырь, а Варфоломей от игумена Митрофана принял постриг с именем Сергий, было ему тогда 24 года. Более двух лет Сергий пребывал в полном одиночестве, только изредка приходил медведь, с которым преподобный делился своею скудной пищей. Как это обычно бывало в России тех лет, пустынножитель, известный своими подвигами, в конце концов становился игуменом монастыря, монахами которого делались люди, поселившиеся вблизи отшельника. Так произошло и с Сергием, хотя он всячески отказывался стать пресвитером или игуменом. «Желаю, – отвечал он братии, – лучше повиноваться, чем начальствовать, но страшусь суда Божьего и предаю себя в волю Господню». Сергий просил Афанасия, епископа Переяславля-Залесского, замещавшего уехавшего в то время митрополита Алексия, назначить для новой обители игумена. «Я слышал о тебе, – сказал епископ, – тебя избрал Господь». Возвратившись в 1354 г. из Константинополя, митрополит Алексий призвал к себе нового игумена, и с тех пор двух великих святителей земли Русской связала дружба и любовь. О духовных подвигах св. Сергия узнали в Константинополе, патриарх Филофей с делегацией, отправленной в Россию, передал Сергию крест, схиму и послание. «Не к кому ли другому вы посланы?» – спросил у греков смиренный игумен.

Монахам Троицкой обители было запрещено называть что-либо своим – собственность в монастыре была общей. Почувствовав приближение кончины, митрополит Алексий решил посвятить Сергия в сан епископа и назначить его своим преемником. Но преподобный был неумолим: «Владыка святой! – сказал он митрополиту, – если не хочешь прогнать нищету мою от своей святыни, не говори о таком тяжком бремени моему недостоинству». Митрополиту пришлось, не добившись своего, отпустить игумена в его обитель. Хотя Сергий считается основоположником новых путей для русского монашества, он не пренебрегал заветами преп. Феодосия Печерского: отсюда, например, его «худые ризы», смирение, привычка обходить по вечерам кельи иноков. Как и Феодосий, преп. Сергий во время голода обещал скорую помощь, уповая на Бога, и помощь неизменно приходила. Неизменной была и благотворительность в монастырях, основанных Сергием и его учениками. Автор лучшего из «Житий» (оно написано монахом Епифанием), хорошо знавший Сергия, приводит его слова: «Держу в уме жизни великих ангелоподобных святителей, Антония Великого, Евфимия Великого, Савву Освященного, Пахомия Ангеловидного, Феодосия Общежителя и прочих, – и удивляюсь, как, существуя во плоти, они победили врага невидимого, бесплотного».

Но по сравнению с этими знаменитыми подвижниками Сергий обладал и иными, чисто русскими чертами. Секрет влияния св. Сергия на людей, о котором пишут все его биографы, кроется, прежде всего, в силе и обаянии его личности; невозможно сколько-нибудь детально описать словами характер этого влияния. В «Житиях» проведены многочисленные чудеса и видения, связанные со святым. Так, например, у Епифания есть рассказ о том, как в одном из видений преподобному Сергию явилась Богородица. Явление произошло после горячей молитвы и благодарственного канона Божьей Матери, пропетого Сергием. Затем святитель сказал бывшему рядом своему ученику Михею: «Трезвись и бодрствуй, ибо чудное и ужасное посещение готовится нам сейчас». Тут же раздался голос: «Се Пречистая грядет», и святого осенил яркий свет, «паче солнца сияющий», и явилась Богородица с двумя апостолами, Петром и Иоанном.

Успение. Икона начала XIII в. Новгород

От ослепительного света Сергий прикрыл глаза и пал ниц, но Пречистая коснулась святителя своими руками и произнесла: «Не ужасайся, избранник мой, я пришла посетить тебя. Твоя молитва об учениках услышана и об обители твоей тоже. Не скорби – отныне она будет всем изобиловать, а не только при жизни твоей, но и по отшествию твоему к Господу неотлучна буду Я от обители твоей, подавая потребное и покрывая ее». Сказав это, Богородица стала невидимой, а святый был объят великим страхом, всю ночь он не мог уснуть, размышляя о неизреченном видении. Еще одно видение самому Сергию таково: ночью в своей келье святитель услышал голос, зовущий его. Открыв окно, он увидел необычный свет, множество прекрасных птиц и услышал голос: «Сколько видел ты птиц, так умножится стадо твоих учеников, и число их не оскудеет, если будут идти по стопам твоим». Федотов, говоря о Сергии, отмечает родственность его духовной жизни движению исихастов и заканчивает свой рассказ о святителе такими словами: «В его завершенной святости, по-видимому, не было места для тяжелых конфликтов – или они остались скрыты для нас. Преподобный Сергий в большей степени, чем Феодосий, представляется нам гармоническим выразителем русского идеала святости, несмотря на заострение обоих полярных концов ее: мистического и политического. Мистик и политик, отшельник и киновит совместились в его благодатной полноте. Но в следующий век пути разойдутся: ученики преподобного Сергия направятся в разные стороны». Таким образом, по мнению современного богослова, в характере и поступках св. Сергия Радонежского были совмещены противоположные тенденции, совмещены гармонично, как во всякой великой личности, – «неслиянно и нераздельно».

Скончался преподобный в 1392 г. и был похоронен в основанной им Троицкой лавре, которая поныне носит и его имя. Кроме Троице-Сергиевой лавры св. Сергий основал ряд других монастырей. Как писал Б. Зайцев: «Сергий основал не только свой монастырь и не из него одного действовал. Если келии Лавры он рубил собственноручно, если сам построил Благовещенский монастырь на Киржаче (возле Владимира), то бесчисленны обители, возникшие по его благословению, основанные его учениками и проникнутые его духом». О деятельности учеников св. Сергия и учеников его учеников, построивших множество монастырей по всей Северо-Восточной Руси, будет рассказано дальше. Здесь лишь кратко упомянем одного из ближайших и любимейших учеников преподобного Сергия св. Кирилла Белозерского, монаха, а затем игумена Симонова монастыря.

Он родился в Москве в 1337 г. Рано оставшись сиротой, Кирилл воспитывался у знатного и богатого родственника, боярина Тимофея Вельяминова. Юноша обладал острым умом и преуспевал в учении, поэтому Тимофей готовил Кирилла к светской карьере, однако преп. Стефан Махрицкий уговорил боярина отдать его в монастырь, т. к. Кирилл был склонен к иноческой жизни. Пострижение состоялось в Симоновой обители, куда часто заходил Сергий Радонежский. Там он встретил Кирилла и полюбил его, их беседы длились много часов. Однажды ночью, когда Кирилл пел акафист Богородице, он услышал голос, исходивший от ее иконы: «Иди на Белое озеро – там тебе место». Он открыл оконце кельи и увидел на севере свет, освещавший прекрасный пейзаж. Не теряя времени, Кирилл вместе со своим духовным братом Ферапонтом отправился пешком в далекий путь, взяв с собой икону Богоматери Одигитрии. Вблизи горы Мауры на берегу Сиверского озера преподобный увидел то место, которое указала ему в видении Богородица. Здесь он водрузил крест и срубил церковь во имя Успения Богоматери. Ферапонт вскоре пошел дальше и недалеко от нынешнего города Кириллова основал общежительный Белозерский Ферапонтов монастырь. Кириллов монастырь называли «градом иноков», и для северных земель России он стал тем, чем была для средней полосы Троице-Сергиева лавра. Св. Кирилл обладал даром пророчества и совершил много чудес; скончался он в глубокой старости в 1427 г и был похоронен в Кирилло-Белозерском монастыре.