Отдел убийств: год на смертельных улицах - Дэвид Саймон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остаток дня прошел за отбором присяжных – voir dire[75], сложным процессом, когда потенциальных заседателей проверяют на предвзятость. Voir dire само по себе важная часть судебной стратегии: прокуроры пользуются ограниченным числом «страйков», чтобы убрать потенциальных заседателей, которых когда-либо избивали полицейские, у которых есть родственники в тюремной системе или кто в целом считает уголовные суды Соединенных Штатов фарсом, устроенным прихвостнями капиталистических шакалов. Одновременно адвокат пытается своими страйками убрать всех родственников правоохранителей, жертв любых преступлений или тех, кто действительно верит, что если человек сидит в суде за столом защиты, то он виновен. Поскольку все население Балтимора, как правило, находится сразу в нескольких из этих категорий, voir dire по делу Лукас длится долго, пока юристы не истратили все отпущенные им страйки.
Теперь Доан со своего места за столом наблюдает, как из совещательной комнаты выходят результаты вчерашних трудов. Типичная балтиморская коллегия – преимущественно черные и преимущественно женщины. Полански не очень-то старался подыскивать для своего черного клиента белых заседателей, а Ларри Доан не вычеркивал белых. И все же, глядя на них, в целом он доволен. Большинство – рабочие люди, кроме девушки в первом ряду; все смышленые и внимательные, что для такого дела важно. Но от девушки в первом ряду жди беды. Доан следит за тем, как та развалилась на стуле, скрестила руки и уставилась в пол. Ей уже скучно; бог знает, какой она будет после четырех дней показаний.
Судья Клифтон Горди призывает суд к порядку и приступает к преамбуле, объясняя правила заседателям. Высокий, тихий, серьезный: за кафедрой Горди – внушительная фигура. Говорит по делу, шутит колко, в поведении, как часто кажется, по крайней мере, юристам, склонен к тирании. Если не встанешь во время возражений, то в суде Горди обычно будешь проигнорирован. Горди знает закон и знает своих юристов; например, Доан работал у него, когда судья возглавлял судебный отдел. Еще одна вещь, касающаяся судьи, устраивает Доана в этом деле: Клифф Горди – черный, и это немного сглаживает тот факт, что за будущее черного подсудимого будут бороться два белых еврея. Это, безусловно, поможет чернокожим присяжным поверить, что система уголовного правосудия действительно представляет их интересы.
Пока Горди заканчивает преамбулу и Доан встает сказать вступительное слово, Гарви сидит перед залом и ломает голову над кроссвордом в выпуске утренней газеты «Сан».
– Британское оружие, – говорит он, – четыре буквы.
– «С-Т-Э-Н», – отвечает Дэйв Браун с другого конца скамейки, где ждет на случай, если в разбирательствах все-таки затронут Пернелла Букера. – Британское оружие в кроссвордах – всегда «стэн».
– Правильно, – говорит Гарви.
Они не видят, как Доан приветствует присяжных, как предупреждает, что это – дело об убийстве: скверном, страшном, кровавом убийстве с умышленным лишением жизни. Сделав это, Доан приступает к долгому и тяжелому процессу – избавляет заседателей от предрассудков.
– Это не телевидение, – заверяет он. – В отличие от сериалов, мотив – не главный элемент убийства первой степени. Нельзя узнать точно, почему оно произошло. Это то, что хотите узнать вы, это то, что хотят узнать юристы, но это не главное для доказательства преступления.
И затем он по стандартному сценарию достает пазл – судебную метафору, к которой прибегает почти каждый американский прокурор. Вот видите, говорит Доан, это дело – как пазл. И как в пазле, давно завалявшемся дома, в нем может не хватать деталек.
– Но, дамы и господа, собрав головоломку даже без недостающих деталей, мы по-прежнему можем видеть, что на ней изображено.
Доан начинает рассказ о Шарлин Лукас. Проходится по всему самому важному: ее отношения с Робертом Фрейзером, ее связь с наркотиками, само место преступления и ход следствия. Он рассказывает о Ромейн Джексон, опознавшей во Фрейзере мужчину, который пришел домой к Лине в ночь убийства; говорит о первом допросе с Ричем Гарви, когда Фрейзер предоставил алиби и пообещал прийти со своим пистолетом 38-го калибра; говорит о Шэрон Дениз Хенсон, она же Ни-Си, не подтвердившей его алиби. Говорит о кучке одежды, наготе жертвы и отсутствии следов взлома – признаках, что Лину убил тот, кого она близко знала.
– Будьте справедливы к мистеру Фрейзеру, – говорит он присяжным. – Обеспечьте честный суд – будьте справедливы к Шарлин Лукас и ее семье, присутствующей сегодня. А когда сложите все детали и закончите головоломку, вы увидите картинку, и на этой картинке будет изображен обвиняемый, убивающий Шарлин Лукас. Спасибо.
Прокурор не упоминает об убийстве Пернелла Букера и о том, что баллистическая экспертиза связывает его с убийством Лукас. Не упоминает и о Винсенте Букере, признавшемся, что перед обоими убийствами предоставил Фрейзеру плосконосые пули 38-го калибра и что его отец убит из-за наркотиков Фрейзера. По решению суда на предварительном слушании убийство Букера может вызвать предубеждение при рассмотрении дела и поэтому не должно упоминаться перед присяжными – это решение касается обеих сторон. Ведь Полански знает о рискованности Букера не хуже Доана. Хороший юрист никогда не задает вопрос, не зная ответа заранее, и в ответах Винсента Полански не может быть уверен. Как адвокату Фрейзера ему нужно обрисовать призрак Винсента, чтобы только намекнуть присяжным на существование альтернативного подозреваемого. Но и он решил не вызывать Букера непосредственно в качестве свидетеля. Темные лошадки одинаково темны для всех.
В своем вступительном слове Полански заверяет присяжных, что Роберт Фрейзер «последние восемь месяцев сражался в Балтиморской городской тюрьме за то, чтобы рассказать вам свою версию гибели Лины, рассказать, что из-за, возможно, некачественного следствия арестован невиновный, рассказать, что он ни в коей мере непричастен к этому преступлению».
Мой клиент – не святой, говорит Полански. Наркотики? Да, продавал. Пистолет 38-го калибра? Да, был такой. Вы услышите о Роберте Фрейзере как плохое, так и хорошее, заявляет адвокат, но делает ли это его виновным в убийстве?
– В ряде случаев в этом деле, – говорит Полански, – фигурирует некий Винсент Букер, знакомый с Шарлин Лукас и имевший доступ к ее квартире… Что ж, господа, это не «Перри Мейсон»[76], здесь люди не спешат признаться в убийстве у всех на глазах. Но Роберт Фрейзер расскажет вам историю, которая укажет на то, что это преступление совершил Винсент Букер.
Полански продолжает опровержение, объясняя, что Фрейзер сотрудничал во время следствия, явился в полицию
