История с продолжением - Екатерина Белецкая

– Спасибо, и вправду, – через минуту Пятый сел, глубоко вздохнул, прочищая лёгкие, и сказал, – всегда найдется на свете что-то, что проймёт. Ну что, сходим покурим?

– Ополоумел? Сядь, поешь хоть хлеба с сыром, чокнутый! Я же тебя едва поймал. Стоит себе человек, всё вроде ничего – и вдруг, как дерево на лесоповале, начинает падать. Хорошо, в коридоре никого не было. Я тебя на руки – и бегом сюда. А здесь, как на грех, Зоя. Врач она прекрасный, но болтушка, каких мало. Пришлось слегка напугать её тобой, авось пронесёт, а то ведь растреплет по всей больнице… Ты уж постарайся впредь по людным местам передвигаться на своих двоих, не падай больше. Пока побудь тут, поешь, отдохни, а я схожу, проверю Лина. Что-то Зои долго нет…

Он вышел. Пятый перебрался за стол и с упоением принялся за бутерброды. После спирта голова была кристально ясная, дурнота пошла совершенно, остался лишь зверский голод. Немного насытившись, он почувствовал себя совсем хорошо. Кофе он приберег напоследок. Когда он допивал вторую чашку, дверь открылась и вошел Гаяровский, а вслед за ним – Валентина.

– Я же тебе сказал, Валя, мы здесь кофе пьём, – объяснил Вадим Алексеевич, – а ты не веришь…

– Ага, не верю. Привет, Пятый. Ну, как кофе? Внутривенно или, на этот раз, внутримышечно? – поинтересовалась она, подходя к Пятому и в мгновение ока поднимая ему рукав. – Так, здесь чисто… а это? Вадь, что было? Давай, рассказывай. Не морочь голову.

Пятый пожал плечами. Гаяровский беспомощно развёл руки в стороны. Они посмотрели друг на друга и Гаяровский сказал:

– Кого мы хотели обмануть? Она же мысли читает!… Давление падало, от усталости два раза терял сознание, но сейчас уже оправился, по-моему.

– Я в полном порядке, – поддержал Гаяровского Пятый, – вы к Лину заходили?

– В первую очередь. Спит, как убитый. – Гаяровский подошел к столу и, взяв пачку сигарет, принялся рассеянно вертеть её в руках. – Мы сейчас придём, ты пока полежи.

– Я не хочу, лучше уж с вами. Кстати, Валентина Николаевна, что с Юрой? Где он? – поинтересовался Пятый, пока они шли по коридору по направлению к курилке.

– Исчез, – ответила Валентина. – Ни дома нет, ни на работе, я звонила, пыталась его найти, но пока безуспешно. Скорее всего где-то запивает происшедшее, до завтра не появиться.

– Во сколько он уехал? – спросил Пятый.

– Как привез нас сюда, так сразу и смотался. Ничего не объяснил, только твердил, как помешанный, про какую-то штуку из стены. Мне сегодня кто-нибудь расскажет, что случилось?

Пятый принялся рассказывать ей то же, что и Гаяровскому и Валентина вспомнила, как около года назад к ней пришли Пятый с Лином и попросили ни много, ни мало, вызвать на предприятие начальство, причём срочно. На следующий день приехал шеф со свитой, закрылся с Пятым и Лином в комнате и просидел там с ними целых два часа. О чём шла беседа, ей, конечно, не доложили, но Пятый, кода выходил после этого разговора из комнаты, был бледен от бешенства. Лин выглядел не лучше, в довершение ко всему он ещё и ругался, как сапожник. На вопрос “Что происходит?” Лин, сплюнув сквозь зубы, процедил: “Ничего хорошего. Будьте осторожны, Валентина Николаевна”. На этом тема оказалась тогда полностью исчерпана. И вот только теперь она получила столь неожиданное продолжение.

“Зачем я про это вспомнил? – с раздражением подумал Гаяровский. Он ехал домой, ночная дорога была пустынна, а свет неоновых фонарей придавал ей какой-то нереальный фантастический вид. Двигатель ровно шумел, словно стараясь успокоить Гаяровского своей незамысловатой песенкой. – Хотел Зою напугать, а в результате напугал себя…” Он опять, помимо своей воли, представил то тёмное и холодное зимнее утро. Он только что заступил на дежурство и оно не обещало ничего дурного. До того проклятого момента, когда в маленький кабинет не ворвалась его давняя знакомая, Валентина. Увидев её, Вадим оторопел. Она была совершенно не похожа на себя, словно подменили. Вадим знал её ещё с института, который она бросила на третьем курсе, чтобы укатить на Север с каким-то хмырём. Пропав на несколько лет, она потом таки вновь возникла на горизонте – с деньгами, машиной, квартирой и новым мужем. Изредка они встречались на чьих-то днях Рождения, перезванивались и того реже и уже начали постепенно забывать о существование друг друга. Валентина во время их нечастых встреч была элегантна, остроумна, всегда хорошо одета во всё импортное и неизменно весела. Поэтому, увидев на пороге кабинета нечто в лыжной куртке, шапочке “петушок” и спортивных штанах, он слегка растерялся.

– Валя? – ошарашено спросил он. – Это ты?

– Вадим, мне нужна твоя помощь! – выпалила она, даже не поздоровавшись.

– Что такое? Да ты входи, расскажи толком, – он заметил, что Валентина как-то подозрительно хлюпает носом, а глаза у неё красные и опухшие от слёз.

– Вадим… Пошли.

– Куда?

– Это здесь, они пропустили машину, она у крыльца стоит… Вадим, прости, но мне больше не к кому было обратиться…

– Хорошо, иду… Да что случилось, наконец?

Валентина вытащила его за собой из приемного покоя на мороз. В темноте раннего утра не было видно ни зги, они спотыкались, скользили на льду, холодный ветер нещадно рвал с плеч Гаяровского халат. Валентина подвела его к “Уазу”, стоящему немного в стороне от других машин, и распахнув настежь задние двери, повторила:

– Мне не к кому больше обратиться.

– Что… что за чертовщина? – Вадим всё ещё ничего не видел. Валентина зажгла в машине свет и Вадим разглядел на полу кузова что-то, завернутое в брезент защитного цвета и по очертаниям похожее на человеческое тело. Валентина откинула край брезента и он, наконец, понял причину её истерики. Перед ним лежал труп, промерзший, как магазинное мясо, волосы покрывал слой инея, широко открытые глаза невидяще уставились в потолок машины, лицо, покрытое коркой льда было совершенно белым. На рубашке, или, вернее, на том, что от неё осталось, виднелось очень много замерзшей крови, смешанной со снегом. Гаяровский несколько секунд смотрел на всё это, а потом снова закрыл тело задубевшей от мороза жесткой тканью.

– Так что ты от меня хочешь, Валя? – в полном недоумение спросил он.

– Вадим, сделай хоть что-нибудь… – простонала Валентина.

– Валя, он мертв. Когда это произошло?

– Сутки назад… Вадим… – Валентина умоляюще прижала кулаки к груди.

– Валя, это уже не человек. Это замороженное окровавленное бревно. Тут не только я, тут сам Господь Бог не поможет.

– Ну, пожалуйста, Вадим… может, можно хоть как-то его отогреть… Может, он ещё…

– Нет, Валя. Нет. Тут одна дорога – в морг. Кто это был?