Вечно - Дж. М. Дарховер

– ДеМарко. Эта фамилия кажется мне знакомой.

– Его родители бывали здесь, – сказала Хейвен. – Раньше я считала его маму ангелом.

– Тем самым ангелом?

Хейвен кивнула.

– Я думала, что выдумала ее, но, полагаю, она была настоящей.

Заметив, что внимание ее матери привлекло что-то позади нее, Хейвен обернулась и увидела приближающегося к ним Кармина.

– Помяни дьявола…

– Я думал, мы договорились о том, что за дьявола у нас тот мудак в доме.

– Так и есть.

– Боже, он такой придурок, – сказал Кармин, качая головой. – Я, конечно, в этом и не сомневался, но только предоставьте мне одну минуту наедине с ним и его сукой-женой, и я поспособствую тому, чтобы этот мир стал лучше. Я думал, что Коррадо надерет мне задницу из-за того, что я ему наговорил.

Хейвен вздохнула, зная, что Кармин, скорее всего, не стеснялся в выражениях.

– Что ты ему сказал?

– Не знаю, много всего. Он же трус. Он может кичиться своей властью только перед теми, кто ниже его, и не может тягаться с равными, – Кармин сделал паузу, широко распахнув глаза. – В смысле, я не имею в виду того, что вы ниже его или что я лучше вас, потому что это не так. Вы куда лучше его. Черт, да вы и меня лучше, и я…

Хейвен прикрыла рукой его рот, дабы остановить этот словесный поток. Увидев это, ее мама ахнула. Обернувшись к ней, Хейвен рефлекторно убрала руку ото рта Кармина. Он обнял ее, лишая возможности отойти.

– Не помешало бы представить меня твоей маме, tesoro.

Хейвен улыбнулась.

– Мама, это Кармин. Кармин, это моя мама.

– Рад, наконец-то, с Вами познакомиться, – сказал он вежливо, протягивая ей руку.

Ее мама нерешительно пожала Кармину руку, не отводя от него взгляда.

– Маура.

– Так звали мою маму, – сказал Кармин.

– Я знаю. Я помню ее.

Кармин начал было отвечать ей, однако раздавшийся голос Коррадо помешал ему.

– Обед готов. Я подумал, что необходимо об этом сообщить, поскольку ранее Кармин жаловался на то, что он умрет от голода.

Хейвен закатила глаза.

– Что? – спросил у нее Кармин, усмехнувшись. – Я ничего сегодня не ел.

– Иди, поешь, если ты голоден, – сказала она.

– А ты не пойдешь? Ты тоже весь день ничего не ела. Мы проснулись и сразу же поехали сюда.

В ответ Хейвен упрямо покачала головой.

– Я не стану есть тогда, когда моя мама этого сделать не может.

Мама Хейвен вздохнула.

– Поешь, если тебе позволят, Хейвен. Я буду ждать тебя здесь, милая.

– Нет.

– Почему она не может поесть? – спросил Кармин, нахмурившись.

– Мы не едим в течение дня, – ответила мама Хейвен. – Хозяин кормит нас по ночам, он никогда не кормит нас днем, и мы никогда не едим вместе с ними.

– Я забыл об этом, – сказал Кармин. – Раньше ты все время отказывалась с нами есть. Что за чушь. Вы должны есть тогда, когда пожелаете.

– Все нормально. Я привыкла к этому.

Отпустив Хейвен, Кармин направился к дому.

– Нет, в этом нет ничего нормального. Я разберусь с этим.

Через несколько минут Кармин вышел на крыльцо и направился к ним с двумя тарелками в руках.

– Ты слишком добр ко мне, – сказала Хейвен, когда он подошел.

– Эй, это моя реплика, – ответил он шутливо, протягивая Хейвен одну из тарелок. – Прекрати красть мои находки.

Он протянул вторую тарелку маме Хейвен. Она не предприняла никаких попыток ее принять, поэтому Хейвен сделала это за нее. Осмотрев сэндвичи, она заметила в центре каждой из половинок явный отпечаток руки.

– Ты сам их приготовил?

– Да, – ответил Кармин. – Я, знаешь ли, способен приготовить сэндвич. Мне не хотелось заставлять делать это женщину на кухне. Кла… мисс Клео, кажется. Я не знаю.

Хейвен рассмеялась.

– Мисс Клара.

– Да, она, – сказал Кармин. – Она была очень любезна, даже показала мне, где находится хлеб, потому что я не мог его найти.

Улыбаясь и испытывая чувство гордости за Кармина, Хейвен протянула тарелку своей маме.

– Поешь.

Ее мама приняла тарелку дрожащими руками.

– Спасибо.

– Не за что, – ответил Кармин. – Вы бы где-нибудь присели и поели, – Хейвен решила сесть на землю прямо там, где стояла, но Кармин помешал ей это сделать, взяв ее за руку. – Ты не могла бы сесть там, где не так грязно?

Проигнорировав его, она опустилась на землю.

– Я уже испачкалась.

Кармин покачал головой, смотря на поднявшееся в воздух облако пыли.

– Теперь ты испачкала и меня.

– Ты планируешь самостоятельно стирать свою одежду? – Кармин покачал головой. – Тогда я не понимаю, на что ты жалуешься.

Он рассмеялся, присев перед ней на корточки.

– Я не был бы собой, если бы не жаловался.

– То-то и оно, – заметила Хейвен.

– Приятного аппетита. Это лучшее из того, что я мог сделать. Ты же знаешь, что я не умею готовить, но я люблю тебя.

Поцеловав ее, он направился к дому. Ее мама, наконец, села рядом с Хейвен. Ее лицо по-прежнему было невероятно худым и изнуренным, однако в этот момент оно казалось практически умиротворенным.

Заметив это, Хейвен ощутила спокойствие.

* * *

Стоя у окна, Кармин смотрел во двор, наблюдая за Хейвен и ее мамой. День клонился к вечеру, заходившее солнце окрасило небосклон цветом пылающего угля. Вскоре оно скроется за горизонтом, знаменуя окончание дня. Кармин понимал, что к тому времени, когда это случится, они должны будут покинуть ранчо.

Он чувствовал на себе взгляд Майкла, который сидел в другом конце комнаты, закурив третью сигару и осушая уже, должно быть, десятый стакан виски. От зловонной смеси дыма и алкоголя у Кармина сводило желудок, театральные вздохи и горькие смешки становились невыносимыми. Майкл тяжело дышал, словно все время пытался что-то сказать, однако за два минувших часа он так и не произнес ни слова. Чертов трус.

Подойдя к Кармину, Коррадо проследил за его взглядом. Наблюдая за Хейвен, Кармин понял, что до тех пор, пока ее мать будет продолжать жить в подобных условиях, она никогда не будет свободна в полном смысле этого слова. Она всегда будет мысленно возвращаться на это богом забытое ранчо, невольно оставаясь его пленницей.

– Вы должны помочь ей, – сказал Кармин. Он не мог этого выносить, мысль о том, что Хейвен вновь придется расстаться с матерью, разрывала его душу на части.

Коррадо продолжал смотреть в окно.

– Ты помнишь те времена, когда умер твой дедушка?

– Смутно, – ответил Кармин. – Мне было лет шесть.

– После похорон я сидел на крыльце дома твоего дедушки, и твоя мать села рядом со мной. Твоя мать… ей не нравилось находиться рядом со мной, поэтому, должно быть, это далось ей с трудом, – сказал Коррадо, сделав паузу. – Когда она, наконец, набралась храбрости и заговорила со мной, она сказала мне то же самое: «Вы должны помочь ей».