Вечно - Дж. М. Дарховер

– Хейвен? – спросил Кармин, ошарашенно смотря на него.

Коррадо кивнул.

– Я ответил твоей матери, что не имел права вмешиваться в ситуацию. По сей день, я задаюсь вопросом о том, насколько иначе все могло бы сложиться, если бы я помог. Она решилась на такой шаг, а я ей отказал. После всего, что было, мне следовало хотя бы попытаться. Я был в долгу перед ней.

– Вы были в долгу перед ней?

– Да, но причина не имеет значения, поэтому не утруждайся вопросами. Важно только лишь то, что я так и не смог отблагодарить ее.

– Значит, Вы поможете?

– Я поручился за нее, разве нет? – спросил Коррадо, смотря на Кармина.

– Да, поручились, но… – начал Кармин, вновь смотря на Хейвен. – Что насчет ее матери?

– А что насчет нее?

– Вы не можете ей помочь?

– Я не могу помочь всем и каждому, Кармин. Всегда будут существовать люди, которые будут в чем-то нуждаться.

– Я понимаю, но это не просто какой-то посторонний человек, – сказал Кармин. – Это же мама Хейвен. Она – член ее семьи, нам ведь не чужд вопрос семьи.

– Пытаешься решить вопрос важностью семьи? – Коррадо пристально смотрел на него.

– Я… – Кармин замешкался, понимая, что не было смысла это отрицать. Ведь именно это он и делал. – Да.

– Ты уверен в том, что действительно этого хочешь?

Тон Коррадо заставил Кармина на мгновение задуматься над его вопросом. Уверен ли он?

– Да, уверен.

Развернувшись к окну, Коррадо покачал головой.

– Максимум, что я могу – это позволить ей жить в моем доме. Это рискованно, но, честно говоря, после того, как я поручился за твою девушку, я сомневаюсь в том, что нечто другое вообще способно создать мне еще больше проблем. Если я погибну, то убьет меня именно поручительство. Все остальное уже не столь важно.

Коррадо развернулся к Майклу, который по-прежнему молча сидел в своем кресле.

– Будут какие-то возражения, Антонелли?

Майкл начал заикаться. Он не слышал ни слова из их беседы.

– Я… Я не знаю.

Коррадо приподнял бровь, выражение его лица заставило замереть даже Кармина.

– Не знаешь? Что это должно значить?

– В смысле, я… – он покачал головой. – Нет, разумеется, у меня нет возражений.

– Отлично, – сказал Коррадо, вновь разворачиваясь к окну. – В таком случае, решено. Завтра мы обсудим все детали.

* * *

Когда на ранчо начала опускаться темнота, Кармин вышел на улицу. Заметив его, Хейвен ощутила леденящий душу страх. Кармин нахмурился, остановившись в нескольких футах от нее.

– Я дам вам несколько минут.

– Спасибо, – ответила Хейвен, борясь с поднимающимся по горлу комком.

– Не нужно меня благодарить, – сказал Кармин, разворачиваясь к ее маме. – Было приятно с Вами познакомиться. Я уверен, что мы еще увидимся.

Когда Кармин отошел, они поднялись с земли. Мама крепко обняла Хейвен и широко улыбнулась, несмотря на стекающие по ее щекам слезы.

– Не грусти. Ты не представляешь, как важно мне было увидеть тебя такой. Перед моей девочкой открыт весь мир. Каждую ночь с твоего рождения я желала для тебя подобной жизни, и теперь, когда я вижу, что ты обрела ее, я понимаю, что все мои усилия того стоили.

Хейвен крепко обняла мать.

– Я люблю тебя, мама.

– И я люблю тебя, Хейвен. Всегда любила. Я хочу, чтобы ты жила своей жизнью и была тем человеком, которым я тебя вырастила.

Хейвен ощутила боль в груди, вызванной осознанием того, что ей вновь придется оставить мать.

– Я скучаю по тебе.

– Я тоже, но мир будет лучше, если в нем будешь ты, – сказала ее мама, отстраняясь от Хейвен. Поцеловав ее в лоб, она улыбнулась сквозь слезы. – А теперь уезжай отсюда подальше. Я была очень рада вновь видеть тебя, но я буду еще счастливее, зная, что ты живешь полной жизнью. Зная, что ты нашла любимого человека. Я всегда знала, что ты его найдешь.

– Но я не могу оставить тебя здесь, мама. Только не снова.

– Тише, детка, – строго сказала ее мама. – Не волнуйся обо мне.

Хейвен попыталась возразить ей, однако ее мама не дала ей возможности сделать это.

– Иди, – повторила она. – Тебе здесь не место. Ты нашла свое место в мире. Не позволяй мне вставать между тобой и миром.

Хейвен прикрыла рукой рот, ее взор затуманился от слез. Отойдя на несколько шагов, она вновь посмотрела на мать. Развернувшись, она бросилась к машине. Пока Кармин отъезжал от ранчо, у Хейвен вырывались неконтролируемые рыдания.

Дорога в мотель прошла в полнейшей тишине. Когда они приехали, Хейвен забралась в постель и свернулась калачиком. Кармин лег рядом с ней, не потрудившись даже раздеться.

– Я не должен ничего говорить, – начал он, с беспокойством смотря на нее, – но я не могу просто лежать и смотреть на то, как ты всю ночь плачешь. Завтра утром мы встретимся с Майклом и Коррадо у юриста для того, чтобы оформить некоторые документы. После этого мы с Коррадо вернемся на ранчо…

– Я тоже хочу поехать.

Кармин вздохнул.

– Дай мне закончить, хорошо? Мы вернемся на ранчо, и Коррадо заберет твою маму с собой в Чикаго. Он не сможет сделать для нее то же самое, что он сделал для тебя, но в его доме с ней все будет в порядке.

Глаза Хейвен вновь наполнились слезами.

– Они разрешат моей маме жить с ними?

– Да, и ты сможешь ее навещать. Я помню, что ты говорила о колледжах в Калифорнии и Нью-Йорке, но, полагаю, тебе захочется остаться неподалеку. Мы точно не поедем в Чикаго, но мы можем переехать поближе к городу, как Дом и Тесс.

Хейвен попыталась подавить радость, грозившую поглотить ее с головой.

– И я смогу видеться с ней?

– Если ты этого хочешь.

– Разумеется, хочу!

Хейвен устроилась на груди Кармина, слезы грусти сменились будоражащим волнением. Ее мама все-таки будет спасена. Хейвен ее не подвела.

* * *

На следующее утро они подъехали к кирпичному офисному зданию, расположенному в городской черте. От волнения у Хейвен сводило желудок. Заглушив двигатель, Кармин вздохнул и развернулся лицом к Хейвен.

– Для того, чтобы не возникло никаких проблем, нам пришлось сказать, что ты осталась в Италии сиротой. Мой отец подготовил некоторые документы из Сицилии, благодаря своим связям в правительстве. В них говорится, что ты родилась на Сицилии.

Хейвен смотрела на Кармина, обдумывая его слова. Они давали ей новую личность, размывая ту единственную, которая была ей знакома.

– Твоя мама остается твоей матерью во всех возможных смыслах, – продолжил Кармин. – Нам просто придется сделать то, что необходимо для того, чтобы все сработало.