Вечно - Дж. М. Дарховер

Хейвен смотрела на Кармина, обдумывая его слова. Они давали ей новую личность, размывая ту единственную, которая была ей знакома.

– Твоя мама остается твоей матерью во всех возможных смыслах, – продолжил Кармин. – Нам просто придется сделать то, что необходимо для того, чтобы все сработало.

Хейвен нерешительно кивнула.

– Я понимаю.

И она действительно понимала, несмотря на то, что это ей и не нравилось.

Кармин помог Хейвен выйти из машины и, взяв ее за руку, провел в здание. Коридор был длинным и узким. Они прошли прямиком в кабинет юриста. Майкл сидел в кресле перед сверкающим столом из красного дерева, за которым сидел мужчина средних лет, одетый в костюм и демонстрировавший явное нетерпение. Коррадо стоял в стороне, скрестив руки на груди. Кармин сжал руку Хейвен, когда взоры собравшихся в кабинете обратились к ним.

– Поскольку все собрались, мы можем приступить, – сказал юрист, просматривая бумаги. Кармин кивнул на стоявшее рядом с Майклом кресло, и Хейвен молча села, не желая пререкаться. Майкл отодвинулся от нее, пространство между ними заполняла напряженная, некомфортная тишина. Казалось, что их кресла отталкивала друг от друга какая-то невидимая сила.

Юрист озвучил содержание миграционных законов, актов, регулирующих получение гражданства, и порядок натурализации, но Хейвен не поняла ничего из услышанного. Мужчина начал заполнять документы, однако, замешкавшись, посмотрел на Хейвен.

– Мисс, назовите, пожалуйста, дату Вашего рождения?

Сердце Хейвен учащенно забилось у нее в груди.

– Я не знаю.

Нахмурившись, юрист обратился к Майклу.

– Мистер Антонелли? Дата ее рождения?

Майкл что-то пробубнил, однако так и не смог сказать ничего вразумительного. Коррадо раздраженно вздохнул.

– 10 сентября 1988 года.

Пока юрист записывал дату ее рождения, Хейвен посмотрела на Коррадо, раздумывая над тем, откуда он мог ее знать. Десятое сентября… до ее Дня рождения осталось две недели.

Неохотно подписав несколько документов, Майкл отодвинул их в сторону Хейвен. Она чувствовала на себе его взгляд, когда он протянул ей ручку. Она взяла ее, не смотря на него. Просмотрев документы, она заметила пустые поля, находившиеся рядом с его подписями. У Хейвен дрожала рука, пока она вписывала свое имя в нужных полях. У нее промелькнула мысль о том, что его, должно быть, удивило то, что она умела писать. Выкуси, приятель.

Они обсудили завещания и права наследования, опеку и место проживания. Подписав в течение следующего получаса еще несколько документов, и услышав от юриста, что они закончили, Хейвен поспешно покинула кабинет.

– Притормози, tesoro, – сказал Кармин, поймав ее за руку и остановив. – Мы закончили. Можешь расслабиться.

Они вышли на улицу и, остановившись на обочине возле «Мазды», заметили вышедшего из здания Майкла. Он остановился, доставая сигару и качая головой.

– Поверить не могу, что моя дочь с ДеМарко. Смешение родословных будет просто-таки чудесным.

Хейвен ощутила вспыхнувший гнев Кармина, однако ее собственный темперамент вышел из-под контроля первым.

– Я тебе не дочь! Как ты вообще смеешь говорить со мной после… после… всего!

Побагровев, Майкл шагнул в сторону Хейвен.

– Кто-то должен научить тебя хорошим манерам, девчонка.

Кармин потянул Хейвен к машине, заметив собравшихся на тротуаре людей. Она не противилась ему, садясь на пассажирское сиденье и пытаясь сдержать слезы.

Пока они проезжали город, Хейвен изо всех сил старалась совладать с эмоциями. Ее тело сотрясала мелкая дрожь, когда они добрались до мотеля. Кармин провел ее в их номер и вытер слезы, стекавшие по ее щекам.

– Все будет хорошо. Я обещаю.

Его слова успокоили Хейвен. Все будет хорошо. Она поверила в это, благодаря Кармину.

– Я верю тебе.

Глава 41

Кармин тяжело вздохнул, почувствовав, как его легкие опаляет горячий, сухой воздух. Испытывая раздражение и дискомфорт, он направился к дому, но замер, когда входная дверь неожиданно распахнулась. Лихорадочно осматриваясь по сторонам, на крыльцо вышла Миранда. На ее шее виднелся едва заметный синяк – след, оставленный человеческой рукой, соседствовал с другими отметинами на ее коже.

– Это дел рук Катрины? – спросил Кармин. – Я, блять, убью ее.

На лице Миранды промелькнула паника.

– Пожалуйста, не выясняйте с ней отношения.

Кармин покачал головой, пытаясь контролировать себя.

– Это неправильно.

– Я понимаю, но… пожалуйста, сэр.

– Господи, не называйте меня так, – сказал Кармин. – Вы не заслуживаете подобного отношения. Вы же мать моей девушки.

Потирая шею, Миранда посмотрела на Кармина.

– Вы любите ее?

– Да.

– Могу я Вам кое-что рассказать? – спросила она нерешительно.

– Разумеется, – ответил Кармин, слова Миранды пробудили в нем любопытство.

Осмотревшись по сторонам, она прошла во двор, и Кармин последовал ее примеру. Он заметил ее нервозность, беспокойство, вызванное мыслями о том, что за ней могут следить.

– Я помню визиты Вашей матери. Она была самым добрым человеком из всех, кого мне в своей жизни доводилось видеть. Она часто говорила о том, что за пределами этого места существует целый мир, в котором могла бы жить моя дочь. Она говорила, что Хейвен – особенная.

Услышав слова своей матери, Кармин ощутил острую тоску.

– Так и есть.

– Для меня было крайне важно это услышать. Я едва узнала свою дочь. Она по-прежнему остается той же самой милой крошкой, которую я вырастила, но теперь она счастлива. Будет лучше, если она продолжит держаться подальше от всего этого, – отойдя на несколько шагов от Кармина, Миранда вновь остановилась. – Я слышала от кого-то о том, что существуют «безопасные дома»[34] и о том, что в них людям помогают обрести свободу. Она звала их «небесами». И я назвала ее Хейвен, потому что она была моими небесами. Она была моей тихой гаванью, светлым пятном в этом проклятом мире. Когда она родилась, я обрела смысл существования. Моей девочке – моей Хейвен – требовалась защита. И я сделала все возможное для того, чтобы ее защитить, поэтому теперь я прощу Вас присмотреть за ней. Держите ее подальше от подобных людей, – сказала она, указав жестом на дом. – Позвольте ей жить, но проследите за тем, чтобы она была в безопасности. Вы сможете это сделать?

Кармин был ошарашен оказанным ему доверием.

– Да.

– Благодарю Вас, – сказала она. – Теперь моя душа будет спокойна.