Танцующий лепесток хайтана (СИ) - "YeliangHua"

— Много лет назад я украл тот платок, который ты вышил для Ши Мэя, — внезапно сказал он, и, наткнувшись на недоуменный взгляд Мо Жаня, со вздохом объяснил. — Платок с вышивкой. Ты собирался подарить его Ши Мэю в тот последний год, когда я прогнал вас обоих. За пару месяцев до этого я украл его, потому что… мне хотелось получить хотя бы что-то, что приблизило бы тебя ко мне. Я думаю, я любил тебя ещё тогда… или даже раньше…

— Чу Ваньнин, я… — Мо Жань внезапно закашлялся, давясь кофе.

— Да, думаю, я влюбился ещё раньше, — продолжил Ваньнин, игнорируя кашель Вэйюя. — Именно потому я решил прекратить заниматься с тобой. Это было непорядочно… ты приносил мне печенье, уделял столько внимания, в то время как я… думал о тебе, и все эти мысли были недостойными. Мо Жань… ты был важен для меня уже тогда, и мои чувства к тебе были… не такими, как ты думаешь.

— Чу Ваньнин!...

— Я не мог позволить себе быть с тобой тогда. И теперь, когда твоя карьера оказалась под угрозой, я снова сделал выбор, который считал правильным только из любви к тебе… понимаешь?.. — продолжал Чу. Теперь он говорил быстро, как если бы опасался, что Мо Жань его остановит. Несколько раз парень пытался уже перебить его — но он не собирался позволить ему это сделать.

Ему казалось, его сердце перестанет биться, если он замолчит.

Эти слова… Мо Вэйюю следовало услышать их намного раньше.

Парень не верил в то, что Чу Ваньнин мог его любить.

Подумать только… а ведь Ваньнин действительно сделал буквально всё, чтобы Мо Вэйюй никогда не смог заподозрить его в каких-либо чувствах. Более того… он проделывал это с самого начала.

Считал, что им обоим будет так проще.

— Я хочу, чтобы ты знал об этом. Прошлой ночью я хотел показать тебе свои чувства, но всё вышло… не так.

— ...Не так? — Мо Вэйюй приподнял брови. Казалось, на мгновение он потерял нить.

— Я довёл тебя до слёз.

Чу Ваньнин помрачнел.

— Чу Ваньнин… — Мо Вэйюй жадно сглотнул, а затем вдруг отчётливо проговорил, — ...тот платок… я помню его. Я тогда вышил его для тебя.

Его взгляд впился в лицо Чу Ваньнина с немым вопросом, как если бы он только что что-то спросил — но Чу так и не понял сути.

— Я готовил для тебя печенье потому, что влюбился в тебя, — продолжил он, когда так и не дождался от Ваньнина какой-либо реакции. — Ты… выбрасывал его, и я не был уверен, почему ты так поступаешь.

— Я не мог иначе, — Чу Ваньнин покачал головой. — Ты был глупым подростком. Что я, по-твоему, должен был делать, если… если… — он запнулся, не зная, как облечь в слова весь ужас того периода.

Мо Жань продолжал вопросительно смотреть на него.

— Ты был единственным кроме Хуайцзуя, кому я позволил находиться рядом… но ты был моим учеником, — попытался объяснить Ваньнин, но это было совершенно не то, что он на самом деле тогда чувствовал.

Он знал, что полюбил Мо Жаня — и не верил, что они смогут быть вместе.

Не после того, что ему пришлось пережить в Жуфэн.

Считал, что Мо Жаню следует обратить внимание на кого-нибудь еще — но, как только появился Ши Мэй, всё стало только хуже, потому что он не мог избавиться от ревности.

Чу Ваньнин никогда не был святым — по правде, ему следовало бы гореть в аду за те мысли, что его порой посещали, когда он думал о Мо Вэйюе.

— Хуайцзуй говорил тебе, как тяжело я перенёс твой уход. Он не солгал… но… вероятно, ты не знаешь, как сложно мне до этого было находиться с тобой рядом и при этом знать, что я не тот человек, с кем тебе стоит быть вместе, — закончил Ваньнин.

Это было самое близкое к правде, что он мог позволить себе произнести вслух.

Мо Жань неожиданно опустил глаза.

— Но ты — именно тот человек, — он замер. — Я не знал этого… Ваньнин, я не знал.

Он вдруг резко покачал головой, словно не мог поверить в подобное. В его словах читалась растерянность. Он словно пытался за что-то просить прощения — но сам не был уверен, за что.

— Разумеется, я не хотел, чтобы ты знал об этом, — Чу поджал губы, — и ты не мог ничего знать, Мо Жань. В этом нет твоей вины… я говорю тебе всё это лишь для того, чтобы ты перестал думать, будто твои чувства являются обузой. Меня не за что любить, и, по правде… я даже не уверен, что умею проявлять любовь так, как тебе хотелось бы. Во мне, вероятно, нет того, что ты ищешь, но… я действительно тебя люблю. Как умею. Разве я не говорил тебе?..

— Говорил… — Вэйюй продолжал смотреть прямо перед собой. Он не отпил из стакана ни одного глотка, так что кофе давно остыл.

— Нам нужно ехать, — продолжил Ваньнин как ни в чем не бывало, предпринимая очередную попытку сменить тему.

Мо Жаню, очевидно, было некомфортно узнать о чувствах Чу Ваньнина — мужчина мог это понять, ведь сам он жил наедине со своей болью так долго, а Мо Жань… он понятия не имел, насколько глубоко в его сердце проникла эта заноза, и как долго она отравляла его жизнь.

Ваньнин перестал обращать внимание на собственные чувства и желания только потому, что знал: стоит ему это сделать, и он рискует потерять рассудок. Его отстранённость имела вполне конкретное объяснение, но… знал об этом до сих пор лишь он сам.

— Да, я расчищу путь к дороге, — кивнул Мо Вэйюй.

Он набросил на себя курточку и вышел из машины, кое-как открыв заднюю дверцу.

Спустя полчаса они уже выехали на трассу — и весь остаток пути к болезненной теме не возвращались.

Комментарий к Часть 52 Прошу прощения за задержку с выливкой ✨

Пришлось поднапрячься, чтобы успеть на этих выходных.

Ещё раз спасибо за ожидание! ❤️

====== Часть 53 ======

Весь путь Мо Жань провёл в затяжном молчании. Старался даже не смотреть в сторону Чу Ваньнина, и всё размышлял, почему мужчина так долго скрывал свои чувства.

Знать бы ему много лет назад об этом — вероятно, парень никогда бы не ушёл из балета, и Жун Цзю не появился бы в его жизни.

Как вышло, что он не заметил, что Чу Ваньнин его любит?..

Собственные слова о том, что он для Чу лишь ученик, вызывали теперь желание вырвать себе язык с корнем. Он ведь действительно имел наглость заявить это балетмейстеру в лицо, требовать от него объяснений и доказательств любви — словно всего, что Чу Ваньнин сделал ради него и пережил, было всё равно мало…

Казалось, если он снова встретится с Ваньнином глазами, умрёт от стыда.

Чу Ваньнин тоже не торопился разряжать обстановку — молча скроллил ленты новостных приложений в смартфоне, время от времени хмурясь и отрывисто комментируя оставшееся расстояние. Очевидно, непогода сыграла им обоим на руку, так что они оторвались от преследователей и теперь спокойно могли возвращаться на практически пустую основную трассу. Метелью занесло основные подступы к той гостинице, в которой они едва не остановились на ночлег, так что удача определённо была на их стороне. Даже без превышений скорости можно было рассчитывать ещё до сумерек добраться до города семьи Жун Цзю.

Чу Ваньнин внезапно кому-то позвонил — однако Мо Вэйюй так и не понял, кто был по ту сторону экрана. Разговор оказался совсем коротким: балетмейстер даже не включил видеосвязь, просто скупо поблагодарил неизвестного за помощь.

Мо Жань не стал задавать вопросов, однако не мог не задуматься, кем был человек, с которым Ваньнин поддерживал отношения даже теперь. У этого неизвестного, как выяснилось, был и новый номер телефона балетмейстера, и некие общие с ним дела.

Ревновать было глупо — особенно в свете последних откровений… но почему тогда ему становилось не по себе всякий раз, когда он думал об этом?

— Почти приехали, — оборвал его размышления Ваньнин.

Он вертел карту в навигаторе под разными углами последние несколько минут, и оставалось только удивляться, как у мужчины до сих пор не сел смартфон.

Часы показывали около пяти вечера — не лучшее время для визитов к незнакомым людям.

— Переночуем в отеле, или отправимся сразу по делам? — спросил Мо Вэйюй.

Он смутно представлял, как отреагирует семья Жун Цзю на его внезапное появление на пороге их дома — особенно после того, как пару лет назад с его подачи их квартал осаждали репортёры и адвокаты. Любопытно, что об этом думал сам Чу Ваньнин.