Танцующий лепесток хайтана (СИ) - "YeliangHua"

— Ваньнин… Ваньнин…

Его голос был сбитым и хриплым, как если бы он просил о спасительном стакане воды, умирая от жажды, а не… о том, чтобы Чу Ваньнин его трахнул.

Член Чу стоял колом, и всё ещё был влажным после того, как Мо Жань буквально заглатывал его.

И, всё же...

— Ваньнин… прошу…

Чу Ваньнин провёл ладонью по литым мускулам ягодиц, и ощутил, как дрожит под его мягкими прикосновениями Мо Жань. Парень буквально прогнулся в пояснице, насаживаясь на свои пальцы сильнее.

— Пожалуйста…

Чу Ваньнин закрыл глаза, вжимаясь бёдрами в Мо Жаня, склоняясь к нему ниже. Его член влажно скользил между ягодиц, он был небольшим — но даже такой размер казался огромным в сравнении с таким узким входом.

Твёрдая головка упёрлась в сжатые мышцы, а затем Чу наклонился к Мо Жаню, лаская губами его шею, и в этот момент его бёдра качнулись вперёд.

Вэйюй не то всхлипнул, не то застонал, теперь его голос звучал жалобно, но в то же время Ваньнин мог ощущать, как подрагивают его колени, как медленно растягивается парень изнутри, принимая его.

— Ах, Ваньнин… ах… — его пальцы впились в обшивку сидения так сильно, что проступили жилы.

Чу Ваньнин продолжал медленно растягивать его собой, проникая глубже. Он сходил с ума от того, как Мо Жань прогибался под ним, каким рваным стало его дыхание. Всё, чего ему хотелось — засадить ему глубже. Каждый вздох Вэйюя растворялся в его сознании подобно афродизиаку, вплавлялся в его рёбра, подстёгивая действовать. Он обхватил Вэйюя за бёдра, тонкими пальцами вжимаясь в сокращающиеся мышцы. Казалось, в висках раздавался звук их общего сердцебиения. Он чувствовал невыносимый жар, исступлённо целовал сбившиеся в беспорядке волосы Мо Жаня, впивался губами во влажную от испарины шею. В одно мгновение его тело превратилось в огненную вспышку, мгла перед глазами расцвела сотнями тысяч красок — и он далеко не сразу понял, что слышит собственный гортанный стон.

— Мо Жань… — его ладони накрыли сжатые до исступления пальцы Вэйюя. — Мо Жань…

Его бёдра продолжали рефлекторно толкаться, они оба будто плыли в туманном опиумном мареве, но их движения стали мягче, переполняясь невыразимой нежностью.

— Ваньнин… я… я люблю тебя… — Мо Жань говорил сдавленно, его голос дрожал, часть слов терялась в грубой ткани автообшивки, — ...ты… ты хоть понимаешь… как я люблю…

Чу Ваньнин осторожно покинул его тело, а затем обнял парня, привлекая его к себе ещё ближе. Он не знал, сколько времени они пробыли вот так, переплетаясь словно виноградные лозы, медленно приходя в сознание... Неожиданно он почувствовал влагу сквозь одежду.

— Мо Жань?.. — реальность происходящего постепенно начала просачиваться сквозь накрывшую после испытанной кульминации истому. — Т-ты… плачешь? Тебе больно?

Вместо ответа Вэйюй вжался лицом в живот мужчины, крепко обхватывая его. Его плечи едва заметно дрожали.

— Мо Жань…

Чу Ваньнин закрыл глаза, думая, что, вероятно, всё это было слишком. Вэйюй наверняка не был готов к такому ни физически, ни морально. Мужчина всё ещё помнил свой первый раз, и насколько интенсивными были те ощущения: он балансировал на грани боли и удовольствия, пока одно не заглушило в итоге другое. Мо Жань мог не знать, что его ждёт, и ему наверняка было неприятно… к тому же, у Чу не было опыта, он наверняка по незнанию мог причинить боль.

Его сердце похолодело.

Что, если Мо Жаню было неприятно?..

— Чу Ваньнин…. Я… я люблю тебя, — снова прошептал Мо Вэйюй ему в живот, и Чу застыл от ощущения горячего дыхания и губ на обнажённой коже — там, где только что была мокрая от слёз ткань.

— Мо Жань, почему ты плачешь?.. — спросил он глухо, испытывая страх перед возможным ответом.

Только что он буквально трахнул Мо Вэйюя. И тот промочил насквозь его одежду своими слезами. Парень обнимал его и осыпал поцелуями, но в то же время… он плакал. Беззвучно. И никак не мог остановиться.

— Мо Жань… Мо Жань… — балетмейстер не знал, какие утешения должен говорить, и как подступиться к Вэйюю теперь, после всего, что между ними было.

Что, если Чу Ваньнин стал ему отвратителен?..

— Я люблю тебя, — повторил Мо Жань снова на выдохе, прижимаясь к мужчине так близко, как только было возможно, как если бы пытался стать с ним единым целым. А затем, куда тише, прозвучал хрупкий шёпот, от которого Чу окончательно повело, — ...и Чу Ваньнин… Чу Ваньнин меня любит.

Комментарий к Часть 51 Я должна была это написать.

====== Часть 52 ======

…Всю ночь Чу Ваньнин и Мо Жань провели вместе, переплетаясь руками и коленями в тёплом спальном мешке на заднем сидении авто. Казалось, не может быть ничего естественней, чем заснуть в объятиях друг друга, утопая в близости и жаре прикосновений; к тому же, мужчины слишком устали, чтобы думать о предстоящем — в тот момент оба хотели одного.

Первым проснулся Чу Ваньнин.

Недоверчиво уставился на крепко спящего напротив Мо Вэйюя, пытаясь сесть в спальном мешке — и возмущенно охнул сквозь зубы. Мо Жань во сне намотал его волосы себе на руку и буквально зарылся в растрёпанные пряди лицом. Судя по тому, что спал он всё ещё довольно крепко, Чу едва ли удалось бы высвободиться, не разбудив его.

Взгляд балетмейстера снова прошёлся по расслабленным чертам. Казалось, в уголках губ Вэйюя теплилась едва заметная улыбка, во сне он выглядел по-ребячески счастливым — как если бы событий прошлой ночи вовсе не было, как и последовавших за ними слёз.

Чу Ваньнин на мгновение прикрыл глаза, борясь с отвратительным чувством стыда, свернувшимся внутри подобно клубку шипящих змей. Он настолько потерял голову, что в какой-то момент перестал думать о том, что мог чувствовать Мо Вэйюй.

Было ли ему это приятно — или, напротив, отвратительно?

Казалось, в ушах всё ещё звучали тихие признания сквозь пробирающие до костей всхлипы.

Когда Мо Жань повторял о том, что любит Чу Ваньнина, пытался ли он удержаться за эти слова из отчаяния, или дело было в другом?

— Я люблю тебя, Вэйюй, — прошептал Чу Ваньнин. — Ты можешь не верить, но… всё, что я когда-либо делал, было из любви…. — он помедлил, чувствуя неловкость даже от того, что говорил всё это вслух. Однако он знал, что не осмелился бы сказать ничего подобного, если бы Мо Жань бодрствовал. Он уже признавался парню однажды — и тот не принял его чувства, назвав фальшивкой. Не поверил…

В конечном итоге Чу замолчал. Он решил, что не станет продолжать, ведь, даже если Мо Вэйюй крепко спит, было слишком трудно говорить вслух о любви — всё равно что бередить не успевшую толком зарубцеваться рану. К тому же, это было нечестно по отношению к Мо Жаню — признаваться ему в чувствах, заведомо зная, что парень этого не услышит, и тем более никогда не ответит.

Лучше уж и вовсе молчать.

— Чу Ваньнин… — Мо Вэйюй неожиданно подался ближе, однако его веки всё ещё были плотно сомкнуты, — я не хочу, чтобы этот сон заканчивался. Это ведь… сон? Слишком хорошо, чтобы быть правдой…

— Это сон, Мо Жань, — мягко согласился Чу Ваньнин. Он снова окинул парня задумчивым взглядом, а затем осторожно поцеловал его в губы. Их лица находились совсем близко, так что для этого не пришлось даже тянуться.

Мо Вэйюй на этот раз нахмурился, а затем длинные ресницы плавно дрогнули и приоткрылись.

Чу Ваньнин обнаружил, что парень на него пристально смотрит.

— Нет, это не сон. Иначе почему я чувствую жар твоего дыхания, запах твоих волос?.. Я… знаю, что мне это не снится.

— Зачем тогда спрашиваешь, сон ли это? — фыркнул Чу, однако отстраняться не стал.

— То, что ты сказал… — проигнорировал его выпад Мо Жань, — ты ведь действительно любишь меня. Почему тогда молчал об этом? Почему ушёл?..

— Глупости, — Чу Ваньнин раздражённо нахмурился, и теперь уже попытался вывернуться — однако Мо Вэйюй, намеренно или нет, всё ещё удерживал его за волосы. Неосторожное движение привело к тому, что пряди больно натянулись.

— Вовсе нет, — Мо Жань растерянно моргнул, и на его щеках проступили крошечные ямочки. Чу Ваньнин вдруг понял, что парень улыбается, однако взгляд его остаётся серьёзным. — Ты любишь меня, но при этом без колебаний оставил одного. Ты… неужели тебе не было больно и тяжело?..