Чистилище - Захар Петров

Каждое слово впечатывалось в головы депутатов. Всё: слова, тембр голоса и манера выступления Советника, свет в зале, нахождение депутатов в креслах, а инспекторов на табуретках, - всё это было скрупулёзно просчитано с тем, чтобы даже те депутаты, которые пришли сюда с твёрдой решимостью голосовать «против» поменяли своё мнение к концу выступления Советника, сразу же после которого будет голосование. С видом человека, уставшего от непосильной ноши и сделавшего всё от него зависящее, Советник заканчивал выступление и совершенно равнодушно, как не значащее ничего обстоятельство добавил чуть приглушённым голосом:

- Я понимаю, что у многих из присутствующих здесь есть близкие, которые подпадают или могут подпасть под закон, проект которого поставлен сегодня на голосование. Поэтому, чтобы сохранить объективность вашего решения, Инспекторатом инициирована и внесена в проект поправка о нераспространении закона на членов семей Инспектората и Парламента... У меня всё – прошу голосовать за проект закона с учётом внесённой поправки…

Депутаты подняли вверх руки с белыми карточками, означавшими «за»: кто-то уверенно и быстро»; кто-то после того, как осмотрелся по сторонам и увидел белое большинство; кто-то держал карточку робко – полубоком и невысоко, закрыв её большую часть ладонью, как будто пытаясь так уменьшить своё «за». Только два делегата от партизанских поселений подняли чёрные карточки.

- Закон «О принудительной эвтаназии и чистоте генетических линий» прошу считать принятым, - спокойно, как должное, констатировал Советник. – Спасибо всем за работу. Члены Инспектората, прошу остаться для обсуждения деталей реализации принятого Закона, откладывать это незачем. Депутаты, не забудьте зайти за денежным довольствием в кассу, там же получите прокламации о порядке разъяснения данного законодательного нововведения в поселениях. Психологическая служба Инспектората потрудилась над тем, чтобы вам можно было правильно и доступно разъяснить его массам.

- Всем оставаться на местах!

Уже поднявшиеся с мест депутаты и инспектора удивлённо смотрели на входивших в помещение следователей, втолкнувших сюда двоих обезоруженных армейцев-охранников, до этого дежуривших на входе.

- Прошу садиться всех на свои места, - громко произнёс Второй Следователь, - направляясь к Советнику.

- Что здесь происходит? – спросил Советник, медленно доставая красивый двуручный меч из заплечных ножен.

- Именем Республики! Советник Главного Администратора вы арестованы по обвинению в многочисленных нарушениях Конституции Республики и Закона Республики: убийствах мирных граждан, провокации войны, создании и поддержании деятельности нелегального военного формирования под кодовым названием «Чёрная Пятёрка», воздействии на процесс расследования, выразившемся в вербовке и руководстве необъективным расследованием Начсота и Первого Следователя, присвоение себе власти Главного Администратора. Учитывая сложность дела, обвинение будет сформулировано по окончании расследования, а теперь сдайте оружие.

Второй Следователь, слегка покручивая мечами, приближался к Советнику, стоящему в самурайской стойке и не проявлявшего ничем намерения сдать оружие. Сквозь зубы он процедил:

- Вы даже не подозреваете, с кем вы связались. Вам всем конец, вы просто трупы… Если разоблачат – убей себя, убей себя, убей себя…

Советник сильно резанул себя по шее, хлынула кровь и он завалился на пол, лицом вперёд, повалив трибуну. Кто-то из женщин-депутатов закричал. Только присутствие следователей сдерживало парламентариев и инспекторов от интуитивного порыва бежать из этого помещения.

6.

- Именем Республики! Старший инспектор-психолог, вы обвиняетесь в многочисленных нарушениях Конституции Республики и Закона Республики; превышении служебных полномочий; причинении вреда здоровью и убийствах путём психологического воздействия; присвоении власти Главного Администратора Республики; опосредованного через иных должностных лиц Республики убийствах мирных граждан; провокации войны; создании и поддержании деятельности нелегального военного формирования под кодовым названием «Чёрная Пятёрка»; распространение клеветнических поселений и уничтожении жителей поселения Монастырь; воздействия на процесс расследования, выразившемся в вербовке и руководстве необъективным расследованием Начсота и Первого Следователя. Учитывая особые обстоятельства, приговор будет приведён в исполнение немедленно, а окончательно сформулирован после приведения в исполнение… Но сначала ты, Жанна, расскажешь мне всё с самого начала и до конца.

- А почему ты уверена, что я буду тебе всё рассказывать?

- Я уверена в этом, Жанна, потому что была у тебя хорошей ученицей. Я чувствую тебя, инспектор-психолог, как будто сижу внутри тебя. Ты специфический человек, в какой-то мере психический мутант, а может быть и в самом деле – мутант. Тебе ведь не нужны не материальные блага, не власть сама по себе, не восхищение толпы. Единственное, что тебе доставляет наслаждение, это властвование над человеческими душами. Ты всё время демонстрировала кому-то невидимому: «Вот как я могу!». И всё таки, чем виртуозней становились твои навыки, чем больше были твои способности и масштабней успехи, тем более ты нуждалась в ком-то реальном, кто бы оценил твои творения. Но ты была одинока: вокруг были либо чужие либо твои психологические рабы, которые не способны были ничего оценить. Единственным человеком, перед которым ты во всей красе старалась показать свой мастер-класс, была я. Но продемонстрировать ты могла мне, по понятным причинам, лишь кусочек обширной панорамы. А теперь, когда жить тебе осталось совсем чуть-чуть и впереди новых побед у тебя уже не будет, ты со спокойной душой можешь явить мне всё сотворённое тобою. Надеюсь, я в твоих глазах достойный зритель, слушатель и ценитель твоего мастерства? Я уверена, что ты не сможешь себя заставить уйти из жизни так и не рассказав мне всего.

- Ха-ха-ха! – весело засмеялась Жанна. – Ну ты даёшь, Верка, ну ты даёшь! На всём этом полотне, о котором ты говоришь, самой значимой созданной мною деталью являешься ты. Ты у меня настолько хорошо получилась, что сошла с картины и набила по морде художника; а если б только захотела, то могла б и перерисовать эту, как оказалось, не совсем удавшуюся картину.

Жанна откинулась на стуле, прикрыла глаза, как будто наслаждаясь предвкушением своего рассказа, и начала:

- Я родилась в Верхних Помещениях Центра за три года до Великого Боя. Моя мать УЗ-4 была главой лаборатории по психологическому приручению морлоков, тех самых морлоков, которых выводили в другой лаборатории и потомки которых стали Первым и Высшими Цестодами. Она же, в начале своей карьеры участвовала в разработках по созданию двойного сознания у следователей. По иронии судьбы, один такой следователь признал её виновной в серии тяжких преступлений и сослал в Верхние Помещения. Я не хочу об этом рассказывать, просто будь уверена, что приговорена она была законно, потому что была редкой стервой, и проводила такие жёсткие комбинации с людьми, окружавшими её в лаборатории и вне её, что даже у меня волосы дыбом становится, когда я читаю о них в составленных для меня записях матери. Я знаю, о чём ты Вера сейчас подумала… Да, моё творчество виртуозней и значительно масштабнее, но оно имеет совершенно другие цели. Мать же испытывала просто садистское наслаждение от мучений её коллег и знакомых, просто сходивших с ума от мнимых проблем, в наличии которых убеждала их моя мать. Находясь в Верхних Помещениях, она на работы не ходила, но забеременела от мутанта-надсмотрщика. А может быть и не от него, судя по тому, что я родилась без отклонений. После Революции она просилась взять её в психологическую службу Инспектората, но ей категорически отказали – так боялись её прошлых «заслуг». И до самой смерти мать мстила миру за то, что ей, гениальному психологу, пришлось работать на ферме. Она сводила с ума женатых мужиков, натравливала друг на друга их жён, манипулировала администратором поселения. Правда, кроме морального удовлетворения, ей это ничего не давало – вырваться с фермы ей так и не удалось. Вся надежда у неё была на меня: её приводили в восторг мои детские хитрости, умение в нужные моменты заплакать, прикинуться пай-девочкой или наоборот стервозным ребёнком. Когда я чуть подросла, мама научила меня навыкам гипноза и нервно-лингвистического программирования. Она оставила мне свои записи - они стали для меня сверхценным пособием. Я опущу подробности о своих невинных шалостях в Университете и до него – они блекнут на фоне сатанинских проделок моей матери. Единственное, на чём остановлюсь, это на моём личном наблюдении: самыми беззащитными от психологической агрессии подобных нам с тобой являются мужики. Ты уже знаешь, как трудно загипнотизировать человека, если он напряжен, чувствует от тебя опасность или просто не обращает на тебя внимание. Зато если в тебе он увидел самку и гормоны у него подступили к горлу, он уже и так почти под твоим гипнозом, бери его голыми руками и делай, что хочешь. Унаследованная от мамочки приятная внешность стала моим ударным оружием, пробивающим дыру в сознании кобелей, через которую я потом заливала свои гипнотические установки. Впрочем, тебя природа таким преимуществом обделила.