Роман Молодой - Сычев К. В.

Но в Киеве Ослябя встретился с митрополитом Киприаном, с которым познакомился раньше в Москве, и тот предложил ему службу в качестве «митрополичьего боярина». Однако Ослябя, имея «пожизненный договор» с князем Романом, не мог дать согласия на это, отложив решение вопроса до возвращения в Москву. Но поехать в Константинополь со святителем не отказался. И они проследовали туда «с превеликой быстротой».

Ослябя с восторгом описал далекое путешествие, свое пребывание «в патриарших хоромах», восславил красоты «славного Цареграда» и тамошнюю жизнь. Потом он подробно поведал о своем обратном пути, прибытии в Киев и, наконец, возвращении в Москву.

– А теперь, славный князь, у меня к тебе есть одна сердечная просьба, – сказал он в заключение. – Освободи меня от моей «пожизненной клятвы и отпусти на службу митрополиту!

Он склонил голову и заплакал.

– Не плачь, мой славный Ослябя! – весело сказал князь Роман. – В этом нет никаких преград! Благодарю тебя за службу и верность! А если хочешь послужить мудрому Киприану – вот тебе мое благословение!

ГЛАВА 2

В ЛАГЕРЕ ВИТОВТА

Витовт Кейстутович, провозглашенный на сборе литовской знати великим литовским князем и «русским королем», восседал осенью 1390 года в шатре на военном совете со своими видными воеводами и немецкими полководцами. Он был доволен: наконец его войска осадили Вильно! Теперь ему хотелось побыстрей взять виленский замок и добиться добровольного подчинения горожан остального города. Для этого Витовт установил жестокие ограничения своим и немецким воинам: «не грабить и не обижать горожан»! Но его требование вызвало недовольство немецких рыцарей и воевод. На совете завязался ожесточенный спор. Витовт некоторое время внимательно слушал выступавших, но потом, видя однообразие взаимных противоречий, решил не мешать им спорить, а сам погрузился в раздумья.

Новоявленный великий князь давно жаждал войны со своим двоюродным братом, польским королем Ягайло. Последний, вместе со Скиргайло, своим родным братом, когда-то погубил отца Витовта Кейстута, неоднократно обманывал Витовта после многих мирных договоров и перемирий, не соблюдая их. Ягайло и его супруга Ядвига не раз пытались примирить ненавидевших друг друга Витовта и Скиргайло, но Витовт никогда не забывал о подлой роли Скиргайло в деле пленения его отца, а потом и убийства. Тем не менее, Витовт не мог не считаться с силой Ягайло, имевшего большую польскую армию и союзников-братьев, в числе которых был и объявленный великим литовским князем Скиргайло. Поэтому он временно «мирился» со Скиргайло и даже ходил с ним в военные походы, в том числе в 1386 году на Смоленск. Но самоуправство Ягайло, его вмешательство даже в личные дела Витовта, рано или поздно должны были привести к столкновению. Так, Ягайло многократно, несмотря на то, что сам же признал Скиргайло великим князем, передавал литовские города и земли, кому хотел, не считаясь с его «волей». Еще в 1385 году он отдал князю Федору, сыну умершего Любарта, Владимир-Волынский, в то время как имелось немало других желавших заполучить богатый город, включая Витовта и Скиргайло. Правда, впоследствии, в 1387 году, он же, пытаясь умиротворить обиженного его действиями Витовта, «подарил» ему часть Волыни с Луцком. Но этим «обидел» Скиргайло. Наконец, Ягайло, как «наместник отца перед Господом», отказался утвердить помолвку дочери Витовта Софьи с Василием Московским!

Но всего этого было еще недостаточно для того, чтобы добиться поддержки против Ягайло литовской знати, которой было наплевать на «обиды» братьев-князей. Но сам польский король совершил роковую ошибку, вмешавшись «в дела святой церкви». Желая укрепить свое положение в католической Польше и показать себя человеком «просвещенного» Запада, Ягайло объявил об обязательном крещении Литвы по «римской вере». Для этого он издал соответствующий «привилей», в котором устанавливал серьезные льготы католикам, и, лишая едва ли не всех прав православных христиан, даже запретил браки между католиками и «неверными»! Такие его действия получили одобрение в Риме, и папа Урбан VI в своей булле от 19 апреля 1389 года признал Литву католической страной. Но насильственное навязывание католичества встретило противодействие многих знатных литовцев, не желавших менять веру из-за самодурства польского короля и прихотей «вельможных ляхов». К тому же, Ягайло Ольгердовича не поддержал Тевтонский Орден, руководство которого не признало католического крещения Литвы, считая это, опять же из-за устоявшихся за длительное время жестокой вражды убеждений, лицемерием: в этом случае немцы теряли возможность оправдания и обоснования своих походов на Восток, ибо они шли с огнем и мечом на язычников, боролись за славу католического христианства!

Витовт воспользовался оплошностью короля Ягайло и немедленно объявил об отделении Литвы от Польши с отменой действия всех его указов. Он попытался занять хитростью Вильно, но ему помешал верный польскому королю брат Корибут. Тогда Витовт сделал Витебск «крамольной столицей», но и здесь ему помешали братья Корибут и Скиргайло, поспешно двинувшиеся туда со своими войсками.

При Витовте проживали, как почетные пленники, «знатные воины» – комтур крестоносцев Марквард Зальцбах и смоленский князь Глеб Святославович. Они подружились и частенько сидели вместе на пирах, распивая хмельные напитки. Когда же возникла угроза Витебску со стороны братьев Витовта, немецкий комтур посоветовал обратиться за помощью к рыцарям Тевтонского Ордена. Витовт долго колебался из-за того, что в свое время предавал своих немецких союзников, но Марквард Зальцбах, ссылаясь на собственные родственные и дружеские связи с немецкими полководцами, предложил личное посредничество. 19 января 1390 года, благодаря его помощи, Витовт заключил договор с Тевтонским Орденом о военном союзе и пообещал, как и в прежние времена, щедро расплатиться частью литовской земли.

В феврале объединенное войско поддержавшей Витовта литовской знати и Тевтонского Ордена вторглось в Литву. Однако первые бои показали, что сопротивление Скиргайло и Корибута, усиленных польскими воинами, не позволит добиться значительных успехов без хорошей подготовки. Пограбив литовские земли, князья которых не поддерживали Витовта, союзники отошли, готовясь к новому вторжению. На этот раз великий магистр объявил о сборе всех, способных носить оружие, а немецкие посланники отправились в Западную Европу, призывая «истинных рыцарей под Христово знамя». На их зов откликнулись многие желавшие не столько выступить под священными «хоругвями», сколько награбить языческого «добра». Под знаменами объединенного войска собрались рыцари со всего света, прибыл даже со своими тремя сотнями воинов английский граф Дерби, будущий король Генрих IV. В конце лета они выступили в поход. Большое войско, двигаясь вперед, постоянно пополнялось прибывавшими со всех сторон знатными литовцами, одобрявшими действия Витовта. В союзный стан прибыл и брянский князь Дмитрий Ольгердович со своими пятьюстами всадниками.