Том 14. М-р Моллой и другие - Пэлем Вудхауз

��Вы меня удивили,�� сказал он, криво улыбаясь.

��Еще бы!

��А я пришел к вашему дяде.

��Что?

��Пришел к дяде.

��Неправда. Ай-я-я-яй!

��Ну-ну!�� начал Твист, тщетно пытаясь выразить гнев.

Хьюго остановил его мановением руки.

��Я не боюсь твоей угрозы, Кассий, поскольку защищен доспехом чести. Как легкий ветерок, твои слова меня минуют. Для меня твой гнев � безумца бормотанье, и богами клянусь, ты вылакаешь яд хандры, а там � и околеешь, как велит благая справедливость,�� сказал Хьюго.

Твист растерялся, но не уступил.

��Наверное, вас удивило, что я вошел в окно. Понимаете, я звонил, но никто не услышал.

��Изыди, негодяй!

��Вы хотите, чтобы я ушел?�� осведомился Твист, перед которым мелькнула надежда.

��Стойте, а то я дам вам по голове графином портвейна. И не мелькайте.

��Что-что?

��Не мелькайте. Вы как-то дергаетесь, а меня это раздражает. Не только это, между прочим. Что же еще? Забыл. Но скоро вспомню.

Хьюго мрачно нахмурился, и пришелец впервые ощутил, что хозяин не совсем в себе. Какой-то дикий блеск в глазах� Нет, нехорошо.

��Вспомнил,�� сообщил Хьюго.�� Усики.

��Усики?

��Или что там у вас под носом. Редкостная мерзость! При Цезаре,�� сварливо пояснил Хьюго,�� никто бы не дозволил такого беззакония. А хуже всего,�� прибавил он,�� что безобидный сельский дом вы назвали �Курс на здоровье�. Батюшки, как же это я? Надо было, чтобы вы сейчас делали эти упражнения!

��Вероятно,�� осведомился Твист,�� ваш дядя еще на концерте?

Хьюго был потрясен.

��А вы там были?�� грозно спросил он.

��Я? Нет.

��Вы уверены? А ну-ка, посмотрите мне в глаза!

��Я и рядом не был!

��Что-то мне кажется, вы из этой банды. Вроде бы я вас узнаю.

��Ну, что вы!

��Вы уверены?

��Да.

��Да? Все равно, вы измываетесь над несчастными толстяками. Так что � просим!

��Что?

��Согнитесь!�� сказал Хьюго.�� Растянитесь!

��Что-что?

��Растянитесь. Сперва � одно, потом � другое. Хочу послушать, как пуговицы будут отлетать, когда жилет ваш лопнет.

Мистер Твист вполне убедился, что блеск в глазах его собеседника исключительно неприятен. Переведя взор на мускулистое тело, он решил, что хозяина надо успокоить, чем бы не были вызваны его требования, слабоумием или опьянением.

��Эй-эй!�� напомнил о себе Хьюго, усевшись в кресло и закуривая. Манера его напоминала усталую беспечность султана, собравшегося позабавиться выходками шута.

Но беспечность � беспечностью, а блеск � блеском, и Твист уступил. Он согнулся, растянулся, какое-то время дергал руками и ногами, а Хьюго, выпуская клубы дыма, с томным одобрением смотрел на него.

��Теперь завяжитесь узлом,�� сказал хозяин.

Твист скрипнул зубами. Тяжелее всего вспоминать былые услады; он же припомнил, как еще утром смеялся от всего сердца, глядя из окна на пациентов, которых дрессировал сержант Фланнери. Мог ли он помыслить, что ему придется проделывать эти упражнения? Мог ли он представить, как они мучительны для, скажем так, нетренированного человека?