Когда тебя любят - Денис Георгиевич Войде

Очень скоро Ия потеряла интерес к вышиванию. Десятки начатых, но незаконченных работ остались сложенными в шифоньере. Для некоторых даже были приготовлены рамки. А на одной застряла в ветви многолетнего и вечнозелёного дуба иголка с вдетой зелёной нитью в ушко.

Её поведение отличалось от поведения прежней Ии настолько, насколько отличается белый цвет от чёрного. Силы для воплощения своих замыслов она черпала из всего неизвестного.

Следующей забавой Ии стала кулинария. Не закончив ни одну из своих вышивок, в один из вечеров, когда Павел с грустью произнёс, что на столе всего так много, а есть не хочется, Ию осенила мысль приготовить нечто, от чего все придут в восторг. И на следующее утро, после того как они с мужем отвели сына в ясли и Павел ушёл на репетицию, Ия в буквальном смысле начала обегать гастрономические магазины города в поисках какого-нибудь нового ингредиента для придуманного ею блюда.

Постоянно удивлять мужа и родителей своей кухней стало для неё идеей фикс. Она даже завела календарь с расписанием, когда освоит новое меню, каких народов и введёт в свой рацион. И она записывала напоминание: не забыть пригласить на дегустацию то свою маму, то маму Павла. Казалось, она нуждалась в любых оценках своей деятельности, в обсуждениях каждого своего шага, любой идеи и мысли. Но на деле было иначе: Ие, как выслуживающему солдату, надо было просто отрапортоваться перед кем-то в своей деятельности. И делала она это легко, сухо, по рядовому.

Она стала ежедневно посещать колхозный рынок, и лавочники в одночасье стали её близкими знакомыми. Уже через несколько дней на рыбных рядах, на мясных, овощных её окликали, не успевала она показаться там заражающей радостью своей очередной идеи. Она делилась всё новыми и новыми рецептами, не обращая внимание на то, что многие из них были знакомы слушающим ещё с родительского дома. Но для Ии всё это было в новинку. В изучении нового дела ей помогали обаяние и детская непосредственность. С ней охотно делились нюансами кулинарии, и она записывала их, что называется, на коленке, а после переписывала в тетрадь, которую завела специально для общего свода личных рецептов. Записывала аккуратно, подчёркивая название каждого, ставила дату записи, на поле выносила пометку с именем того, кто ей его подсказал, и жирно отчерчивала рецепт от рецепта.

Её новые знакомые – продавцы рынка – заказывали для неё у поставщиков то, что Ия просила для будущего меню. И каждый раз она торопила с поставкой, напоминая, что это для неё очень важно. Ей улыбались и советовали только лучшие и свежие продукты. Успокаивали в своей заинтересованности в сбыте товара, включаясь в ритмы беспокойного клиента. Ия благодарила их хорошим настроением и улыбкой в начале рабочего дня. Ей всегда требовалось что-то неведомое и необычное. И если в начале её новой карьеры торговцы относились к ней с явным подозрением и нежеланием угождать, потому что видели в ней придирчивого и въедливого покупателя, то со временем прониклись симпатией.

Особое внимание Ия уделила детскому меню. Оно было разработано ею быстро, но именно на нём она прекратила испытывать потребность изучать и придумывать что-либо дальше в готовке и выпечке.

Продуктовые ряды, которые она ежедневно посещала, соседствовали с вещевыми и невольно обратили на себя её внимание. Ии вскружила голову новая страсть – к одежде и внешнему облику в масштабах, несоразмерных с гардеробом одного человека. И последнее овладело ею сильнее сильного. Она вдруг почувствовала неистовую тягу к парфюмерии и омоложению своего тела. Теперь Ия с утра до вечера делала себе омолаживающие маски на лице, а ночи проводила полусидя, свернув полотенце в трубочку под подбородком, чтобы не появлялись «мешочки» под глазами и складки на шее. Дома начали появляться тюбики с кремами, коробочки с косметикой, бутыли с аромамаслами, солями и всевозможными чудодейственными порошками.

Многое из того разнообразия парфюмерных предметов стало в одночасье повседневными спутниками в играх маленького Вити.

Все затеи Ии домашними не обсуждались. Точнее – ей не говорили открыто, что многое из того, что она предпринимает, опрометчиво. Возможно, понимали, что всё это было следствием её затяжного хладнокровия по отношению к браку и жизни.

Нередко теперь Пульхерия Иннокентьевна находила в квартире дочери пустой холодильник и хлебницу. В доме, некогда засыпанном пудрой для кексов, задымленным горящим на сковородах маслом, не было крошки хлеба! Витя питался в яслях, Павел, по мнению Ии, «набивал желудок отравой в кабаках», а она объявила бойкот углеводам, белкам, жирам, сахару и соли. Соблюдая диету, она невольно посадила на неё всю семью. Витя просил бабушек кормить его «только не дома» и не рассказывать маме, что хочет кушать. И бабушки летом кормили внука на детских площадках, а домой приводили только спать. В холодное время года бабушки забирали его к себе.

Именно в этот период, когда Ия подолгу оставалась одна, она, разбирая свои записи и кулинарные дневники, прочитала то, что писала около года назад. Это незаконченное письмо должна была постичь та же участь, что и другие её записи и заброшенные поделки. Но ей захотелось продолжить его и отра-зить в нём своё очередное состояние. Вкратце описав порыв спасти брак с Павлом, Ия честно призналась, что это ей неподвластно. Она даже запланировала дату, когда объявит о разводе без всяких объяснений и риторики. Объяснения можно было найти теперь уже не в письме, а на страницах дневника. Хотя главным было опять же признание в нелюбви к мужу. Однако, описывая последние два года и то, что происходило теперь, она жалела сына. Витя уже третью неделю жил с Пульхерией Иннокентьевной. И ни Павел, ни Ия этому не препятствовали. Все думали, что это ненадолго, пока Ия не прекратит свою голодовку. Мама Павла почти благословила это решение, видя, как истязает себя невестка и как мучаются от её нового веяния остальные члены семьи.

Каждый день Ия делала записи на новых листках, которые складывала стопкой. Она рукописно дублировала диалоги с мужем и давала им оценку, пытаясь разобрать психофизику поведения Павла и свою после каждой реплики. Это было похоже на роман в письмах или сценарий. А иногда можно было подумать, что Ия занимается исследованием возможностей человеческого терпения в условиях совместного проживания мужчины и женщины – где он любит, а она – нет. Рядом стоял стакан с водой. Он наполнялся каждый раз, как она его опустошала. В течение дня Ия пила только воду и в определённые часы доставала