Суровая мужская проза - Андрей Бондаренко

– Так точно. Железобетонно.

– Молодец, сотрудница Паулс! Правильной дорогой идёте, товарищ репортёр, как любил говаривать один известный русский философ…. Второй объект – пустыня Сахара. Нас очень интересуют тамошние миражи. Не все, конечно, а только некоторые из них. Держите видеокассету. Ознакомитесь на досуге. И эту толстую книжку изучите досконально. В ней – всё-всё-всё о миражах. То бишь, об их видах, природе и особенностях…

– Вот, такая она, моя скромная жизненная история, – подытожила на английском языке Ванда. – Извини, Алекс, но русский я за эти годы крепко подзабыла. Говорить даже и пытаться не буду, чтобы ты не засмеял за ужасающий акцент и неправильные падежи. Хотя по-прежнему практически всё понимаю…. Теперь про эту «сахарскую» командировку. Уважаемый генерал Фрэнк Смит изначально был против моего присутствия в «корпусном» лагере, мол: – «Нечего гражданским вертихвосткам делать на серьёзном армейском объекте. Маята от них сплошная. А также прочие разнообразные неприятности…». Но на генерала надавили: у господина Ли Хо в центральном аппарате ООН трудится целая куча серьёзных знакомых. Только и мистер Смит оказался редкостным хитрецом и упрямцем. В том смысле, что тщательно ограждает меня от дальних поездок по пустыне, мол, опасное это дело. Поэтому приходится ограничиваться лишь отрывочными репортажами со скромными фотографиями. Ну, и рабочий график по этому поводу соответствующий: неделя-полторы здесь, два-три месяца на Шпицбергене…. А почему ты так смотришь?

– Как – так? – смущённо потупился Лёха.

– Как тогда, в Юрмале, в далёком 1998-ом году…. Признавайся, снова влюбился в меня?

– Очень похоже на то. Причём, как сопливый четырнадцатилетний мальчишка…

Глава седьмая

Упавший вертолёт и миражи

За окнами неожиданно потемнело, стены столовой содрогнулись от серии мощных ударов, а по плоской крыше строения что-то настойчиво зашуршало-заскреблось.

– Что происходит? – встревожилась Ванда. – Началась обещанная песчаная буря?

– Она самая, – расстроенно поморщился Петров. – Это я, не иначе, виноват. И через левое плечо сплёвывал с ленцой. И по прикладу автомата, надо понимать, стучал костяшками пальцев без должного прилежания…

Через десять-двенадцать минут противно и настойчиво заверещал чёрный продолговатый брусок, лежавший на краю стола.

Лёха взял брусок в руки, выдвинул короткую телескопическую антенну, поднёс аппарат к уху, выслушал доклад, а после этого, отключив коротковолновую рацию, сообщил:

– Плохи наши дела, госпожа талантливый репортёр. С пункта управлением полётами сообщили, что попал в песчаную бурю и потерпел аварию «ооновский» вертолётный борт за номером – «ноль-три». Пилот успел сообщить, что они падают на землю. Очевидно, внезапно вышел из строя хвостовой винт. На борту находится, считая экипаж, десять человек списочного состава.

– Место падения?

– Точно, увы, не известно. Не успели запеленговать. А вертолёт, как назло, находился в режиме «свободного поиска». Придётся вычислять, прикидывать различные варианты, а также гадать на кофейной гуще…. Извини, Ванда, но мне надо идти. Господа генералы экстренно отбыли на столичную базу, поэтому придётся брать-замыкать руководство спасательной операцией на себя.

– Возьми меня с собой, Алекс. Ну, пожалуйста, – зачастила девушка. – Я, честное слово, пригожусь…. В качестве кого? Ну, например, в качестве опытного и знающего эксперта. Понимаешь, в Сахаре – после завершения очередной песчаной бури – резко повышается, как правило, активность миражей. То есть, упавший вертолёт издали может смотреться как…, э-э-э, как, например, стадо одичавших двугорбых верблюдов. А я, между прочим, разбираюсь в миражах. Подскажу – как и что…. Так как? Возьмёшь?

– Пошли, подруга юности. Поработаем совместно. А за реальную помощь буду, конечно, благодарен…. Подожди, надо в «предбаннике» прихватить по надёжной плащ-палатке, чтобы песком с ног до головы не засыпало…

Брезентовые плащ-палатки были надеты и тщательно застёгнуты.

– Набрасываем на головы капюшоны, – велел Петров. – Шнурки затягиваем. Плотнее. Ещё плотнее. Пояса завязываем…. Ага, нормальный вариант, сгодится. Значится так. Я иду первым. А ты, держась ладошкой за хлястик на моей плащ-палатке, шагаешь следом…. Ну, готова? Тогда, благословясь, трогаемся. Только глаза, пожалуйста, береги…

Всё вокруг выло, скрежетало, ухало и визжало. Ветер, постоянно меняя силу своих порывов, пытался коварно свалить с ног. Целые тучи мельчайших колючих песчинок так и норовили проникнуть под плащ-палатки.

Шаг, шаг, ещё шаг…

«Лишь бы не сбиться с пути», – бились в голове тревожные мысли. – «Лишь бы не потерять направления…».

Затратив порядка пятнадцати минут, они добрели-таки до сборно-щитового одноэтажного параллелепипеда, где располагался дежурный пункт управления полётами. Добрели, тщательно прикрыли за собой дверь, отдышались, наспех отряхнулись, сбросили в прихожей плащ-палатки и прошли внутрь.

В просторном прямоугольном помещении, склонившись над стандартным письменным столом, заваленным разнообразными картами и планами, находились четверо: командир вертолётной эскадрильи Жано Матисс, Егор Леонов, Пашка Сомов и Горыныч.

– О, «старшой» прибыл, – обрадовался никогда не унывающий француз Жано. – Здравия желаю, господин временный командир! Да не один прибыл-то…. Какая потрясающе-симпатичная барышня! Вы – само совершенство! Разрешите, мадам, поцеловать вашу трепетную ручку….

– Во-первых, отставить кривляться, – рассердилась Ванда. – Во-вторых, я не «мадам», а «мадмуазель». В-третьих, попрошу обращаться ко мне – «мисс Паулс», но только на «ты». Не люблю пафосного официоза. В-четвёртых, являюсь опытным экспертом в области оптических миражей. Что, на мой взгляд, немаловажно и актуально. Особенно в сложившейся ситуации…

Она коротко и доходчиво изложила свою версию о возможном усилении «миражной» активности – после завершения песчаной бури.

– Неплохо, мисс Паулс, – одобрил Горыныч. – Сразу видно, что мы имеем дело с весьма правильной и достойной девушкой. Ну, а также и с опытным специалистом по пустынным миражам…. А ты, Алекс, почему такой непривычно смирный и тихий? Ага. Ну, да. Всё понятно. Спёкся, бродяга белобрысый…. Вы, мисс Паулс, судя по некоторым характерным признакам, имеете все шансы превратиться – в самое ближайшее время – в «миссис Петрову». Искренне одобряю и поздравляю…

– Хватит трепаться, – нахмурился Лёха. – Что тут у нас происходит? Покажите-ка на карте район предполагаемого падения вертолёта…. Ничего же себе, блин горелый. Это же порядка трёхсот-четырёхсот квадратных километров. Если, конечно, не больше…. И дорог здесь нет. Придётся передвигаться на вездеходах. То бишь, на армейских джипах, оснащённых здоровенными и широченными колёсами. Вертолёты в воздух сейчас не поднять.

– Это точно, – согласился Матисс. – Не поднять…. А сколько продлится эта песчаная буря? Неизвестно. Прошлая бушевала почти полторы недели. Согласен, что без вездеходов здесь не обойтись. А ребятам, наверняка, требуется экстренная помощь. Тем более что и жара усиливается прямо на глазах.

– Усиливается, – подойдя к окну, подтвердил Сом. – На уличном термометре ртутный столбик поднялся уже за сорок третью градусную отметку. Да и ветер неуклонно и целенаправленно звереет. Вон, даже палатку сорвало.

– Сильный ветер – это очень плохо. Как бы упавший вертолёт песком не занесло…. А кто на «ноль-третьем» возглавляет штурмовую группу?

– Санька Романов. А помощником у него – Алексей Никоненко.

– Ну, Роман-то мужик тёртый, опытный и серьёзный, – облегчённо выдохнул Петров. – Такого голыми руками не взять. Выдюжит…. Никон? Ну, не знаю. Легкомысленный он какой-то слегка. Без крепкого природного корня-стержня, горазд ввязываться во всякие и разные сомнительные авантюры. Ладно, будем, как и всегда, надеяться на лучшее.… Сделаем, пожалуй, так. Матис и Леон прокладывают на топографической карте предстоящий маршрут. Потом вобьём его в компьютер передового джипа, лишним не будет. Типа – для гарантии, чтобы не заблудиться в барханах…. Ты же, Ван…, то есть, мисс Паулс, прочти-ка нам доходчивую научно-популярную лекцию о миражах. Ну, а мы с капитаном Горюновым внимательно послушаем и, понятное дело, попытаемся отделить практические зёрна от научных плевел…. Приступаем, ребятки. Время поджимает…

– Пожалуй, начну лекцию с вопроса, – напустила на себя классический «профессорский» вид Ванда. – Что вам, господа военные, известно про миражи?

– Разрешите? – «по школьному» вскинул вверх правую руку Горыныч, а после этого зачем-то представился: – Капитан Горюнов.

– Очень приятно. Излагайте, господин капитан.

– Слушаюсь! Значится так…. Мираж – это, безусловно, оптическое явление в атмосфере. Основанное…э-э-э, на отражении света от различных – по плотности и температуре – слоёв воздуха. То есть, в этом случае у конкретного предмета (например, у трёхмачтового парусника), имеется как истинное, так и мнимое изображение. Причём, это мнимое изображение может быть удалено от истинного на многие сотни и даже тысячи километров. Так трёхмачтовые морские парусники и «оказываются» в раскалённых песчаных пустынях…