Когда деды были внуками - Надежда Сапронова

Савка шел и думал: «Какая же она, эта шахта?» Вдруг земляки остановились возле какой-то постройки, похожей на ветряк, только без крыльев, с железным колесом наверху, и Семен сказал: «Здесь». Такие же постройки виднелись и еще кое-где.

По малой лесенке полезли вверх, на второй этаж, и вошли в небольшое помещение, битком набитое людьми. В центре помещения с потолка вниз беспрерывно бежала туго натянутая веревка, по всему видно — железная.

— Трое — объяснил Семен.

Вокруг нее зачем-то был заборчик из железной сетки. Больше Савка ничего не разглядел из-за людей.

Вдруг трос перестал повизгивать и остановился. Потом побежал в обратном направлении — кверху. Пока Савка гадал, что к чему, снизу вдруг вынырнул большой железный ящик с вагонетками, наполненными углем.

— Клеть это, — сказал Семен.

Клеть мигом освободили от груза, в нее тотчас же набилось десятка полтора человек, и она снова ухнула под землю. Исчезновение клети ошеломило Савку еще больше, чем ее появление. Ему показалось, что земля поглотила и клеть, и людей и никогда уж не вернет их обратно. Ребята, пробравшиеся было за земляками почти к заборчику, стали поспешно пятиться назад, опасаясь, как бы и их не втянула в себя ненасытная яма, кроющаяся за заборчиком.

Следующий рейс клети унес земляков.

Клеть поднималась и опускалась, делая свое нужное кому-то, непонятное ребятам дело, а они всё стояли и смотрели…

Невидимая таинственная яма и страшила их, и притягивала, как магнит.

А что там, на дне ее? В самом нутре?

Толпа людей возле заборчика редела, и Савка начал было опять бочком к нему пробираться. Но благоразумный Андрей, опасаясь, как бы и дружок не нырнул туда же вслед за прочими, потянул его за кацавейку и сказал:

— Пойдем, что ли… Чего уж… Пойдем к тетеньке. Савка опомнился, повернулся к яме спиной и, нахлобучив шапку на глаза, зашагал к выходу.

Всю дорогу до барака ребята молчали, растеряв там, у ямы, все свои старые мысли и еще не набрав новых.

В бараке они быстро успокоились. Там все было простым, обыкновенным, понятным, и мысли сразу стали на свои места.

Ребята помогли Аннушке убрать барак, начистить картошку, затопить плиту. Потом пообедали. Потом поспали — тетенька велела:

— Успеете наломаться в шахте, отдохните малость с дороги.

В потемках опять зашумел, заговорил поселок: земля выбросила обратно проглоченных ею утром людей.

И опять в барак ввалились черные, измученные люди, мало похожие на тех сильных и бодрых, что вышли из него сегодня утром. Долго по-вчерашнему отмывали шахтерскую грязь да так и обедать сели недомытые. Как вчера.

После обеда земляки сообщили ребятам нехорошие вести: говорили они со своим подрядчиком, тот аж руками замахал: «Не нужны, не возьму! Своих хоть отбавляй, а вы еще с новыми лезете!»

Лица ребят вытянулись, глаза испуганно заморгали: как же теперь? Неужто домой уезжать? Опять таким же способом?

— Не робей, ребята! Не один наш подрядчик на. шахте. Завтра с другими поговорим, — сказал Семен, угадав их мысли.

— Отдохните пока что: над вами не каплет, — ободряли новичков и другие земляки.

— Да у нас, дяденьки, денег нету: чем же мы будем с вами за харчи рассчитываться? — смущенно сказал Савка.

Семен ответил за всех:

— А на это, парень, у нас свой закон есть: пока работы не найдете, артель вас в долг кормить будет. А начнете работать — расплатитесь.

«Удача»

Ни второй, ни третий день не принесли ребятам ничего хорошего. Вести были те же: на работу не берут.

На четвертый день решили отправить ребят на другие шахты, искать своего шахтерского счастья самим.

Дали им харчей на три-четыре дня, а тетенька Анна сунула еще узелок с баранками — от себя.

Вышли одновременно: земляки — на работу, ребята — на ее поиски. На улице их встретил старый знакомый: осенний мелкий, частый дождичек. Поежились ребята. А Семен, заметив это, схватил их в охапку, стукнул лбами, отскочил, подмигнул и крикнул, догоняя своих:

— Раз дождь встречает — значит, удача будет. Примета верная. Не робей, ребята!

А навстречу ему уже несся третий, сердитый, требовательный, как голос хозяина, гудок: «На работу! Работай! Работай! Работай!»

За четыре дня ребята обошли десяток шахт — больших и малых, но ответ везде был один: работы нет.

Наконец в сумерки набрели на такую, какую вначале и за шахту не признали: ветряка бескрылого нет, поселка тоже нет. Маячат среди степи два барака небольших, наполовину в землю врытых, да барабан, как над большим колодцем. Подошли поближе — яма под ним. Заглянули в нее — ствол, и в нем болтаются две бадьи на одном тросе по обоим его концам: одна вверху, а другая глубоко внизу, на дне. Огоньки там чуть светятся. «Не больно, знать, шахта глубока: дно все же видно», — подумали ребята.

Пока они туда заглядывали, из барака вышел человек: не то подрядчик, не то хозяин, но видать, что главный.

— Эй, парни! Чего ищете? — окликнул он. Ребята сняли шапки.

— Да работы, хозяин! — ответил Савка.

— Работы? Это можно! — с готовностью ответил хозяин, прошмыгнув быстрым глазом по фигурам и лицам ребят: «Корпусом крепкие, лицом глупые: подойдут!»

Хозяин замахал рукой, приглашая войти в барак. Здесь в одной из комнатушек помещалась его «контора». Выспросив, откуда и когда они приехали да работали ли где раньше, хозяин окончательно убедился, что ему попался подходящий товар.

Савка, поощряемый участливыми расспросами хозяина, чистосердечно рассказал о своих бесплодных поисках работы и безвыходности своего положения.

Все это было на руку хозяину: «Таким бежать некуда, хоть масло из них жми».

Но мысли его на лбу написаны не были, и ребята ног под собой не чуяли от радости, что нашли наконец работу.

Смущало только хмурое выражение лиц двух шахтеров, присутствовавших при сговоре.

«Место, что ли, чье отбиваем? Похоже, злятся на нас здешние», — подумал Савка. А шахтеры, доложившись хозяину, вышли наружу и занялись сортировкой жердей. Увидев вышедших ребят, окликнули:

— Эй, парни! Подойдите-ка сюда! Ребята подошли.

— Вы дальние, верно?

— Дальние, с Орловщины.

— Ив наших местах впервой? — Впервой, а что?

— То-то и мы видим, что впервой. И не знаете, куда попали. А попали вы на «мышеловку» — так наша шахта по округе славится. Потому что не штреки в ней, как в настоящих шахтах, а норы мышиные, ни повернуться, ни вздохнуть. Хозяин у нас — по капиталу скорпион небольшой. А по жадности к деньгам да по лютости к рабочему человеку — любого большого за пояс заткнет. Вентиляция дорого стоит — так он и не ставит вентиляцию, а что люди задыхаются, как мыши в мышеловке, — ему наплевать. Лампы и те гаснут от духоты: чем же людям дыхать? Не ходите в нашу шахту. Вы ребята молоденькие, враз затомитесь, как рыба на берегу. Опять же, крепи дает — вот посмотрите, как хворостинки, — экономит. Ставить страшно. Крепильщики мы с Семихиным… Эх! Бежали бы сами, да некуда. Увольняют вишь везде шибко… — с горечью закончили крепильщики.

— Вот и нам, дяденьки, деваться некуда. Четыре дня без толку по шахтам рыскали: не дают работы. Не домой же ворочаться! — тихо и серьезно сказал Савка.

Радость его от слов шахтеров померкла. Ее место заступило безразличие: будь что будет.

— Н-да… Раз такое дело — раздумывать не приходится. Ну, тогда айда, ребята, в барак, под крышу. Мокрые вы до нитки.

И, показав им на второй барак, шахтеры начали грузить жерди в бадью. Другая уж давно стояла внизу с углем: ждала встречного груза. В помощь перевозке рядом была конная установка: тянула нижнюю бадью, если та была тяжелей, или задерживала верхнюю, если нижняя была легче. Так спускались и люди — по одному-два человека враз.

В бараке встретила ребят высокая худая стряпуха? не то старая, не то молодая — не поймешь. Видать только, что шибко хворая: все кашляла.

Тихо ответила она на приветствие ребят:

— Здравствуйте, сироты горемычные.

— Да мы, тетенька, не сироты: у нас отцы есть. А у товарища и мать жива, — сказал Савка.

Женщина ничего не ответила и, натужившись, стала передвигать по печке тяжелый котел. Савка с Андреем поспешили ей помочь, и все же она долго потом не могла отдышаться и откашляться.

Скоро пришли шахтеры — такие же страшные, как и земляки после работы. Так же мылись, так же ели, пригласив и Савку с Андреем и успокоив их тем же неписаным законом: «Расплачиваться будете из получки, а пока ешьте, не бойтесь: на то артель». Среди них не было ни одного земляка. И все же они кормили ребят «задаром». «Почему?» — недоумевала Савкина крестьянская голова. И, как бы отвечая на его думы, один из шахтеров сказал:

— Нынче мы вас поддержим, завтра — вы нас. Без работы и куска хлеба может очутиться каждый, и, если б рабочие друг другу не помогали, давно б сожрали их хозяева вместе с требухой.