Мертвые милашки не болтают - Дей Кийн

И теперь вот это! Независимо от того, отпустят ли его и Герту, или заберут и оштрафуют за незначительный проступок, газеты в любом случае узнают об этом инциденте. Григ и Хансон молчать не будут, а здешний репортер наверняка передаст историю по телетайпу. Харт уже видел перед собой газетный заголовок:

«ИЗВЕСТНЫЙ АПТЕКАРЬ ИЗ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА АРЕСТОВАН В МОТЕЛЕ НА ПОБЕРЕЖЬЕ ВМЕСТЕ СО СВОЕЙ МОЛОДОЙ СЛУЖАЩЕЙ».

Харт вытер лицо платком. После этой истории с Пэгги Коттон его может доканать любой пустяк.

Он поднял, глаза когда Герта вышла из ванной. Лицо было вымыто, волосы причесаны. Без косметики она казалась более юной, но в то же время и более зрелой. Мысли Харта переходили с предмета на предмет. 32 года это еще не возраст. Тысячи мужчин в таком возрасте женились на восемнадцатилетних девушках. Брак на Герте во всяком случае решил бы одну из его проблем. Об этом стоило подумать.

К домику подъехала машина и Хансон выглянул в окно.

— О’кей! Вот и Джерри! Пойдемте!

Григ остановил полицейскую машину рядом с машиной Келли. Он оперся на оконное стекло машины и прокричал Хансону:

— Ты поедешь в их машине, Свен.

— Куда? В участок?

— Нет.

— А куда же?

— Лейтенант сказал, чтобы мы довезли их до границы штата и отпустили. Сказал, что не надо мудрствовать. Завтра утром полиция Лос-Анджелеса все равно арестует Харта.

Хансон был разочарован.

— Приказ есть приказ.

Харт помог Герте сесть в машину, а потом обошел ее и сел за руль. Из-за тумана он был вынужден ехать медленно. Когда они доехали до северной границы штата, Хансон приказал ему остановиться и вышел.

— Продолжайте ехать в этом направлении, — коротко сказал он. — И не возвращайтесь. Если ослушаетесь, я найду средство посадить вас за решетку даже против воли лейтенанта.

Харт зажег две сигареты.

— Послушай, Герта…

Она взяла сигарету.

— Да?

— Ты хочешь выйти за меня замуж?

— О… да!

Харт остановил машину у края дороги и погасил фары.

— Вот и ладненько! Несколько минут мы подождем, чтобы сразу не попасться в руки Григу и Хансону. А потом поедем, на юг, в Энзенаду.

— Ты думаешь, что миссис Диринг там?

— Не обязательно. Но мы теперь знаем, что она может быть жива. А мне очень хочется знать это. До того, как вернусь в Лос-Анджелес и буду арестован за то, чего не совершал. А если Бонни действительно была в Энзенаде, как утверждала Пэгги, то кто-нибудь должен вспомнить об этом. — Потом добавил, словно только что вспомнил: — а по дороге остановимся в Тиджуане и поженимся.

Харт внезапно увидел, что у Герты навернулись слезы на глазах. Он обнял ее за талию.

— В чем дело, дорогая?

— Ты не знаешь?

— Нет.

Герта вытерла щеки тыльной стороной ладони.

— Ну и хорошо. Я рада, что ты хоть назвал меня «дорогая». Я знаю, что веду себя глупо, и все это потому, что на самом деле все происходит не так, как представляет себе девушка. — Она перестала плакать и сказала более трезво: — Но после того, как я сама бросилась тебе на шею, и если учесть, в какой ситуации мы находимся, я вряд ли могу ожидать, что ты подаришь мне цветы или будешь играть на гитаре под моим балконом, — она обвила руками его шею и прижалась губами к щеке. — Ты хороший парень, док. Даже когда небритый. И я буду тебе хорошей женой, вот увидишь.

Харт поцеловал ее.

— Ты вся дрожишь.

Герта повернула голову и пыталась что-то увидеть за густой пеленой тумана.

— Я боюсь, — сказала она и прижалась к нему всем телом.

Харт снова ее поцеловал. Он был рад, что принял это решение. Приятно было чувствовать рядом с собой упругое девичье тело. Как все было бы чудесно, если бы не это проклятое дело Коттон-Диринг-Моралес.

Но о нем забывать нельзя. И у них оставалось очень мало времени.

3 сентября 1958 года 20 часов 30 минут

Между Тиджуаном и Энзенадой были всего три местечка, которые были достаточно крупными: Анна Калиенте, Розарито и Эль Дескансон. Вскоре после того, как они миновали Розарито, позади появилась какая-то быстроходная машина. Когда Харт уменьшал скорость, уменьшала скорость и та.

Если же он усерднее нажимал на газ, то автомобиль увеличивал скорость, так что между ними все время было одно и то же расстояние — приблизительно метров четыреста.

В течение всего дня, когда на дороге было большое движение Харт не обращал внимания на эту машину, но теперь начал задумываться.

Герта держала руки на коленях и посматривала то на обручальное кольцо на пальце, то в зеркальце заднего вида. Потом она испуганно спросила:

— Ты думаешь, они нас преследуют?

Харт посмотрел в зеркальце.

— Откровенно говоря, и сам не знаю.

Было жарко. Он устал. На шее висели заботы. Остановка в Тиджуане оказалась более длительной, чем предполагалось. Он должен был купить брачную лицензию, должен был побеспокоить судью. В последний момент Герта отказалась венчаться в мятом костюме, и он должен был потратить значительную часть своих наличных денег, чтобы купить ей новый наряд.

Чем больше он думал обо всем этом, тем нелепее казались ему все его поступки. Если эта машина действительно их преследует, если она их сгонит с дороги на обочину и заставит остановиться, то у него не было ничего, чтобы защититься.

Герта, как всегда более практичная, сказала:

— Прелестный медовый месяц! Ты не находишь?

— Да, ты права, — ответил он.

Шоссе находилось в отличном состоянии. До сих пор они ехали только по пустынной равнине, но теперь дорога пошла в гору. Если Харт не ошибался, то именно за этим холмом и была Энзенада. Когда он достиг вершины холма, то, повинуясь внезапной интуиции, съехал с шоссе и остановился в облаке пыли. Он рассчитывал на то, что вторая машина последует его примеру. Но ошибся. Автомобиль промчался мимо них, даже не сбавив скорости. Было слишком темно, чтобы увидеть, кто сидел в машине, но Харт все-таки разглядел калифорнийский номер.

Харт с улыбкой посмотрел на нее.

— Еще одна парочка путешествует.

Герта подняла левую руку.

— Путешествует только одна парочка, — самодовольно поправила она.

Харт продолжал улыбаться.

— Простите, миссис Харт.

Ему становилось приятно, когда он вспоминал, что теперь они супруги. Это было единственным светлым пятном во всей этой грязной истории. Герта старалась смотреть на свой брак просто и непринужденно, но он заметил, что она немного побаивается предстоящего и, несмотря не ее уверенность, Харт сомневался, что она когда-нибудь имела дело с мужчиной.

Он показал ей на раскинувшийся в низине город.

— Ну вот, можно считать, что приехали.

Харт немного подумал, а потом поехал дальше. На побережье им оставаться нельзя — можно встретиться со знакомыми, значит последуют неизбежные объяснения, а у него на это не было никакого желания. Выходит, нужно остановиться в каком-нибудь городском отеле.

В конечном итоге выбор пал на старое ярко-красное здание. Портье был приятно удивлен. Конечно, они найдут комнату для сеньора и сеньоры. Как раз сейчас освободился лучший номер.

Комната находилась на третьем этаже и выходила окнами на улицу. Мебель была массивная, из темного дерева. На окнах развевались потертые, но чистые и накрахмаленные шторы. Через открытую дверь кафе, расположенного на другой стороне улицы, доносилась музыка.

Из окна Харт мог видеть огни отелей и мотелей на побережье, которые окаймляли залив.

Он повернулся и сел на подоконник.

— Может, все-таки было бы лучше остановиться на побережье?

Г ерта сидела и любовалась своим обручальным кольцом. Она тихо спросила:

— Ты уже бывал там, не правда ли?

— Да.

— С другими женщинами?

— Да.

— В таком случае я предпочитаю оставаться здесь. — Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. — Дело не в том, что ты делал до сегодняшнего дня — это меня не касается. И я не буду ворчливой женой. Но я хотела бы… хотела бы, док, чтобы эта ночь была особенной. Для нас обоих.

— Я понимаю.

— Комната неплохая, если тут есть ванна.

Харт встал.

— Сейчас посмотрю.

Ванная, хоть и старомодная, была. Было и все остальное.

— Наполнить тебе ванну? — крикнул он.

Получив утвердительный ответ, открыл краны и, пока она наполнялась водой, снял куртку и умылся.

Вытеревшись и причесавшись, он снова отправился в спальню. Пока он отсутствовал, Герта постелила кровать и положила на нее блузку, юбку и чистое белье.

Когда он вошел, она как раз собиралась снять платье через голову, но, увидев его, остановилась. Потом, сжав зубы, сняла платье и повесила его на спинку стула.

Она, казалось, была удивлена немного.

— Не знаю, почему я выгляжу такой жалкой после того, как вела себя прошлой ночью. Ты действительно меня любишь? Или женился на мне, чтобы избежать сплетней после того случая в Ньюпорте?