Мертвые милашки не болтают - Дей Кийн

— На чем?

— Главным образом на реактивных самолетах, управляемых ракетах дальнего действия и электронике. То есть, на акциях таких фирм, которые работают на правительство.

— А как насчет утверждения Коттона, что Бонни странно себя вела?

Келли нетерпеливо ответил:

— Будьте же разумны, док! Почему она должна была вести себя странно? Она ведь не боялась напиться до чертиков с этим Коттоном?

— Знаю, — сухо ответил Харт. — Я был одним из присяжных. А Пэгги поклялась мне, что видела Бонни в Энзенаде через четыре месяца после ее мнимой смерти.

— Полиция Энзенады ответила на это отрицательно, — ответил Келли, а потом добавил: — Тут еще одна чертовская штучка выяснилась.

— Какая?

— Когда вы в последний раз звонили по дороге туда, где вы сейчас находитесь, вы намекнули мне, что не исключено, что за вами проследовал Диринг и его шофер, или оба вместе.

— Ну и что?

— Можете выбросить это из головы.

— Почему?

— Один из людей Мастерсона был в полиции Беверли-Хиллса. Передо мной лежит его отчет. В то время, когда вы возвращались к себе в аптеку, чтобы взять лекарства, шофер Диринга был задержан полицией за превышение скорости.

— Диринг тоже был в машине?

— Да. Он попытался разыграть из себя важную персону и тем самым разозлил полицейского, который добавил к своим формулировкам и «сопротивление властям». Это было в 8 милях от дома миссис Коттон. — После некоторой паузы он добавил: — Ну, ладно, скажу и все остальное.

— Говорите.

— Один из людей инспектора Гарсия опрашивал соседей миссис Коттон и как всегда в таких случаях, наткнулся на «ночную сову».

— Да.

— На какую-то старую мочалку, которая живет на другой стороне улицы. Она показала, что прошлой ночью никак не могла заснуть, и видела из своего окна, как вы привезли Пэгги. Она вас сразу узнала — вы пять или шесть раз выдавали ей лекарства.

— Продолжайте, продолжайте!

— Она показала, что вы вошли с миссис Коттон, урожденной Джонс, вместе в дом и пробыли там с полчаса. Потом вы снова вышли и огляделись по сторонам, словно хотели убедиться, что за вами никто не наблюдает.

— Такое было.

— Потом вы сели в машину и уехали. Отсутствовали приблизительно десять минут, а потом вернулись и снова вошли в дом.

— Так оно и было. Что в этом обличающего?

— Она утверждает, что не отходила от окна ни на шаг, и все это время никого не видела входящим или выходящим из дома, кроме вас, до того момента, как подъехала полиция.

Харт внезапно почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Он уже и так весь был в поту и едва держал в руке телефонную трубку. Он прислонился к двери и заметил, что Герта стоит перед будкой. Она озабоченно посматривала на него.

— Вот как! — наконец выдавил Харт. — Это действительно новости первый сорт. И когда же меня арестуют?

— Видимо, утром. Как только вы вернетесь в город, — Он на мгновение замолчал. Потом Харт снова услышал голос Келли: — Вы меня слышите, док?

— Да…

— Я — ваш адвокат. Вы знаете, что можете мне довериться. Я сделаю все, что в моих силах. Все это будет стоить времени и денег, но мы выкрутимся. Но я не могу убедительно вести линию, если вы не расскажете мне всего.

Харт заметил, что сжимает трубку с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Что вы имеете в виду?

Келли ответил:

— Что вы скажете мне всю правду. Вы, наверное, были вчера вечером немножко — ну, скажем, взволнованы, возбуждены и потеряли голову, когда малышка начала вас шантажировать, потому что знала, что у вас есть деньги и что вы не можете себе позволить никакого скандала. Вы уверены, что Пэгги утверждала, что видела Бонни в Энзенаде?

Харт хотел сказать в ответ что-нибудь едкое, но не смог. Вместо этого он повесил трубку.

Герта открыла дверь.

— Вам нехорошо?

Харт вытер лицо мокрым носовым платком.

— Я думаю, все в порядке.

Герта сказала озабоченно:

— Выглядите вы совсем по-другому. У вас такой вид, словно вас послали в нокаут.

— Так оно и есть.

— Кто? Келли?

— Да.

— Что он сказал?

Харт взял оставшиеся мелкие деньги, подозвал бармена и, заказав ему две порции пива, сел в одну из ниш у окна.

Герта села напротив него.

— Так что сказал Келли?

Харт подождал, пока бармен не принес пиво.

— Судя по всему, ни Диринг, ни его шофер здесь ни при чем. Они не могли убить миссис Коттон. Страховка Бонни в полном порядке. А одна старуха, которая не могла заснуть, показала, что была постоянно у окна и видела, как в дом входил и выходил только я. Прокуратура готова выдать ордер на арест…

Герта положила свою руку на его.

— …и… мистер Келли испугался. Ему не хочется стоять на стороне проигравшего. Не знает, верить ли вам или нет, так ведь?

— Приблизительно.

— А я вам верю.

3 сентября 1958 года 01 час 55 минут

— Что вы теперь будете делать? — спросила Герта.

Харт на мгновение задумался.

— Если удастся, проберусь на яхту. И даже если мы ничего не найдем в подтверждение нашей теории о том, что Бонни могла покинуть каюту живой, отправимся в Энзенаду и посмотрим, не удастся ли напасть на ее след.

— И это после того, что вам сказал Келли?

— Именно по этой причине.

— Я вас не понимаю.

— Теперь Бонни просто ДОЛЖНА быть живой. Ибо, если она мертва, то я буду мертвецом. — И он добавил с огорчением: — Раз мне не верит собственный адвокат, то могу представить себе, как будут реагировать присяжные. И, кстати, такой, как миссис Слэгл, может и не попасться.

Он положил деньги на стол и поднялся.

— Возвращайтесь в мотель и ждите меня там.

— Не пойду. Думайте обо мне что хотите, но я хочу помочь вам. И пока вы будете на яхте, я могу оставаться на пирсе и предостеречь вас, если кто-нибудь появится.

— Что ж, может быть, это и неплохая идея.

Когда они вышли из бара, к нему подъехали в машине два молодых полицейских.

Харт спросил себя, где находится сейчас капитан яхты Диринга. Надо было получше рассмотреть этого капитана, когда он выступал в роли свидетеля.

Пройдя метров сто, Харт оглянулся. Наверху в бассейне, еще царила оживленная жизнь, но здесь, где у причала стояла яхта Диринга, была полная тишина, если не считать шума прибоя, скрипа толстых канатов и жалобных криков чаек.

Когда он наблюдал за всем этим, погасли огни на стоянке и в бассейне. Начиная с этого момента и до шести утра, когда начинают выходить в море рыбачьи баркасы, гавань будет почти пустынной.

Голос Герты прозвучал нежно и испуганно:

— Я боюсь. — Она положила руку на него. — Почему бы нам не вернуться в Лос-Анджелес? Если вам не верит мистер Келли, мы можем нанять другого адвоката, который выполнит всю работу. И если вы не убивали девушку, вас никто не сможет осудить.

Харт заколебался. Со стороны моря медленно надвигался утренний туман, и полускрытая этим туманом яхта производила какое-то жуткое впечатление. Харт чувствовал себя явно не на месте. Не знал он толку ни в кораблях, ни в том, как собирать доказательства для судебного процесса. Но оступать некуда.

— Подождите здесь, — сказал он Герте. — Я быстро.

Она запротестовала.

— Но ведь вы даже не знаете, что там искать!

— Знаю. Буду искать путь, по которому Бонни могла покинуть яхту живой.

Узкие сходни подняли его на пирс, к палубе яхты. Сделав несколько шагов, он зажег карманный фонарик, который был в машине у Келли, и осветил им палубу. Как ему хотелось сейчас знать побольше об этих яхтах! Ведь он даже не знает, ставится ли к ним в таких случаях охрана и где находится капитан — у себя в каюте или на берегу.

Он прошел еще несколько шагов и снова осветил палубу и рубку. Все движимые предметы были прочно привязаны к своим местам. Ничто не указывало, что на борту кто-то есть. Палуба была усеяна пометом чаек.

Туман сгущался. Почти до пояса погруженный в него, Харт прошел к двери капитанской каюты и тихо постучал. Если Моралес или охрана были на борту, то лучше быть изгнанным с корабля, чем застигнутым врасплох в каюте.

…Он закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Что он должен сделать в первую очередь?

Все иллюминаторы были закрыты. Харт отвинтил винты и открыл один. Он был достаточно большой, чтобы пропустить его голову и плечи. Но кроме воды за иллюминатором ничего не было — именно это и утверждало обвинение. Сильный человек может, наверное, подтянуться из иллюминатора наверх, на верхнюю палубу. Но полупьяная женщина сделать этого не могла — особенно, если море взволновано.

Он закрыл иллюминатор и, следуя лучу своего фонарика, отправился в ванную. Тут была и ванная и душ. Стены облицованы кафелем. Харт постучал по стене, которая отделяла ванную комнату от каюты капитана. Ничего. Правда, он и не ожидал ничего другого. Водя своим фонариком по стенам и полу ванной, он наткнулся на четырехугольник сантиметров 25 ширины и сантиметров 40 высоты, начинавшийся от самого пола и закрепленный двумя хромированными винтами. Он не помнил, говорилось ли на процессе о таком отверстии, а модель корабля была слишком маленькой для того, чтобы воспроизводить подобные мелочи. Речь, видимо, шла об отдушине, которые имеются во всех ванных, и которая прикрывала подходные пути и трубы.