Эпические сказания народов южного Китая - Древневосточная литература

Таким образом, народная революция в Китае поставила перед китайскими трудящимися благородную задачу — поднять уровень развития экономически и культурно отсталых народностей.

Выполнение этой задачи настоятельно требует глубокого изучения быта всех народов Китая, достижений их национальной культуры, самобытность которой трудящиеся массы малых народов сохраняли в борьбе с феодальными угнетателями, впитывая наряду с этим все передовое, что создала одна из величайших цивилизаций мира — китайская культура.

Естественно, что передовые ученые Китая во все времена уделяли большое внимание объективному изучению жизни народов, населявших Китай. В 1956 г. исполнится 1 100 лет с момента появления первого историко-этнографического исследования о южных народах «Мань шу» — труда танского автора Фань Чо. В XIII в. несколько трудов написал сунский автор Лу Цы-юнь, в XV веке минский автор Куан Лу написал труд «Чия», и т. д. Но эти труды были единичными, и они тонули в массе официальных изданий, искажавших правду о культуре малых народов, рассматривавших их только как «варваров».

Существующие труды западноевропейских и русских авторов, за исключением труда Н. Я. Бичурина (Иакинфа) «Статистическое описание китайской империи» и ценных работ английских исследователей начала XX в. — Девиса и Кларке, представляли собой или переводы официальных китайских династических историй, или путевые очерки.

Китай в глазах многих исследователей этой страны, как в самом Китае, так и за его пределами, чаще всего представлялся однонациональным государством. Культура и история Китая в понимании очень многих специалистов означали культуру и историю китайцев. Вот почему в 1949 г. член ЦК КПК и ректор Народного университета У Юй-чжан писал в своей работе «Введение в изучение истории Китая»: «Мы, изучая историю Китая, должны знать историю всех народов Китая, однако..., если говорить об истории дунган, тибетцев, мяо, яо, юэ, мань, и, ли, то такой написанной истории, сколько-нибудь полной, нет. Сейчас мы должны создать подлинную историю Китая с учетом истории каждого народа. Хотя материала для этого и очень мало, хотя налицо много трудностей, но мы должны это сделать».

Выполняя указания Коммунистической партии и народного правительства, китайские ученые начали широкое изучение культуры и быта малых народов. Опубликованные материалы все больше и больше показывают, что рядом с великой культурой китайского народа, под ее благотворным воздействием, несмотря на все ухищрения старых правителей, жила, росла и развивалась самобытная культура малых народов, нередко оказывавшая свое влияние на отдельные стороны китайской культуры. Иначе и быть не могло. Известно, что каждый народ, даже самый маленький, вносит свой вклад в сокровищницу мировой культуры. Так, например, неоспоримо огромное значение самобытной культуры тибетцев, создавших свою письменность и богатую литературу. Но факты показывают, что и бесписьменные народы южного Китая также обладают своей культурой и богатым устным народным творчеством.

Отсутствие письменности или ее недостаточно широкое распространение (так, иероглифическая письменность ицзу бытовала только среди жреческой верхушки) обусловили возникновение своеобразных и в то же время широко наблюдаемых форм приобщения молодежи к своей национальной культуре, к истории племени, к его обычаям и обрядам. Такой формой для многих Народов южного Китая, а прежде всего для чжуан, ицзу (и их ответвлений аси и сани), мяо, яо и других явилась изустная передача легенд, преданий, истории племени, его обычаев, обрядов, подлинных исторических событий, обогащавшихся от поколения к поколению.

До победы народной революции в Китае изучением легенд, преданий, истории и обычаев своего племени, передаваемых на специальных собраниях молодежи стариками (у мяо «туугкао» — «человек, знающий песни»), кончалось обучение молодых людей. Знание основных произведений фольклора было обязательным для каждого юноши й девушки при достижении совершеннолетия.[223]

У мяо во время весеннего или осеннего праздников маланпу (лунные танцы), у ицзу в период летнего праздника факелов и у других народов южного Китая юноши и девушки, не достигшие совершеннолетия, не имеют права принимать участия в развлечениях, танцах, песнях-состязаниях молодежи. Несовершеннолетние собираются тут же на полянке вокруг одного из старейшин, хранящего песенные предания и истории, и слушают его песни. Так продолжается довольно долгий период — несколько лет. Достигнув совершеннолетия, юноши и девушки уже входят в общий круг развлекающейся молодежи во время этих праздников, и во время песенных состязаний между юношей и девушкой начинается повторение услышанных от туугкао песен. Таким образом, хранителями своего фольклора у южных народов являются не только старики, но и молодые люди.

Понятно, что ученые Народного Китая, столкнувшиеся с настоятельной необходимостью создания письменности для бесписьменных народов или проведения реформы письменности у тех, где она хотя и имелась, но была труднодоступной, прежде всего обратились к фольклору как богатейшему источнику языка данного народа.

Специальные научные отряды «Фань вэнь туань», созданные для широкого изучения культуры и быта малых народов, наряду с разметкой и топографированием национальных границ, изучением экономики, сбором словаря стали производить запись фольклора. Фольклорные записи позволили обнаружить богатейшее литературное наследие народа. Таким образом были открыты и стали достоянием широкой общественности Китая переведенные на китайский язык прекрасные эпические сказания народов сани — «Асма» и аси — «Начало мира. (Песни народа аси)». Были записаны отдельные легенды и сказания мяо, из которых своим богатым содержанием выделяется сказание «Вождь мяо — Чжан Лаоянь».

Народы сани (хани) и аси (ахи) являются близкородственными этническими группами народа ицзу, говорящими на диалектах языка ицзу. В настоящее время они населяют лежащие близко друг к другу уезды провинции Юньнань. Сани проживают в районах Яньшань и Гуйшань уезда Лунань, где имеют своих представителей в составе объединенного демократического правительства. Аси преимущественно расселены в районе Сишань уезда Милэ, где создан их автономный район, а также в уездах Лунань и Лулян.

В недалеком прошлом аси и сани составляли единое целое, входя в общую племенную группу ицзу. Вследствие постоянного оттеснения малых народов с равнин в горы в результате войн с китайскими феодалами, а также вследствие вражды, существовавшей между отдельными племенами и родами у ицзу, сани и аси отделились от основной группы и сохранили некоторые племенные особенности. Однако в целом по своей культуре и языку они близко родственны не только между собой, но и с ицзу района Даляншань (на стыке двух провинций — Сычуань и Юньнань).

История сани и аси, их социально-экономическое устройство те же, что и у ицзу. В китайских династических историях, где всегда подробно отмечались не только племенные, но и родовые деления отдельного народа, или вообще нет упоминания об аси и сани, или встречается указание, что их обычаи, верования и язык те же, что и ицзу.

Народ мяо наиболее компактной группой проживает в провинции Гуйчжоу (автономный район мяо — Кайли), в западной части провинции Хунань (автономная область — Западная Хунань) и на юге Сычуани, а также отдельными группами в провинции Гуандун, на острове Хайнань, в провинции Юньнань. Мяо — одна из крупных национальностей южного Китая. Язык мяо относится к группе языков мяо-яо тибето-китайской семьи.

Если у сани в прошлом бытовала иероглифическая письменность ицзу, то аси и мяо было бесписьменными народами. Единственно достоверными источниками для изучения ранней истории сани, аси и мяо, таким образом, служат китайские исторические или династические хроники, археологические и этнографическе материалы, а также фольклор, который, однако, вводится в научный оборот только в последнее время.