Дорога в ад - Лилит Сэйнткроу

Вспыхнуло голубое свечение преддверия страны смерти, и даже то, что мой бог мог отказать мне в утешении и чистом свете грядущего Неотвратимого, не в силах было меня остановить. Я тянулась навстречу этому свету.

Бывают времена, когда смерть не приключение, а избавление от жизни, чересчур глубоко погрузившейся в ад. Любой ад.

«Пока нет».

Сводящий с ума голос преградил мне путь. Ножи куда-то убрались, моя кожа утратила чувствительность, я не могла понять, продолжается кровотечение или мне просто холодно, стою я или лежу, жива я или нет.

А потом воссиял свет - ясный живой свет, не свечение грядущего Неотвратимого, но тот, что своим сиянием призывает души воспрянуть и следовать за ним. То был человеческий свет, и я, закрыв глаза, услышала звук шагов, шлепающих по мокрому камню, и ощутила прикосновение рук, тонких, как веточки, но очень сильных.

Я снова закрыла глаза, пытаясь справиться с головокружением, и в конце концов зрение мое прояснилось, окружающий мир открылся во всех пугающих деталях. Свет лился из окна.

По краям каждого окошка тянулась тонюсенькая золотистая линия. Свет проникал сквозь каждое стеклышко, в его лучах кружились бесчисленные пылинки. Впрочем, солнечный свет во сне о Джейсе Монро меня не удивил. Сам он сидел на полу, скрестив ноги, и смотрел на меня со спокойной заинтересованностью. Его голубые глаза сияли в потоке света. Солнце придавало его волосам оттенок расплавленного золота, человеческий, а не демонский. И он снова был тем молодым Джейсом, запомнившимся мне по нашему первому нелегкому делу. На его запястье поблескивал хронограф «Булгари», а когда он приподнял свой меч, под белой футболкой заиграли рельефные мышцы.

Что меня удивило, так это помещение. То была комната Йедо. Особая комната на самом верху лестницы, где сэнсэй вручал наградные клинки лучшим, самым доверенным ученикам, по одному за раз. Только вот деревянные стойки для мечей были пусты, белая краска на стенах облупилась, деревянный пол исцарапан и испещрен рубцами. На окне не было занавесок, холл за открытой дверью зиял пустотой.

- Славно.- Джейс был босиком, в джинсах, волоски на его руках поблескивали в лучах солнца золотыми искорками.- Мне тоже нравится это место.

Он и правда говорил, хотя его слова возникали прямо в моей голове. И не стоило удивляться тому, что голос, призывавший меня к себе, прочь от смерти, показался мне знакомым - то был его голос. Тяжело дыша, я осела на пол и осознала, что одета в поношенный свитер и рваные джинсы, сквозь дырки просвечивала бледная человеческая плоть.

В этих снах я снова становилась человеком. Ногти были покрыты красным молекулярным лаком, а спутанные волосы выкрашены в тусклый черный цвет и секлись на концах.

- Я не мертва!

Три слова выскочили против моей воли.

Озарение овеяло меня сквозь светящийся туман, благостно пахнущий пылью, краской и свежестью. Так летний ветерок, проникая во все щели, наполняет комнату живительной прохладой.

- И не думаю, что я на самом деле сплю,- прошептала я.

Его улыбка сделалась шире. Обаятельная улыбка, всегда привлекавшая внимание женщин.

- Прими это как данность, солнышко. У нас с тобой очень немного времени. И пространства.

- Мне тебя не хватает.- Простая истина, заключенная в этих словах, вдруг напугала меня, словно воздух за завесой из мягкого золотистого света угрожающе сгустился.- Зачем ты это делаешь? Почему ты не позволил мне умереть?

- Все-таки ты глупышка. Ну что еще мог я для тебя сделать?

Он пожал плечами. Лицо его стало серьезным, меч непринужденно лег к нему на колени. То был его дотанаки: меч, искривившийся в момент его смерти. Не сломанный, но перекрученный в штопор и источавший бесконечную муку - боль души, вырванной из жизни ка пожирателя. Мой взгляд скользнул по знакомым ножнам, на глаза навернулись слезы, и вопросы, которые я не решалась ему задать, почти сорвались с моих губ.

- Гейб,- прошептала я.- Эдди.

- Ты поступила правильно.

Его рука дернулась, как будто он хотел протянуть ее и коснуться меня, но тут же расслабилась, и пальцы пробежались по знакомой обмотке рукояти.

- Не в твоем это духе, Дэнни, убивать беззащитную женщину. Ты бы возненавидела себя за это. Не сразу, так потом. Успокоившись…

Я покачала головой.

- Я не то имела в виду.

Он так и не ответил мне. Почему именно он, один из всех, связывается со мной? Он мертвый, как и все остальные. И я подвела его, как и всех остальных.

- Ты хочешь спросить, вижу ли я их? Но ведь ты знаешь, что ответить на вопрос я не могу. Об этом тебе лучше спросить у смерти. - Он вздохнул.- Ох, детка, ты вечно задаешь не те вопросы.

- С каких пор ты стал отговариваться пустыми словами?

Тут, конечно, сработал инстинкт пикировки: я всегда больше опасалась проиграть на словах, чем в самой яростной схватке. Думаю, Джейс понимал, что он единственный, с кем я позволяла себе так самозабвенно сражаться.

Правда, оставался вопрос - понимал ли он это, пока был жив?

- Ты паршивый шаман. Лоа работают лучше, если их улестить.

- Кто бы говорил, ты ведь не лоа.

Уж в этом, по крайней мере, сомневаться не приходилось. Будь он одним из духов, в мир которых погружаются шаманы культа вуду, ему бы и в голову не пришло утруждаться, принимая чей-то облик. Сама я замечала лишь краткие знаки присутствия этих духов - ведь некроманты практически не имеют с ними дела. Но я знала, что лоа не явился бы в чужой сон под чужой личиной.

Ему незачем прикидываться, если он у себя дома, в своем мире.

- У других людей есть лоа. А у тебя есть я.

И тут, да и то не сразу, до меня дошло. Я воззрилась на него и рассматривала горбинку на его носу, служившую напоминанием о давней истории в вольном городе Гонконге. Тогда он еще был учеником, и наши дела приняли очень скверный оборот. Нам едва удалось унести ноги, а потом он не счел нужным утруждаться и исправлять последствия перелома с помощью пластики. Я просто залечила ему нос целительными чарами, а горбинка осталась на память. Он сказал, что это будет ему напоминанием о необходимости быть осторожнее, особенно если имеешь дело с лазерной пушкой в закрытом помещении.

- Так ты вроде моего фамилиара? - выдала я.

По моей спине побежали мурашки. Давным-давно Люцифер приставил ко мне Джафримеля именно в качестве фамилиара. Правила, касающиеся демонов-фамилиаров, были мне знакомы. Правда, не припоминаю, чтобы там предусматривалась возможность влюбиться. Но какими правилами руководствуется мертвый возлюбленный, когда является тебе в виде духа и вмешивается в твои дела?

- И да и нет,- ответил он, кивая и поглаживая пальцами рукоять меча. Такая уж у него была манера: во время разговора кончики его пальцев всегда тихо шевелились. Поглаживали рукоятку меча, приклад пушки… мое бедро, когда по ночам мы делили с ним постель.