Сентиментальные сказки для взрослых - Николай Викторович Колесников

в школе милиции, чтобы вот так с ходу, он поверил в объяснения красивой женщины». А тут и второй подозреваемый нарисовался – директор Музея. Наверняка, без него не обошлось. Лучшего наводчика и не придумаешь. Вот, только, было одно «но». Медведев крепко спал, когда Колобков приехал к нему на квартиру. Но и этому можно было найти объяснение, если подумать. Перенервничал человек и отключился. Криминалистика и не такие случаи описывает. Однако подозреваемые повели себя несколько странно. Встретившись в кабинете директора, они как-то неловко переглянулись, словно бы извиняясь друг перед другом, и заговорили о какой-то картине. Которая, кстати, вовсе не была похищена, а находилась здесь, в кабинете, и была по их словам, самым ценным экспонатом Музея.

– Здравствуйте, Маргарита Николаевна. Как Ваша поездка? И, может быть, Вы мне расскажите, что происходит здесь, в Музее.

– С поездкой всё в порядке. Мне удалось установить автора портрета. А профессор Серов установил и его героиню. Вы были правы. Это была, скорее всего, семейная драма князей Тихвинских. А здесь? Здесь, похоже, была совершена кража. Коллекция и ее описание пропали из Вашего сейфа. Он был открыт, как впрочем, и сам Музей, и Ваш кабинет, тоже.

– И как выяснило на данный момент следствие, без единого следа взлома, – наконец вставил свое слово лейтенант Колобков. Похоже, эти двое совершенно не принимали его всерьез. – И кто такая Маша?

– Молчите? – Колобков обвёл присутствующих суровым взглядом. – Тогда я, именем Закона объявляю Вас задержанными до выяснения всех обстоятельств по данному делу и предлагаю следовать за мной.

Все же лейтенанту Колобкову удалось поставить этих зарвавшихся фигурантов на место.

– Лейтенант Колобков! Отставить задержание! – Раздался за спиной Колобкова хрипловатый мужской голос.

В дверном проеме стоял коренастый, угрюмого вида мужчина средних лет.

– А Вы, собственно, кто такой? – спросил Колобков

– Майор Подберезовиков, из МУРа. Вот мое удостоверение.

И он протянул лейтенанту Колобкову раскрытую красную книжицу.

– А пока, Вы изучаете его, я отвечу сразу же на Ваш второй вопрос. Маша, а для Вас старший лейтенант Мария Корабельникова, сотрудник МУРа, в настоящее время – агент под прикрытием. Сейчас, – он посмотрел на часы, – я думаю, она уже вернулась в Орешкино. А коллекция здесь, в Музее. Сегодня ночью мы с лейтенантом Корабельниковой подлинник коллекции вернули в тайник в подвале, а в сейф положили фальшивые ордена и монеты, которые бандиты и выгребли, вместе со сроком, на который их теперь удастся приземлить. Так что, лейтенант Колобков, Вы свободны, и передайте Вашему начальству, что я буду у него примерно через два часа, а сейчас, извините, но мне необходимо поговорить с ребятами наедине.

И Медведев, и Литочка выглядели явно ошеломленными. И если, Литочка не понимала вообще ничего, то до Медведева, что-то стало доходить. И самое главное, что он начал понимать, так это то, что Маша жива и она не предательница. Между тем, Подберезовиков подошел к столу, сел сам и пригласил за стол директора и Музея и его Главного Хранителя.

– Садитесь, господа. У меня очень мало времени, поэтому я сейчас изложу только факты, а все остальное потом. У нас будет еще время поговорить. Итак, первое:

Ваш звонок Эдуарду Живописцеву был очень важен, так как позволил сразу же начать оперативную разработку этой банды. Боюсь, что обратись Вы, со своими подозрениями в местные органы, то сейчас мы имели бы дело с Вашим трупом.

– Как трупом? – похолодел Медведев.

– Обыкновенным, в морге, либо со следами насилия, либо с признаками отравления, а может быть, все считали бы, что Вы решили покончить жизнь самоубийством. И Вас пришлось бы извлекать из петли. Да, да, это были очень серьезные ребята, и убрать человека для них пара пустяков. Но прошу меня не перебивать.

Итак, Эдик сразу же передал мне о Ваших подозрениях. Он знал, что я не первый год пытаюсь посадить господина Волочинского и его покровителей в тюрьму, но как видите, особо не преуспел. Уж больно хитер, гад, и ничего не делает сам, своими руками. Но, примерно, полгода назад, нам удалось внедрить в окружение Волочинского своего человека, как Вы сейчас поняли, это была Маша Корабельникова, журналисточка, без комплексов, готовая за хорошие деньги на многое. И нам удалось сделать так, что именно её Волочинский послал в Орешкино, чтобы познакомиться с Вами и подготовить план операции по захвату коллекции. Так что, история попадания Вас под автомобиль Марии, это, простите, спектакль. Маша у нас, между прочим, мастер спорта по автоделу, и ударила она Вас мастерски. Претензии есть? – Вдруг засмеялся Подберезовиков.

Медведев сидел, слушал и каменел с каждой минутой. «Какой же он был болван! Соловьем заливался, стихи читал, а дальше-то, дальше, что было…». Медведев начал, ко всему прочему, еще и краснеть.

– Что с Вами, Сергей Сергеевич? Вам плохо?

– Нет, я в полном порядке.

– Тогда я продолжу. – Сказал Подберезовиков. – Главной фигурой во всей истории стали Вы, Сергей Сергеевич. А обеспечение Вашей безопасности – главной задачей для нашего агента.

– Моей безопасности? Но что мне могло угрожать?

– Ваши знания. Только Вы один смогли бы описать коллекцию, доказать ее происхождение. Без Вас она превращалась в простой набор артефактов, которые могли всплыть где угодно, у кого угодно и под любым прикрытием: от бабушкиного наследства, до «купил у незнакомого человека на городском рынке». Что невероятно облегчало бы её дальнейшую реализацию, в том числе и за границей. Причем, убрать Вас необходимо было в тот момент, когда коллекция окажется у бандитов, в безопасном месте.

– Почему?

– А вдруг всё пойдет не так? Отягощать кражу или ограбление ненужным трупом? Простите, пожалуйста. Проще было Вас сначала нейтрализовать, например, усыпить, и, лишь потом, «зачистить».

– Что Вы и сделали? Подмешали снотворное, затем взяли мои ключи, ну и так далее…

– Совершенно верно. А в довершении начатого, по замыслу бандитов, Машенька должна была вернуться и «зачистить» Вас.

– Каким образом?

– Яд. Укол небольшой дозы яда растительного происхождения. Вскрытие показало бы смерть от кровоизлияния в мозг. Ну, перенервничал человек, бывает. Стрессы это подлинный бич нашего времени.

Подберезовиков замолчал, как бы давая присутствующим возможность обдумать услышанное. Затем закурил, но, сделав не более двух затяжек, яростно загасил сигарету в пепельнице.

– Гадость какая, – сказал он, обращаясь, то ли к затушенной сигарете, то ли к своей работе, в которой человеческие чувства необходимо рассматривать всего лишь как реакцию фигуранта оперативной комбинации на возможные обстоятельства.

– Брошу, обязательно, брошу, – добавил он, чуть погодя. – Вот что, Сергей Сергеевич! Сейчас сюда прибудут наши сотрудники. Осмотр места преступления и прочее необходимые мероприятия. А Вы идите домой, полежите, выпейте, наконец, но немного. А как придете в себя, возвращайтесь в Музей, без Вас все равно здесь не обойтись, но сейчас можно. Мы, здесь пока, вот с