Сентиментальные сказки для взрослых - Николай Викторович Колесников

– В журнале? – Спросил Медведев.

– Да, – снова усмехнулась Маша. – Можно сказать, в журнале. – И, помедлив, добавила:

– Так что я девушка с опытом. А теперь Вы, Сергей Сергеевич! Почему Вы один? Свободу свою так цените?

– Пожалуй, что и нет. Свобода, она часто заканчивается одиночеством. А это плохо. Сейчас я понимаю, что человек не должен жить один.

Они замолчали, но на этот раз молчание не разъединяло, нет, скорее сближало их. Два одиноких человека потянулись друг к другу.

Потом они ужинали, говорили о чем-то и даже смеялись. Время незаметно подошло к той черте, когда надо было принимать какое-то решение.

– Вино! – сказала Машенька. – Мы забыли, что у меня есть бутылка старого французского вина! Я хочу выпить с Вами и,… как это называется, когда целуются? Я хочу поцеловать Вас, Сергей!

Она встала, достала из сумки бутылку вина и поставила её на стол.

– Открывайте. А я пока приготовлю посуду.

Сергей открыл бутылку и разлил рубиновое вино в принесенные бокалы. Они выпили, а потом Маша крепко поцеловала его в губы. Медведеву никогда в жизни не было так хорошо. Он почувствовал, как все тело его наполняет какая-то неведомая сила. И она тянет его куда-то вверх. И вот он уже летит в голубом небе, под ослепительными лучами яркого Солнца, раскинув руки, а рядом с ним летит Маша. И руки их соединяются, и это уже не руки, а крылья. Только вот какая-то неясная тревога начинает проникать в его сердце. Что с ним? Где он? Такого просто не может быть? И что это так стучит? Его сердце? Но почему тогда … Его крылья-руки вдруг сложились, и он камнем полетел вниз.

Глава 11. Короткая, но не менее важная

Перед самым Орешкиным фирменный поезд «Санкт-Петербург – Сочи» сбросил свою сумасшедшую скорость. Литочка в своем новом облике стояла в тамбуре вагона, привлекая взоры всех пассажиров. И тех, кто собирался вместе с ней выходить в Орешкино, и тех, кто следовал дальше, к теплым черноморским берегам. Однако подойти и заговорить никто из них не решался. Даже хамоватые дети гор понимали: «Нэ по Сэнке шапка».

Накануне, в тот вечер, у профессора, они долго еще говорили обо всем, но больше о жизни вообще, и о Литочкиной, в частности. Пока милейшая Вера Дмитриевна не отправила их по койкам, справедливо заметив, что сегодняшним вечером жизнь не кончается, и у них будет еще и завтрашний день.

А утром они сели писать статью о своих открытиях. Точнее две статьи. Первую – сухую, академически выверенную для научного журнала, а вторую – с романтическим оттенком, для любого другого, кого заинтересует эта история.

– Лишний пиар никогда не лишний, – заметил при этом профессор Серов.

А потом начался процесс «превращения Золушки в принцессу», как обозначил его милейший учитель. Сначала они посетили «Салон красоты», какой-то особенный, где восхищенные красотой волос нашей девушки мастера, уложили их в прическу, простую и торжественную одновременно. Затем были магазины, хотя магазинами назвать эти заведения как-то не поворачивался язык. Служители красоты (не продавщицами же было называть этих величественных жриц), окружили Литочку такой заботой и вниманием, словно от этого зависело их счастье и благополучие. Совместными усилиями гардероб Маргариты Николаевны не просто обновился, он стал качественно другим, подчеркивавшим её новый образ – красивой, знающей себе цену и уверенной во всем женщины. Вот только чему послужит ее новый облик, какие плоды принесет? А, может, и не стоило все это затевать?

Она везла с собой копии рисунков гениального художника, в том числе и его автопортрет. Словно какая-то печать обреченности лежала на его лице. Может, не будь он так влюблен в подругу своих детских игр, детских грез и юношеских мечтаний, и его судьба сложилась бы по-другому. И мир узнал бы еще об одном гении из России. Или природа его Гения как раз и заключалась в этой неразделенной любви? И что делать теперь ей, со всем этим знанием? Все рассказать или промолчать? Да и самой надо что-то решать. До бесконечности детской любви не бывает.

Перрон приближался, однако среди встречающих она не заметила Медведева. Странно, неужели он так занят? Почему-то она была уверена в том, что Медведев встретит ее на вокзале, и они сразу же поедут в Музей, чтобы вернуть портрет на отведенное ему место и подготовить его к экспозиции, как самое главное событие в культурной жизни Орешкино за последние годы. А заодно и объясниться, наконец. Медведева не было ни на перроне, ни на привокзальной площади. Литочка взяла такси и поехала в Музей. В конце концов, разные бывают обстоятельства.

Дверь в Музей была открыта, но на входе ее также никто не встретил. Литочка поднялась на второй этаж, подошла к двери кабинета директора и толкнула дверь. Она со скрипом отворилась. В кабинете Медведева было пусто. На письменном столе, небольшой горкой лежали какие-то мешочки. В замке сейфа торчал ключ, но сам сейф был почему-то открыт. Литочка заглянула внутрь, затем опустилась на стул и зарыдала. Случилась беда. Коллекции не было. Она подошла к телефону и набрала 02.

Глава 12. Неожиданные открытия

Медведев, наконец, понял, что их с Машей полет был остановлен человеком, который весьма чувствительно бил его по лицу. И, что самое обидное, незнакомец, который шлепал его по щекам, нисколько при этом не церемонился.

– Проснитесь! Господин Медведев, Вы меня слышите? Да проснитесь же Вы.

Медведев открыл глаза, и первое, что он увидел – это был человек. Оно и понятно, не горилла, не йети, а человек. Но это был человек в форме. «Милиция?» – пронеслось у него в голове. «Что здесь делает милиция?»

– Где Маша? Кто Вы? И что Вы здесь делаете? – Спросил он.

– Хороший вопрос, – сказал незнакомец. – И даже не один. Я думаю, Вам лучше подняться и как можно скорее привести себя в порядок. А потом мы с Вами прокатимся в одно место.

– И все же, кто Вы? Назовите себя!

– Лейтенант Колобков, уголовный розыск. У Вас в Музее кража.

При этом молодому лейтенанту очень хотелось добавить, что-то вроде: «Ваша карта бита» или «Руки вверх», но он понимал, что, к сожалению, для этих слов время еще не наступило. Это было первое крупное дело, которое доверило ему начальство. И от его успеха зависело многое: карьера, слава и прочее. Кое-какие мысли у него уже были. Если при хищении нет явных следов взлома, то преступников или их сообщников, по крайней мере, нужно искать внутри коллектива. Поэтому первой подозреваемой у него была Литочка. «Приехала, открыла сейф своим ключом, спрятала вещички, а теперь разыгрывает кражу. Но лейтенанта Колобкова на мякине не проведешь. Не этому его учили