Легенда о вольном купце (СИ) - Кучевский Антон Ярославович

— На задницу себе приклей монокль. И ходи так, — раздраженно ответил собеседник. Его настроение менялось чуть ли не каждых пять секунд, наверное, я затронул действительно больную тему. Собственно, я не слишком долго думал, как с этим справиться.

— Мы едем в столицу, — решил я.

— Какого черта там делать?

— Добывать тебе бумагу, свидетельствующую о том, что ты вправе попирать ногами эту негостеприимную землю. А вот как — на месте разберемся. По крайней мере, ты сейчас похож на приличное существо, — поддел я его, пытаясь хоть как-то растормошить. Локстед вздохнул:

— Ладно. Ничего идея, не лучше и не хуже других, не менее безумных. Отсутствие денег, я так понимаю, тебя тоже не смущает?

В дверь деликатно постучали. Я удивился — до этого момента я вообще не представлял, что в мире Кихча есть кто-то, способный постучать именно деликатно. Нашлись умельцы. Может быть, он еще и имя свое назовет сразу?

— Входите, — заорал я.

В дверь вошел, вернее, втиснулся усач с почти квадратным лицом и пучком соломенно-желтых волос, торчащих из-под кольчужного капюшона, весь обвешанный к тому же какими-то ленточками. Он оценил обстановку, неодобрительно хмыкнул и обратился ко мне:

— Капрал Вейлвуд, вашбродь. Прибыл для завершения сделки и обеспечения охраны вас и вашего имущества на территории Коргата.

Вот блин.

— Вот черт, — почти идентично с моими мыслями, но вслух высказался йрвай, оправляя на себе жилет. — И по чьему это приказу?

— По велению мастера Хольца, — отчеканил вояка. Несмотря на подчеркнутую воинскую дисциплину, мне он показался приятным человеком. Я протянул ладонь:

— Рихард Шнапс, с третьего дня — вольный купец. — Со сжиманием моей несчастной ладони этот товарищ явно перегнул палку. Я едва не взвыл, кроме того, мне почудился треск самых мелких косточек. Поспешно вырвав руку из его медвежьей лапы, я спрятал ее за спину, радуясь, что могу шевелить пальцами.

— Деньги где?

— Внизу двое крепких ребят с сундуком.

— Сундук денег, — усмехнулся я. — Заманчиво. Наверное, размером с этот дом?

— Пятнадцать лет назад для крупных торговых операций императорский монетный двор начал чеканить так называемые «длинные деньги», рецебы. Номинал одного такого слитка — да, они действительно длинные — тысяча варангов, — ликвидировал мою безграмотность Локстед. Воин уважительно покосился на него:

— Так точно, мастер…?

— Локстед, — криво ухмыльнулся тот. «Мастером» его еще не называли, я так понял. Варанги, рецебы… все это было интересно, но как-то дико. И если к названию монет я относился равнодушно — варанги и варанги, наверняка не первый правитель, который деньги в честь себя называет — то название этих слитков вызвало у меня какие-то смутные воспоминания, которые я впоследствии, как ни старался, прояснить не мог.

— Хорошо, — кивнул я. — Выходить будем на закате, но необходимо уладить несколько моментов. У нас всего несколько часов, которые я планирую потратить с пользой.

— Мне казалось, ты все уладил, — подверг сомнению мои намерения йрвай.

— О, это только начало, — ухмыльнулся я.

Пока солдаты Гильдии развлекались тем, что перекидывались в карты — судя по комментариям, они давно уже играли на деньги, но эти кругляшки то и дело кочевали из одного кармана в другой.

— Пока не понимаю, что ты собираешься делать, — вздохнул Локстед, едва мы покинули таверну. Я назидательно сообщил:

— Вот поэтому я купец, а ты — юрист.

— Ты меня сейчас кем обозвал?

— У меня на родине так зовут специалистов по интерпретации законов в свою пользу.

— Черт с ней, с интер… — сложное слово никак не давалось йрваю. — С этой дрянью. У тебя в голове что-то творится, и это что-то меня пугает.

— Не поверишь — оно меня самого иногда пугает. Смотри, — я выставил растопыренные пальцы перед его носом и начал загибать по порядку, — во-первых, я на одной лошади с тобой не поеду. Франциска, конечно, титан тяглового дела, но нас двоих она повезет недолго, особенно с вещами. Во-вторых, чтобы везти сундук, нам нужна хоть какая-то телега. И, в-третьих, если брать телегу, то двуосную. А двуосная телега — это шанс взять с собой, кроме этого чертова сундука, еще немного полезного груза.

— И что ты собирался набрать на память об этом чудесном месте? Дорожной грязи?

— Не угадал, мой ушастый друг. На память об этом прекрасном городе мы увезем отсюда телегу копченой рыбы, которая с успехом разойдется в городе без доступа к водным ресурсам за более крупную сумму, — сообщил я. Йрвай фыркнул:

— Купец, плетью вытянутый… точно говорят, кровь родную торговец за семь верст почует. Знали, кому грамоту давать!

Я так и не понял, восхищен он или обескуражен, но сам с собой договорился, что все подобные выпады буду по умолчанию считать восхищением.

— Между прочим, плетью вытянутый частично по твоей милости. Очень ценный опыт, советую попробовать.

— Нет, спасибо, — усмехнулся он. — Как-нибудь обойдусь.

Седло с упряжью я купил еще утром, и договорился с торговцем лошадьми, что приду сюда в послеобеденное время. Тот сидел на тонкой поперечной балке символической ограды, которая провисала под его не таким уж и массивным телом. Завидев меня, он помахал рукой:

— Не передумали?

— А то, — коротко подтвердил я и толкнул в спину Локстеда. — Ему вот лошадь нужна.

— Сколько живу, а таких полуросликов не видел, — шутливо проговорил он, не обращая, впрочем, почти никакого внимания на моего загадочного попутчика. — Идем, подберем животное.

— Теперь уже два животных, — мрачно сказал я, готовясь к неизбежным затратам.

Но обошлось. Не то меня так ловко надули в Боббурге, не то я научился вести дела, но за обоих коней я заплатил немногим меньше золотого — восемнадцать цельных медяков. Выводя своего гнедого за веревку, я твердо решил, что не в ладах либо с математикой, либо со здравым смыслом. Получалось, что у нас было три лошади, на двух из которых мы собирались ехать, а еще одной, запряженной в телегу, кто-то должен был править. О своих сомнениях я сообщил йрваю, который тут же потрудился их развеять:

— Если ты хочешь грузить телегу — которую еще купить надо — одну лошадь оставь под поклажу. Либо я, либо ты будем на телеге, а второй просто поведет лошадь в поводу. Твоя серая же скакала так за куфом, и не сдохла.

Обе купленные красавицы были кобылами — я не хотел дополнительных, кхм, инцидентов в дороге. Знание о том, как основать конезавод, было мне сейчас совершенно ни к чему. К чести Локстеда, не имея опыта езды на лошадях, животное он себе выбрал просто отменное. Снежно-белая кобыла с немного спутанной гривой производила впечатление какого-то единорога второго сорта, а после того как йрвай собственноручно завел ее в реку и отскреб, можно было смело выставлять ее на какой-нибудь конкурс красоты среди лошадей. Моя гнедая тоже неплохо смотрелась, но не рядом с этим существом. Говорить о том, как на ней смотрелся сам Локстед, я не буду — исключительно из чувства доброты и снисходительного отношения к нелепостям.

Повозку мы, в конце концов, тоже приобрели, как и особую упряжь. Я никогда до этого момента не подозревал, что к любой тележке нужно особое крепление, которое крепится с помощью своеобразной рамы, веревкой прикрепляемой к лошади наподобие парашютной страховки. Оставалось всего восемь золотых, пять из которых я рассчитывал, присмотревшись к местным ценам, потратить на груз, и еще три — приберечь. У коптилен мне пришлось выдержать настоящий словесный бой, едва не бросившись драться с хозяином одной из них его собственной форелью (или рыбой, очень похожей на форель). Но вместо драки мы в итоге сошлись на том, что он за четыре золотых и пять с половиной медных нагрузит телегу пятью ящиками рыбных копченостей и бочкой соленой рыбы, которая была не в пример дешевле.

Благо, река была широкой, поэтому сети здесь были привычным делом — отсюда и цена. Разве что за ящики и бочку мне этому прохвосту пришлось отдельно заплатить еще десять медных, но это уже входило в разряд условностей. Главное, оставалось место для сундука, и не менее главное, что мне не пришлось вступать в потасовку. Все это я тоже высказал вслух, подытожив, что сделкой я доволен.