Княжна (СИ) - Кристина Дубравина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потому, что Аня не имела привычки верить в приметы — ни хорошие, ни плохие. Это удел фаталистов, а Князева себя такой не сочла бы ни за что.
И девушка всё-таки отсчитала консультантке хорошую сумму, купила часы с ремешком из чёрной кожи, с золотым корпусом. Жаба не душила. Зарплата правой руки театрального режиссера в полулегальном театре позволяла делать такие подарки.
Да, если бы и не позволяла… Какая разница? Если ей Витю хотелось порадовать?
Аня погладила коробку по матовой поверхности, не стала развязывать бант, с которым и без того намучилась ужасно. Этого хватило, чтоб успокоить волнения, какие накануне Витиного дня рождения, как и накануне других праздников, подкрадывались к горлу каменной брекчией.
Скоро…
Она выдохнула, а на новом вздохе стала тянуться к полке бельевого шкафа, обратно пряча презент. Потом поправила чуть накренившиеся стопки постельного белья, закрыла створки и направилась завтракать.
Хотелось манной каши с джемом, пары сваренных яиц и горячего бутерброда с чашкой любимого чая.
Сказано — сделано. Девушка приготовила на себя еду, а по вымытой посуде у самой раковины поняла, что Пчёлкин завтракал яичницей с колбасой и ушел тихо, Аню не разбудив.
Утро, хоть и встретилось в пустой квартире, но показалось Князевой относительно терпимым. Стоило радио включить, по которому крутили первый концерт «Миража», и под «Нового героя» вымыть тарелки, так уровень настроения поднялся ещё выше, уверенно закрепившись на отметке выше «хорошо».
Времени Аня не тратила и принялась за легкую уборку, с которой справилась относительно быстро. Уже через час пыль с полок была стёрта, как и какая-либо грязь с ковра в прихожей, а проветривавшаяся гостиная могла свежестью и чистотой угодить даже самому капризному аллергику.
Князева, не переставая подпевать радио впологоса, оглядела в двенадцатом часу квартиру свою и в удовольствии решила, что приготовит на ужин сырный суп — чуть ли не коронное её блюдо, какое безумно нравилось, наверно, уже покойной пани Берзиньш. После готовки решила сходить в душ, привести в порядок костюм, в каком завтра планировала отмечать Витин день рождения…
Почти Князева, решающая бытовые хлопоты, открыла дверцу холодильника, чтоб продукты достать, — «какие там были пропорции для зажарки?..» — как вдруг трубка, исправно стоящая на подзарядке, запиликала звонком так, что заглушила на миг радио.
У Ани в неожиданности ухнуло сердце, но, когда девушка дошла-таки до телефонной базы, ничего под рёбрами в боли не кололо, не трепыхалось.
— Слушаю.
— Добрый день, фрау Князева.
Тогда она присела на стул возле Витиного кабинета, в какой-то лихорадке язвительно подмечая, что поторопилась, так высоко самоконтроль оценив. Аня угукнула что-то, но, быстро поняв, что подобный тон разговора с Кристианом Вагнером ей, вероятно, был недопустим.
Растёрла горло, будто думала саму гортань сжать-разжать, и сказала, почти искренне радуясь, что гендиректор лица её в тот миг не видел:
— Герр Вагнер. Здравствуйте.
— Я вас не разбудил, Анна?
— Нет, что вы, — вежливо проговорила Князева, намеренно растягивая гласные — помнила, как ныне покойная Виктория Дмитриевна обмолвилась однажды, что гендиректор терпеть не мог излишне быстрого темпа слов.
На том конце провода что-то щелкнуло. Ни то зажигалка подпалила кончик сигареты, ни то горло бутылки коньяка ударилось о грань стакана.
— Отлично. Мне кажется, что я должен с вами обсудить премьеру вчерашней пьесы.
У Анны одновременно и сердце упало, и лицо сошлось в недобром оскале, вынуждающем Князеву ощетиниться. И снова девушка обрадовалась, что вчера Кристиан прямо-таки с барского плеча даровал выходной, что сейчас они находились на разных концах Москвы и не видели друг друга.
Иначе бы Ане точно пришлось за физиономию свою объясняться — как минимум, перед самой собой.
— Да, герр Вагнер? — почти пропела девушка, поражаясь, как голос остался покладистым. При такой-то гримасе!.. Кристиан в трубке глубоко вздохнул, — значит, курил — а Ане вдруг подумалось, что говорить сейчас будут, вероятно, понапрасну.
Да что можно было обсуждать? Зал ведь остался доволен… Князева вытянула перед собой босые ноги; хотя, даже если б никто из присутвующих не прокричал злосчастное «бис», труппа «Софитов» всё-равно прекрасно выступила.
А она — прекрасно их к такому выступлению подготовила.
Подобные мысли не казались ничуть циничными. Плохо это или хорошо? — Аня могла лишь предполагать.
— Думаю, мне нет смысла говорить, что я доволен?
Аню от вопроса, какой сам Вагнер, по видимости, считал риторическим, что-то в спину толкнуло. Если б не нога, пяткой уткнувшаяся в пол, то Князева, вероятно, улетела со стула.
Пульс особенно сильно отдал в подвздошную вену, будто сердце в район кишечника рухнуло.
— Только вам решать, герр Вагнер, что говорить, а что нет, — дав себе дорогие секунды размышлений, проговорила Анна. На обратной стороне колена сильно зачесалась кожа, будто вся в шрамиках была от аллергической сыпи. Князева осторожно почесала чашечку, когда с того конца провода Кристиан усмехнулся.
Как-то уж слишком… звонко.
— Вчера я решил не утомлять вас беседами, — протянул он. Князева в его тянущихся гласных звуках успела едва слышно хмыкнуть, про себя подмечая, что это действительно было бы совершенно лишним; ей беседы с фрау фон Кох хватило.
— И задерживать ни вас, Анна, ни Виктора Павловича, не хотелось. Как я понимаю, у вас дела были поважнее?
Она почти ответила, но в миг, когда раскрыла рот, будто воздух из легких вышибли. Что за двоякая фраза, на что Вагнер вообще намекал? На… любовные дела их?
Или, может, про Витину «месть» прознал?
Аня снова раскрыла рот, и снова из, казалось, совершенно пустых лёгких, исчез кислород.
Ни первая, ни вторая догадка Князеву не обрадовала. Мысль, что Кристиан, успешно носящий маску бесчувственного истукана на посту генерального директора, на самом деле любил совать нос в чужие драмы, казалась отвратительно пошлой и отталкивающей. От думы, что Вагнер прознал об убийстве наркодилера, произошедшем на территории его театра, кровяные клетки чуть не обернулись в алюминиевые опилки.
Иными словами, между молотом и наковальней.
Она оглянулась в коридоре пустом, ища на стенах красные точки прицелов, и поняла в испуге, что молчала слишком долго.
«Ну, а что следует говорить? Согласием отвечать? Отказом?»
Вагнер, видно, понял чувства Князевой, что для самой Анны было хорошим ударом под дых. Герр снова затянулся и сказал, хмыкая усмешкой, что чувствовалась колючей даже через телефонные провода:
— Мои гости и товарищи перепугались поднявшегося грохота. Подумали, что в театр ворвались террористы. Или, того хуже, милиционеры с облавой.
«Значит, Бек» — поняла Князева, найдя в себе силы расслабить спину.
