Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll"

— Джон написал мне, — ответил, прежде чем девушка обреченно вздохнула, откинувшись на спинку стула. — Он ведь не врал, да? Ты начала спать с Джеймсом? — с кончика языка друга сочился яд. Его презрение было её наихудшой пыткой. Фрея надеялась, они начнут с другого, но Джон, призрак которого продолжал преследовать её, снова просочился между строк начатого разговора. Разрушив отношения между ней и отцом, он ещё и вознамерился пустить трещину в её дружбе с Оливером, к которому в прежнее время отчасти ревновал.

— Что он написал? — чувство вины по отношению к парню сменялось нетерпимостью к его поступку. Он не просто уличивал девушку, а намеренно позорил, выставляя в глазах важных для неё людей грязной и нечестивой. Красиво и осторожно, неизменно «с добрыми побуждениями» Джон смешивал Фрею с грязью. В его мести не было ничего вычурного или благородного, впрочем она напрасно надеялась, что он оставит всё в покое, что более не было на него похоже. Разбитое сердце мужчины, как и любой женщины, истекало не кровью, а ядом, и напрасно Фрея считала Джона особенным.

— Значит, всё-таки это правда, — на выдохе прознес Оливер, игнорируя вопрос. Фрее только и оставалось догадываться, что было в чёртовом письме. — Это меня не разочаровывает, но немного огорчает. Может быть, отчасти я остался удивленным…

— Ты приехал за тем, чтобы обсудить это? — нетерпеливо бросила, не дав договорить, прежде чем вернулась официантка и поставила в их разговоре паузу. Девушка ушла также безмовлно тихо, как и пришла, равнодушно оставив их в покое.

— Нет, просто хотел видеть тебя. Тебя и никого другого, — взгляд Фреи стал мягче. Она почувствовала, будто эти слова вмиг сняли с её плеч груз, освободили тело от напряжения. Улыбка Оливера показалась вдруг даже нежнее. — Я нуждаюсь в тебе, как никогда прежде, и ты должна догадываться почему.

Она догадывалась. Кроме неё теперь об этом догадывались ещё Джеймс и мистер Кромфорд, о чем Оливеру, наверное, не стоило знать. Фрея оказалась права. Поняла всё безошибочно и сразу. Вряд ли иначе могло быть. Она знала Оливера лучше, чем кто-либо. Наверное, лучше него самого. И была уверена, что в город его на самом деле привела даже не она, а призрак Марты.

Фрея не знала, что должна была ответить. Протянула вперед открытую ладонь, на которую Оливер бросил неуверенный взгляд, улыбнувшись ещё шире, прежде чем глаза засверкали предательскими слезами. Он сжимал ладони в крепкий замок под столом, который неуверенно разжал. Замерев на месте, Фрея наблюдала за тем, как парень делал ей навстречу нерешительные шаги. И стоило его ладони оказаться в её, как она переплела их пальцы. Оливер громко шмыгнул носом, проведя ребром ладони по щеке. Фрея не успела заметить, когда он заплакал.

— Ты знаешь, как это случилось? — его вопрос отнял у неё дар речи. Фрея сделала глубокий вдох и быстро заморгала, как будто ей в глаз что попало. Оливер сильнее сжал её ладонь, когда язык девушки присох к нёбу. — Кто это сделал?

— Я… — Фрея рассеяно огляделась вокруг, словно искала в этих безразличных людях поддержки, что было напрасно. — Мне известно не так много на самом деле, — рука сама потянулась к волосам, что заставило Оливера заметить в ней перемену. Фрея не увидела, как выражение на лице парня изменилось.

— Что с твоими волосами? — спросил удивленно, когда она продолжала мешкаться с ответом. — Господи, что ты сделала?..

— Это не я, — ответила слишком резко и быстро. — Это сделала Марта, прежде чем всё случилось.

— Это на неё похоже, — фыркнул, отпив немного горького кофе. — Всё из-за Джеймса? — Фрея нерешительно кивнула головой в ответ. — Гадкий ублюдок.

— Нельзя сваливать на него ревностные выходки Марты, — живо запротестовала, почувствовав неприятный укол, как будто оскорбление друга касалось в первую очередь её, а не его брата.

— Может, ещё скажешь, что она заслуживала смерти? — он разжал пальцы, но Фрея продолжала держать его за руку. Вокруг всё затихло — и храп, и прихлебывание, но теперь обоим было плевать, если они привлекали к себе внимание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Никто не заслуживает такой смерти, — произнесла уверенно и строго, отчеканив каждое слово. Взгляд стал напряженным и сосредоточенным, отчего Оливер, кажется, немного расстерялся.

В конце концов, она рассказала Оливеру обо всем. Начала с того, как девушка заявилась к Джеймсу домой, а тот провел её на вокзал, где оставил дожидаться поезда, что должен был увезти её в Лондон. Если бы она осталась, то была бы в целости и сохранности, но вместо этого Марта решила вернуться, но для чего именно не мог знать уже никто. Призналась, что первой обнаружила девушку утром и прежде чем что-либо сумела понять позвонила в полицию. Благо тому, что Алиссе было только ко второму занятию, потому что она поехала с Фреей в полицейский участок. О записке с признанием Реймонда не стала упоминать, в страхе уличить себя в причастности к смерти девушки, за что продолжала испытывать удушающую вину, что не позволяла дышать, стоило только о ней вспомнить.

Она не сделала ни единой паузы или заминки пока говорила. Вылила на ошарашенного друга целый поток речи, в котором он, кажется, задыхался. Выражение лица Оливера сохраняло сосредоточенный вид, когда он пытался выстроить в голове цепочку событий и стать их воображаемым участником. Желание видеть произнесенные Фреей слова было сумасшедствием, но ему было плевать.

Оливер был не единственным её слушателем. Насторожили слух и официантка на пару с двумя стариками, которые не скрывали интереса, что вызывала история, что была в городе нашумевшей. О произошедшем знали многие, поскольку подобный резонанс был редкостью. Когда ужасы войны понемногу затихли, люди снова сумели удивляться смертям, особенно молодых людей.

— Поговаривают, её убили нацисты, — произнес один из стариков, перед которым лежала сложенная вдвое газета.

— Разве это возможно? — Оливера в большей мере удивило сказанное мужчиной, нежели сам факт его вмешательства в их диалог.

— Ещё как. Этих ублюдков в городе полно. Они выискивают людей эврейского происхождения, а затем убивают. Им это ничего не стоит, — старик махнул рукой, прежде чем поднялся с места. Неторопливо набросил на плечи куртку, что лежала всё это время на соседнем стуле, попрощался с другим мужчиной, откланялся официантке, прежде чем подошел к ним. — Полиция вылавливает их по городу, как крыс. На днях перехватили одного. Говорят, напал на девчонку прямо в баре, но не успел убить. Она кричала, как резанная, что её и спасло, — наклонился над столом, чтобы рассказать это, а затем вовсе ушел.

Фрея побледнела, поскольку речь шла ни о ком другом, как о ней и Реймонде, о чем было не так сложно догадаться. Ей было невдомек, откуда старик узнал об этом и кем были люди, которые по его словам «поговаривали» о подобном. Ей казалось, что всё происходящее оставалось исключительно в стенах закрытого бара, куда даже не пускали кого непопадя. Похоже, слухи в этом городе просачивались отовсюду. Держать в тайне невозможно было категорически ничего.

— Марта ведь даже не была еврейкой, — Оливер нахмурился, озадаченно глядя на подругу, в выражении лица которой отображался страх перед разоблачением. Затем его глаза округлились, будто он пришел к очевидному умозаключению, но затем покачал головой, отталкивая от себя эту мысль. — Тебя ведь никто не преследовал? — спросил, осушив одним глотком половину чашки. Фрея молча покачала головой. — Джеймсу стоит лучше присматривать за тобой.

В задумчивом молчании они допили свои напитки. Фрея едва сумела расправиться с молочным коктейлем, что раздразнил голодный желудок, требующий больше еды. Оливеру же казалось было достаточно и одной чашки кофе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Расплатившись, Фрея предложила другу поселиться в гостиннице. Привести его к себе в комнату было невозможно. Время для этого было слишком позднее, поэтому их вместе никто бы не пустил. Он истратил все карманные деньги на билет, чтобы добраться к ней, но ей хватало, чтобы дать в долг, ведь иначе парень не принимал помощи.