Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll"

Они искали на своем пути любую гостинницу, блуждая по ночному городу продолжительное время. Немного болтали, но ни о чем существенном. Оливер рассуждал вслух о происходящем, что переворачивало всё внутри неё. Фрея делала вид, будто была слишком сосредоточенна на поисках какой-небудь вывески, свидетельствующей о расположении ночлежки, пропуская слова парня мимо. Расеяна и расстеряна, ей не хотелось ничего больше, чем позвонить Джеймсу и просить его забрать её домой.

Когда они наконец-то нашли гостиницу, Фрея выдохнула с облегчением. Девушка была слишком уставшей и обессиленой, чтобы раздумывать, что о них подумают, когда она забронирует на двоих номер, как на неё посмотрят и что о ней решат. Всё это было слишком неважным. Теперь уж наверняка. Чужое мнение так мало для неё значило, когда глаза слипались от накатывающего на рассудок сна. Ей только и хотелось уснуть с уверенностью, что с Оливером всё было в порядке.

Им предложили номер с раздельными кроватями. Парень за стойкой смотрел на них безразлично, в его монотонном голосе можно было различить знакомую усталость. Отдав ключи, он, должно быть, вернулся обратно в постель, обнадеженный мыслью, что до утра его никто не сможет побеспокоить.

— Не думал, что ты останешься со мной, — произнес Оливер, следуя темным коридором за Фреей, которая крепко сжимала в ладони холодный метал ключей.

— Разве ты не для этого приехал? — она обернулась, чтобы заметить только силует парня. Он тоже не смог распознать на её лице улыбки, на которую, тем не менее, ответил тем же.

Номер оказался ненамного большим её комнаты в общежитие. В нем пахло чистотой и убранностью, но в то же время кожу щипал холод, просащивающейся из оконных рам. Голые стены подпирали платяной шкаф, две кровати и небольшое кресло в углу. В комнате нельзя было найти уюта или тепла, что отчаянно исчешь вдалеке от дома, куда непременно мысленно возвращаешься, невзирая на то, как быстро оттуда бежал. Тем не менее, Фрея находила приятным и то, что там были все необходимые удобства, а остального им на одну ночь и не требовалось.

Она устало упала на кровать, когда Оливер подошел к окну, за которым не спешило развидняться. Стоял, спрятав руки в карманы брюк, напоминая затуманенному сонливостью взору девушки Джеймса. Пусть тот был немного выше и самую малость крупнее, но было что-то, что напоминало ей о нем.

Вместе с этим осознанием в голову в ту же секунду стрельнула мысль спуститься вниз к рецепции и потревожить парня снова, чтобы тот позволил ей позвонить Джеймсу. Было бы достаточно заверить его в том, что и с ней, и с Оливером всё было в порядке. Она не знала, что нужно было делать, кроме как быть рядом с другом, но всё должно было само собой разрешиться. По крайней мере, ничто не мешало Фрее надеяться на это. Кроме того она настойчиво просила бы Джеймса не искать её. Им с Оливером нужно было немного времени наедине. После этого она сама непременно нашла бы его, чтобы они приступили к решению другой проблемы, причиной которой стало дурацкое письмо Джона.

— Я ведь ей даже ни разу не признался в своих чувствах, — произнес вдруг Оливер, опередив её в просьбе ненадолго отлучиться. Фрея даже приподнялась с места, на которое неловко упала обратно, сложив руки на коленях. Стоило парню заговорить, как она перестала видеть в нем Джеймса. — Она так никогда и не узнает, как много значила для меня.

— Если бы она была жива, ты бы всё равно ей не признался, — Фрея почувствовала, как плечи невольно опустились. Руки расставила по обе стороны от себя на жестком матрасе кровати. Голова магнитом тянулась к подушке, но она продолжала сидеть ровно, подавляя зевоту.

— Я дал себе время до окончания школы. Был намерен поступить в университет, чтобы быть лучше неё хотя бы в этом, и только затем признался бы, — Оливер развернулся на пятках и подошел к своей кровати. — Без преимущества возраста хотел блеснуть хотя бы превосходительством знаний, — он пожал плечами, когда Фрея усмехнулась в ответ.

— Думаешь, это работает именно так?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Разве что с ней. Марта не из тех, кто прощает слабости. Я не знал её достаточно хорошо, как Джеймс, но был достаточно наблюдателен, чтобы заметить, что она почти всё превращала в соревнование. Прикладывала все усилия на выиграшь, но если проигрывала, то загоралась ещё сильнее. Иногда мне выдавалось, что проигрывать она любила не меньше. Для решительности мне было бы достаточно хотя бы одной маленькой победы, — Оливер прислонился спиной к холодной стене, устремив пустой взгляд вниз. Фрея вытянула вперед ноги, борясь с желанием прилечь.

— Я знала её хуже вас обоих, но это действительно было на неё похоже, — она вторила парню, поскольку не была уверена, что должна была ещё сказать в ответ. — Методы её игры всегда была радикально отчаянными, — рука невольно потянулась к волосам, что, кажется, сумел заметить и Оливер.

— Она была жестока не только с тобой, — он снова улыбнулся, как будто в ответ одному из оживших в памяти воспоминаний. Фрея была беспомощна в прочитании его мыслей и в то же время бессила, даже чтобы пытаться. — Порой казалось, что она меня прямо таки ненавидела. Может быть, так и было. Наверное, причина была в том, что я носил фамилию Кромфорд, но не был Джеймсом, с которым она так отчаянно хотела быть.

— Ты не должен так говорить, — Фрея с трудом поднялась с места, только чтобы пересесть на кровать парня, взять его за руку и положить голову на его плечо. — У тебя есть много преимуществ, которых у неё просто не было достаточно времени, чтобы узнать.

— Времени было достаточно. Просто я был ей неинтересен, — парень обреченно вздохнул, сжав её ладонь в своей крепче. Было к лучшему, что он разговорился. Ему был необходим этот разговор, чтобы дать сердцу отдушину, а голове — свободу от слов, что ударяли пронзительной болью. — Знаешь, в один момент я даже поймал себя на мысли, что был рад за тебя и Джеймса, потому что ваши отношения давали эгоистическую надежду, что она забудет о нем. Мои чувства улеглись, и я даже поймал себя на том, что испытывал к тебе искренюю благодарность за то, что ты сумела так сильно привязать его к себе. Будь уверена, Марта женила бы Джеймса на себе, чего бы то ей это не стоило. Рано или поздно его убеждения сломились бы перед её упрямостью.

— Только вряд ли они сумели бы быть счастливы, — полушепотом произнесла Фрея. Она не хотела представлять подобный поворот событий, как и упрямо не хотела знать, с кем Джеймс был до неё, потому что была предубеждена, что список имен будет длинным, если он только сможет вспомнить хотя бы половину тех, кто был в него некогда влюблен.

— Это уже совсем другое, — Оливер замотал головой. — Прежде я никогда и не представлял, будто хотя бы одна из девушек могла быть счастливой рядом с Джеймсом. Только Марта была готова подобное терпеть. Думаешь, она не подозревала, какая семейная жизнь ждала их? — он хмыкнул, когда Фрея подняла голову. К горлу подступил ком, она смотрела на него в упор и глупо хлопала ресницами, приняв озадаченное выражение лица. — Ждешь, что я скажу, будто ты особенная, но я на самом деле не знаю, как всё будет. Похоже, Джеймс искренен в своих чувствах, но у меня вошло в привычку не доверять ему, — Оливер пожал плечами.

Фрея встряхнула головой в попытке отогнать дурные мысли. Ей нельзя было сомневаться в Джеймсе, впрочем она и не стала. Просто на доли секунду сердце замерло от леденящего душу страха, что показался из глубин подсознания, где продолжал жить, о чем она успешно забывала. Короткий вдох и протяжный выдох, оцепенение её отпустило. Оливеру не нужно было знать, что она боялась того, что ему выдавалось бесповоротно очевидным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я хочу узнать, кто её убил, — заявил вдруг, стоило Фрее подняться с места, чтобы вернуться обратно к своей постели, которую начала аккуратно расправлять.

— И что тебе это даст? — откинув в сторону холодное одеяло, села на краю кровати, чтобы снять теплый свитер, шерстяные колготы, может быть, даже платье.

— Может быть, я убью этого человека, — заявил с напускной решительностью, что заставила девушку только устало покачать головой. — У меня хватит смелости это сделать.