Burglars trip - Valley

- Что это было?

Теперь я лежу в его кресле, а он сидит на подлокотнике и откровенно смеется над моей растерянностью.

- Обычный обморок, мистер Подросток.

Мне стыдно. Я что, истеричная барышня, чтобы в обморок падать?

- Все в порядке, - мягко говорит он. – Просто ты пока не обладаешь счастливой способностью ненавидеть весь мир без ущерба для себя. Но при некоторой тренировке...

Он надо мной смеется.

Действительно, глупо получилось. Надо пользоваться случаем. Может, удастся хотя бы сравнить информацию, полученную от Кеса, с тем, что скажет мне Дамблдор.

- Вы можете мне объяснить, что произошло?

Он встал и начал ходить по кабинету, хмуря лоб. Потом решительно остановился и посмотрел мне в глаза.

- Будет лучше, если ты станешь задавать вопросы.

- Как я ее заколдовал?

- Ты разозлился.

- Разве?

В тот момент я вовсе не злился... Пожалуй, досадно было... Хотелось тишины...

- В этом-то все и дело. Ты разозлился... не так, как злятся... люди. Ты разозлился... по-другому. Отсюда столь тяжелый эффект. Ты как раз должен избегать теперь такой... отвлеченной досады. Старайся переводить свои отрицательные эмоции в обычную ярость. Не надо сдерживаться. Ты прекрасно топал ногами на профессора МакГонагалл. Постепенно, когда ты научишься не давать вырываться «той» злости, сможешь контролировать и обычную. Но не сразу. А девочке я теперь не могу помочь. Мы можем вернуть ей форму, но твой... холод... останется с ней. Чтобы этого не случилось, ты должен пожелать вернуть ее обратно. Не согласиться, а пожелать. Ты понимаешь?

Я понимал. Объяснение Дамблдора было совершенно не похоже на то, что говорил мне Кес, но суть была та же. Оба предлагали учиться контролю. Но как по-разному можно описать одно и то же! Кес делал упор на сознательном использовании моих «талантов», а директор на их обуздании. А не пошли бы они оба...

- Я не хочу.

- Почему?

- Не знаю. Не хочу, и все...

- Разве она что-то тебе сделала плохое?

- Это здесь вообще не при чем. Мне просто все равно. А вы сказали, что нужно желание.

Он стал очень серьезен.

- Вот что, Северус, тебе придется определиться. Если решил остаться человеком, то и веди себя соответственно. А если тебе «все равно», то лучше соглашайся на предложение Кеса, да поскорее. Люди хотя бы будут знать, с кем дело имеют.

- Не будут. Таких, как вы, очень мало.

- Главное, чтобы ты сам понял, кто ты есть.

- Действительно! Какие пустяки! Да я только этим и занимаюсь второй месяц.

Он опять засмеялся.

- Ну тебя. Иди отсюда. Если станет не «все равно», то приходи сам и расколдуй свою «первую жертву». Время пока есть.

Я уже открыл дверь, когда он тихо добавил:

- Кесу я пока ничего не скажу. Сомневаюсь, что его это обрадует.

Дверь я захлопнул и резко обернулся к директору:

- Как раз это его очень обрадует.

- Объяснений не будет. Иди отдыхай.

Разговор был окончен. Я вышел в коридор и практически споткнулся об сидящего под дверью Фэйта.

- Ну что? – вскочил он.

Как же я был рад! Точно не любопытство. Я уверен.

- Ничего. Я не стал ее расколдовывать.

- А почему они не могут?

- Ну... Я применил некоторый вариант... родовой магии. Теперь только я могу. А я не хочу.

Я старался никогда ему не лгать. Отчасти тренируясь говорить правду, ничего при этом не сказав. Полезное умение. Не мог же я объяснить ему все, как есть. Он мой единственный... друг. На край света сбежит, если узнает, с кем связался.

Глава 4. II. Книга ужасов и предложений (часть 2)

Единственным предметом, который не давался Айсу, были полеты. Но после возвращения в январе он взялся за них всерьез. Днем над ним смеялись, и он уходил летать по ночам. К лету он вполне освоил эту науку и, если летал и не отлично, то, во всяком случае, не хуже других.

К концу третьего курса он оттаял и стал почти прежним. Почти, потому что появилось у него в глазах что-то виноватое и очень несчастное. Может быть, даже страх, но я считал, что мне кажется.

За все свои переживания я получил в итоге замечательный подарок. Айс сам попросился ко мне на лето. Я был счастлив. Пусть сидит в библиотеке и дни, и ночи. Я больше не буду к нему приставать. Главное, чтобы он был доволен.

Благодаря Айсу я окончил третий курс не хуже второго. Так и не прочитав в своей жизни ни одной книги.

Когда я заявил Кесу, что проведу лето в Имении Малфоев, лед между нами сломался. За те полгода, что мы «дулись» друг на друга, я умудрился провести дома рекордно мало времени. Четыре ночи. И ни секунды больше.

В середине июня Кес отступил. Мы «помирились». И все стало как было. Почти. Когда-нибудь меня перестанет нервировать постоянное ожидание в его холодном взгляде. Когда-нибудь я смогу посмеяться над тем, что любая беседа с ним обязательно закончится упоминанием его предложения. Лет до тридцати я ему не отвечу. Я так решил. Я даже набрался храбрости и сказал ему об этом, прибавив на всякий случай еще пять лет. Он обещал, что подождет. Что ему остается? Когда мне будет тридцать пять, мы обсудим все заново. Это вовсе не значит, что я соглашусь. Просто обсудим. А пока он увлеченно занимался скрытой рекламой. Да и открытой тоже. Ну-ну... Боюсь, милый Кес, что шансов у тебя нет. Если уж я отбился в четырнадцать... А впрочем, там будет видно. Может быть, с возрастом я, наоборот, смогу оценить его предложение. Мне еще многому надо учиться...

Тогда же, в июне, я рассказал ему о белке. Все-все рассказал. В подробностях. Даже про обморок, хотя это было самым неприятным. Уж очень мне было интересно, почему Дамблдор решил, что Кеса эта история не обрадует. Может, и не обрадовала, но такой хохот мне доводилось слышать редко.

- Понимаешь, Севочка, - сказал он отсмеявшись, - белочка пушистая – это не совсем то, чего я мог бы ожидать от разозлившегося, потенциально сильнейшего темного мага, которого я семь лет лично обучал. Ты представить себе не можешь, сколько надежд ты этим во мне убил.

И он снова расхохотался.

Ну, в общих чертах я все понял. И, честно говоря, порадовался.

Хорошо быть линкором - башню снесло, три осталось!

Четвертый курс начался для меня так же беззаботно, как и три предыдущих. Беззаботность продлилась почти четыре недели. В конце сентября, сидя за завтраком, я, как обычно, поймал на лету сброшенную совой газету, чтобы она не угодила мне в тарелку. С первой страницы на меня смотрел портрет отца. Очень серьезно, надо сказать, смотрел. Лихорадочно пробежав взглядом по строчкам, я узнал, что стал хозяином Имения. Молча встал, свернул «Пророк» и медленно пошел из зала.

О чем я думал? Да ни о чем, в общем-то. Единственная мысль, которая помещалась в тот момент в голове, пыталась уверить меня, что это ошибка. Безуспешно, надо сказать. Я не обольщался. Какая там ошибка, раз на первой полосе напечатали.

Я не плакал. Не спеша, спустился в спальню, Надел теплый плащ и, повернувшись, ткнулся в Айса. Попытка его обойти успехом не увенчалась, да я и не рассчитывал особо. Что я, Айса не знал. Он отобрал у меня «Пророк» и, изучив его секунд за пять, сунул обратно мне в руку.

- Куда собрался? – спросил он довольно равнодушно.

- К озеру.

- Ну-ну...

Вот и он остался один. Его мать второй год жила в Марселе, и что-то мне подсказывало, что она не приедет. Я даже не мог понять, почему я так решил. Какое-то смутное ощущение, связанное с Кесом. То ли я когда-то слышал какой-то разговор, то ли не разговор, а просто какие-то намеки. Не помню. Давно было. Ах, да. Прошлое лето.

На эту тему я размышлял, двигаясь за Фэйтом в сторону Запретного Леса. В отдалении, конечно, двигаясь.

Надо спросить у Кеса, что там случилось. То, что Фэйту позволили провести прошлое лето в Ашфорде, показалось мне подозрительным еще тогда. Его отец прекрасно знал, кто я такой и что за место Ашфорд. Недаром он передавал Кесу приветы. Ни один нормальный человек не отпустит туда ребенка, находясь в здравом уме и твердой памяти. И если прошлым летом меня обуревали смутные сомнения, что это неспроста, то теперь я был просто уверен. Слишком много интересного я узнал о своей милой семейке с тех пор.

Ничуть не замедляя шага, Фэйт решительно скрылся среди деревьев. Надо поторопиться, а то я потом его не найду.

Я хотел разыскать то маленькое озеро, вокруг которого мы носились как-то ночью на первом курсе. Не знаю, почему, но мне хотелось именно туда.

Мать, скорее всего, не приедет. Отца наверняка убили. Я уверен. Хотя надо прочитать все подробнее. Только найду озеро.

Он устроился под деревом, примерно там, где мы с ним гуляли как-то ночью, и изучал газету. Я сел на траву таким образом, чтобы не выпускать его из виду, но и не попасться ему на глаза. Надеюсь, что это ненадолго. Меньше всего ему подходит имидж одинокого страдальца. Переживет.