Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Сборники стихотворений. Том 1 - Анатолий Гейнцельман

Духовность бытия

Я шел по узенькой тропинке,Пробитой старым пастухом.Вокруг лишь жесткие травинкиИ камни с бархатистым мхом.Лишь кое-где цветочек желтый,Как солнце, улыбался мне,И ржавые свалились болтыС меня на горной вышине.Вдали, как на учебной карте,Лазурные вершины гор,Со дня творения в азартеЧарующие Божий взор.Над ними облаков гирлянды,Манящий душу Бенарес,Сикстинские везде гигантыИ много парусных чудес.И ни одной вокруг лачуги,Как будто вымер человек,Исчезли недруги и други,Погиб наш атомичный век.Как хорошо глядеть на тучи, —Духовности они полны,И снятся мне на мшистой кручеОчаровательные сны.Мне снится, что душа поэтаС душою облаков одно,Что от словесного приветаОни склоняются на дно…Вот, вот они послушно к цепиСклонились потемневших гор,Вот заглянули в наши склепы,И укоризненен их взор.Вот чрез соседнюю долинуКрая поплыли их одежд,И Блудному на щеки СынуСлезинки капнули из вежд,Из вежд родных как будто глазок,С глубокой, тихою тоской,Как из волшебных старых сказок,Но с нежной матери рукой.И стало мне тепло и грустно,И голову я вверх поднял:Из пепельной фаты искусноОпорожнили свой фиалИз алавастра чьи-то руки,Как Магдалина, что, ХристаНа крестные готовя муки,Слезами залила уста.И были облачные слезыДуховности такой полны,Что в сердце расцветали розы,Как от лобзания весны.И капли с каплями на телеМоем сливались в ручейки,И капли с каплями запелиМеж скал от сладостной тоски.Всё больше их в одно сливалось,Всё громче пели свой пеан, —И всё от слезок возрождалось,Весь жизненный внизу обман.Нет ничего помимо духа,Нет ничего помимо слез,Для чуткого поэта слухаВсё лабиринт словесных грез.

Аквилон

В пустыне меж поверженных колоннУныло воет мощный аквилон.Закутавшись в поблекшую шинель,В руке застывшей я держу свирель,Но не пою: душа моя пуста,Как будто сняли и меня с креста.Но умер я не за друзей своих,Не от идей умолк в пустыне стих.О нет, я миру был совсем чужойИ шел забытой по степи тропой.И жутко мне с самим собой везде,И вилами пишу я по воде.Лишь этот нравится мне древний храм,И с ящерицами я по утрамХожу сюда, но больше не молюсь:Я собственных молитв своих страшусь.Но за меня суровый аквилонПоет среди поверженных колонн.

1949

Влечение в бездну

Меня влечет морская бездна,Как будто я гусляр Садко,И хочется мне бесполезноСпрыгнуть туда, где так легко

Становится душе и телу,Как будто я угрюмый краб,Сидящий на уступах смело,А не действительности раб.

Там всё чешуйчато-алмазно,Там всё беззвучно, как в гробу,Прожорливо и несуразно,Там жемчуг радужный в зобу.

Чем глубже, тем всё необычнейГлаза и очертанья скул,И кажется мне всё привычнейПила зубчатая акул.

И кажется мне, что однаждыЯ жабрами и сам дышал,Не чувствуя духовной жажды,И инфузорий пожирал,

Иль холодцом зыбился странным,Прозрачным, как живой хрусталь,И волны с грохотаньем браннымМеня несли куда-то вдаль.

Я это помню, и что АнгелЯ был в сияющем раю,Пока еще в высоком рангеСтоял за божеством в строю.

Потом, как лучик межпланетный,Я в моря чешую попал.Да, я совсем, совсем безлетный,Я вечность целую страдал.

Исчезновение

Как много звезд, и как они прекрасны,Все самокатный, радужный жемчуг,Но как они трагически напрасны,Какой внушают роковой испуг!

Нет им числа! Песчинок меньше в ГобиИли в Сахаре, чем лучистых звезд,Покойников истлевших меньше в гробе,Вселенная – пылающий погост!

Глядишь, и сердце жутко расширяется,И скоро нет тебя уже совсем.Ты – озеро, где небо отражается,Ты – Сфинкс в пустыне, недвижим и нем.

В твоем мозгу кружится Андромеда,В твоей душе все Млечные Пути,И Духа чистого в тебе победа,И некуда тебе уже идти!

Гондолы

Я живу совсем без тела,Словно заревой петух.Нет уж для меня предела,Я давно бессмертный дух.

Сверху белые гондолы,Полные таких же душ,Снизу бархатные долыИ угрюмый Гиндукуш.

Всюду бездны, всюду звезды,Всюду мировая пыль,Необъятные погостыИ зыбящийся ковыль.

Только крыши ГиндостанаДа хребты пустынных гор,Только волны океанаДа умерших странный взор.

Облака для них – гондолы,Что как лебеди плывутЧерез горы, через долы, —Души, как пары, живут.

Только скоро в колыбелиГде-нибудь я вновь проснусь:Нужно, чтоб поэты пели,Колыбели я страшусь!

Круги

В моем мозгу разбушевалась буря,И я хожу по планкам корабля,Кружащуюся голову понуряИ, как монах, неистово моля

Всевышнего о чаше вдохновенья.И концентрически идут кругиИз головы моей, как от паденьяБулыжника по омуту тайги.

Всё шире, шире, до звезды вечерней,До Млечного в безбрежности Пути,И уж следов от Яви нет пещерной,И червяка больного не найти.

Люблю я это головокруженье,Невольный, сладкий, старческий склероз:

Конец ознакомительного фрагмента.