Чертовы котята - Леена Лехтолайнен

Я в недоумении потрясла головой. Неужели именно поэтому Гезолиан стал партнером Бориса Васильева, который так активно препятствовал прокладке по дну Балтийского моря газовой трубы, и продал ему радиоактивный изотоп СР-90? Один из возможных маршрутов прокладки трубы как раз и шел через Коппарняси. И если там и в самом деле что-то спрятано, то, разумеется, Гезолиан не хотел упустить контроль над событиями. Может, именно он внушил Сюрьянену мысль построить там коттеджный поселок?

— Почему ты решил рассказать мне именно сейчас? Ведь еще позавчера ты говорил, что не собираешься раскрывать тайны Сюрьянена?

— Мы же с тобой в одной лодке. — Он еще сильнее сжал мою руку. — Я говорил тебе, что больше не буду заниматься криминалом и не хочу попасть в тюрьму. Уско даже не понимает, насколько опасен Гезолиан. Я думаю, что ты не стала бы работать на Юлию, если бы заранее понимала, с кем будешь иметь дело.

Юрий прижался лбом к краю кровати, его длинные темные волосы рассыпались по простыне.

— Давай поможем друг другу, — произнес он. — Не злись на меня, пожалуйста.

Транков ошибался. Я согласилась бы работать на Юлию, даже зная, кто ее отец. В этот немыслимый круговорот меня поначалу втянула Анита Нуутинен, затем я участвовала в этом из-за Давида, а сейчас и сама стала неотделимой частью запутанной истории. На моих глазах уже погибло девять человек, я легко могла стать следующей. Но нельзя просто так все бросить и выйти из игры. Но откуда же мне знать, являются ли Давид и Юрий членами одной команды и кто из них носит капитанскую фуражку?

Не хотелось открывать Юрию все карты, и я умолчала о встрече с Давидом в Альпах. В арсенале у нападающего всегда должно быть тайное оружие, ведь никогда неизвестно, как будут развиваться военные действия.

Вместо этого я рассказала Юрию про Лайтио.

— Ты перед ним в долгу. Достань оружие. Чем ты сам будешь защищаться, если вдруг дойдет до перестрелки?

Пистолет Юрия, который Лайтио выдал за свой, разумеется, был нелегальным. На допросе Лайтио рассказал, будто револьвер принадлежал его покойному отцу, который во время Зимней войны забрал его у пленного советского офицера. К счастью, револьвер Юрия и в самом деле был очень старой модели, но в хорошем состоянии, поэтому никто так и не смог уличить Лайтио во лжи.

— Мой пистолет приобретен на совершенно легальных основаниях. Уско помог достать все необходимые разрешения. Я же говорил тебе, что больше не собираюсь нарушать закон.

— Но сейчас ты должен сделать исключение. Из этого пистолета будет произведен только один выстрел, и он, без сомнения, попадет в цель.

Я произнесла эти слова, чувствуя внутреннюю дрожь. По сути, сейчас я планировала насильственную смерть, и неважно, что речь шла о самоубийстве. Больных животных убивают, чтобы избавить от страданий. Когда Фриду сбила машину, дядя Яри пристрелил рысь. Подонок, под колеса которого она попала, даже не остановился, чтобы завершить содеянное. И я так никогда не узнаю, что же случилось на самом деле. Мы скрывали, что у нас живет рысь, поэтому не могли опрашивать соседей. Да и по большому счету разница между зверем и человеком не такая уж большая. Так зачем заставлять человека против его воли жить и испытывать страшные мучения?

Юрий поднял на меня грустный взгляд больших темно-голубых глаз:

— Ну, раз ты просишь…

— Не я, а Лайтио. Если бы не он, ты бы сейчас сидел в тюрьме.

— Я знаю. — Юрий подошел ближе и поцеловал меня в щеку.

— Не стоит. Давай будем просто друзьями. А сейчас я хочу спать.

Слишком хорошо я помнила горячие объятия и страстные поцелуи Давида. По сравнению с ними прикосновение Юрия казалось пресным, как безалкогольное пиво. Да, я занималась с ним любовью и даже получала удовольствие, но это было лишь детской местью Давиду. Я и сейчас не могла сказать, что он полностью вернулся в мою жизнь, но хотя бы знала, что он жив, и слишком хорошо помнила наше последнее свидание.

Юрий поднялся, тяжело вздохнув. Я сказала, что бабушка Вуотилайнен передала ему булочки.

— Хоть одна женщина заботится обо мне, — снова вздохнул он, поцеловал меня в лоб и пошел к себе.

На следующий день я села сочинять послание к брату Джанни. Я не слишком доверяла электронной почте, поэтому решила отправить бумажное заказное письмо, которое тот должен был забрать лично в ближайшем почтовом отделении. Я до сих пор не очень понимала, почему Давид так безоговорочно доверяет этому совершившему тяжкое преступление человеку. И также не могла принять отношений Давида с Богом. Может, он полагал, что Бог простит им самим совершенные преступления, если он сам простит других людей?

Привет, брат Джанни!

Недавно я была в Швейцарии и встретила там Давида. Он рассказал, что передал тебе на сохранение нечто для него очень ценное. Он также просил написать тебе и оставить свои данные, чтобы в случае необходимости ты всегда мог меня найти. Только прошу тебя пользоваться электронной почтой с осторожностью. Лучше пиши письмо на бумаге или отправляй сообщение на телефон. Мой почтовый адрес указан в конце.

Я знаю, почему ты оставил работу в полиции и почему связным Давида стал другой человек. Тот новый Касси уже покойник. Детали расскажу при встрече. Я не слишком верю предсказаниям, но подозреваю, что у Давида не слишком хорошие перспективы. Поэтому заботься, пожалуйста, о его поручении как следует.

Я отнесла конверт в почтовое отделение на улице Казарминкату, а дома снова завела с Юлией разговор о ее отце.

— Я слышала, в детстве он жил в Финляндии, в районе Порккала. В этот период территория принадлежала Советскому Союзу.

— Папа не так много рассказывал об этом. Он вообще предпочитает смотреть в будущее, а не в прошлое. Знаю, что он родился в Порккала, и ему даже немного странно, что я сейчас живу в Лэнгвике, в тех же местах. Хотя я, честно говоря, не могу понять, почему он так любит эту серую и скучную глушь. Уско снова требует, чтобы в следующие выходные я поехала с ним туда. Надоело! Я хочу в ночной клуб, а Уско совсем их не любит. Значит, мне надо найти другую компанию. Только не рассказывай ему ничего. В конце концов, ты же мой телохранитель!

Юлия попыталась мне по-дружески улыбнуться, но вышла фальшивая гримаса. Если честно, мне и в самом деле совершенно все равно, с кем она спит, главное, чтобы новая компания не угрожала ее жизни и безопасности.

— Когда я была замужем за Герболтом, у меня был Коля… Он остался в Москве и сейчас работает личным помощником одного крутого бизнесмена. Тот еще богаче, чем Уско. — Юлия снова усмехнулась. — К счастью, у меня есть свои деньги.

Я снова чуть было не спросила, зачем же тогда ей выходить замуж за Сюрьянена, но сочла за лучшее промолчать. По сути, Юлия была довольно одинокой, друзей не имела, и частенько ей хотелось поболтать с кем-нибудь. В такие моменты я старалась держать язык за зубами и больше слушать.

На выходные мы поехали в Лэнгвик. Сюрьянен пригласил в гости своего друга детства с женой, Юрий тоже отправился с нами.

— Пойдем, я покажу тебе свою последнюю картину, — сказал Юрий, когда мы наконец разместились и хозяева с гостями закончили ужин. Нас Ханна покормила на кухне. — Можешь на ночь устроиться со мной в ателье. Там свободнее, чем в этой крошечной гостевой.

— Я люблю спать в запертой изнутри комнате, — ответила я, но все же пошла в ателье посмотреть его работы.

Мне хотелось наедине обсудить вопрос о револьвере.

Этот дом Сюрьянен снял у супружеской пары, которая уехала в трехлетнюю командировку в Шанхай. Транков получил в пользование ателье и был счастлив: наконец-то он мог рисовать в просторном и светлом помещении, где ему никто не мешал. В комнате стояло мало мебели — лишь барная стойка, шкаф и диван.

Юрий успел переодеться в светлые джинсы, белую тенниску с расстегнутым воротом, сверху повязал измазанный красками фартук и выглядел как настоящий художник. Все ателье было заставлено морскими пейзажами. Сверкающая под солнечными лучами морская гладь, лунная дорожка на темной воде, шторм. И я снова не могла понять, талантливый он художник или так себе. Да, пейзажи выглядели совершенно натурально, но ведь искусство должно предлагать свой взгляд на вещи. Мари Хиггинс всегда ругала картины, изображающие действительность как она есть, и говорила, что настоящий художник должен уметь вывернуть мир наизнанку и показать скрытую природу вещей. Мари, чертова Мари. Ну почему ты забыла переправить мне письмо дяди? Хотя что бы это изменило? Даже если бы мне удалось запрыгнуть в следующий самолет из Нью-Йорка в Хельсинки, я все равно не успела бы застать дядю в живых.

— Тебе нравится? Не хочешь стать моделью для моей следующей серии картин? Я хочу изобразить тебя в виде русалки. Уско заказал мне портрет Юлии, но я не представляю, как его написать, ведь она совершенно не умеет позировать и не способна сидеть спокойно. Не понимаю, как она умудрялась работать фотомоделью.