Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll"

Фрея встретила Рейчел. Или, скорее всего, это девушка встретила её. Вид у неё был то ли уставшим, то ли виноватым, но она первой стала на пути у подруги, заставив ту взволноваться и занервничать. Фрея была готова к очередной волне обвинений, ругательств и отчаянных распросов, но Рейчел сумела её удивить извинением, что было неуверенным, но вполне искренним. Она говорила тихо, потому что не привыкла признавать собственную вины в чем-либо, отчего Фрея ощутила неприятный болезненный щем сердца в груди, каждый удар которого отбивался в ушах.

Она замешкалась и растерялась, не зная, что ответить. Рейчел решила эту проблему, обняв её, не требуя взамен слов благодарности или хотя бы заверения в том, что всё было в порядке. Фрея и не винила девушку в жестокости, поскольку понимала, насколько большим был груз её утраты. Она и сама сгоряча говорила много плохих вещей, оберненных против родных и любимых людей отравленными стрелами, поэтому нежно обняла Рейчел в ответ. Если бы всё можно было настолько легко разрешить.

Она не могла надолго задерживаться с девушкой, поскольку спешила на встречу с Алиссой. Рейчел вполне ожидаемо увязалась следом. Попытки распросить о чем-либо были тщетными, потому что Фрея не была уверена, было ли позволено посвящать подругу в задуманное, но в то же время было очевидно, что она станет всему свидетельницей и в любом случае узнает.

— Зачем ты ещё и её с собой притащила? — Алисса обреченно вздохнула, едва заметила обеих подруг на горизонте. Она заметно нервничала, заламывая от волнения руки и топчась на месте. Подготовленная заранее речь уже застыла на кончике языка и ждала своего часа, чтобы хлынуть сильным речевым потоком и с головой накрыть всех.

— Что это значит? — Рейчел нахмурилась, сложив руки впереди себя. Девушки были на грани очередного конфликта, поэтому Фрея решила стать между ними, незвирая на легкое головокружение и тошноту, что подкатила к горлу спутанным комом слов — «Оливер умер». — Что ты задумала? — в голосе звенело напряжение, потому что на самом деле она догадывалась, что обе подруги задумали. — Если это что-то, связанное с твоим осточертевшим феминизмом, то я не хочу в этом учавствовать.

— Тебя сюда никто и не звал, — с привычной резкостью ответила Алисса. Она сказала это скорее не из злости, а волнения, что должно быть поняла и Рейчел, выражение лица которой неожиданно смягчилось. Её взгляд был полон молчаливой соучастливости, а не презрения, чего от неё в большей мере можно было ожидать. — Если ты намерена меня отговаривать, то можешь даже не пытаться, потому что я не отступлю.

— Я не собираюсь этого делать, — вздернув к верху подбородок, ответила Рейчел, выдержав прежде короткую паузу, будто подбирала правильные слова. — Только если тебя вдруг за это отчислят, то знай, что даже авторитет Дункана тебе не поможет, — она подошла к двери, чтобы настежь открыть её и кивком головы пригласить обеих подруг внутрь.

— Будь уверена, мне это и не понадобиться, — ответила Алисса, когда Фрея посмотрела на девушку с немым упреком. Всё же препирания друг с другом были неизменным законом их взаимоотношений, что во многом казались странными.

Фрея не представляла, как именно всё должно было происходить. Ей быстро стало плохо, стоило оказаться в библиотеке, где, невзирая на легкую прохладу, в воздухе повисли запахи старых пыльных книг и смешанные парфюми людей. К щекам прилила кровь, ладони вспотели. Девушке стало жарко, отчего голова закружилась ещё сильнее.

— Ты в порядке? — спросила Рейчел, когда она чуть притормозила. Расстегивая пальто, Фрея тяжело дышала. На вопрос подруги ответила вымученной улыбкой. — Ты плохо выглядишь, — девушка нахмурилась, что она проигнорировала.

Обе не успели опомниться, как Алисса уже стояла на одном из столов и начала говорить, быстро обратив к себе внимание присутствующих. Рейчел и Фрея стояли позади неё, удивленные, как быстро всё произошло, но более того, как вокруг воцарилась тишина, среди которой, подобно раскату грома, раздавался лишь сильный, громкий и убедительный голос подруги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Все смотрели на неё в упор, но не выглядели ошеломлено удивленными, будто ожидали её появления и собрались исключительно ради него. Большую часть присутствующих составляли девушки — чверть счастливиц, которым выпала редкая возможность получить высшее образование. Каждая из них была по-своему исключением из правила, в которое их пытались заключить, как в клетку, с самого рождения, приговаривая тошнотворное «Ты же девушка». Кажется, они знали это или хотя бы подозревали. Но не все — кто хмурился в ответ на слова Алиссы, кто сдерживал вдохновляющую улыбку, кому всё это было чуждым и абсурдным, а кому — запредельно близким.

Из-за стойки вышла тучная библиотекарша, рядом с которой быстро оказалась Рейчел, не дав женщине сделать и шагу напротив Алиссы. Следом за ней появились и другие, но завороженная выступлением Алиссы она велела не двигаться с места и остальным, улавливая взглядом каждого из своих. Фрея же поймала краем глаза проффесора, с которым у Алиссы был давний конфликт. Он выглянул из-за шкафа с книгами, пораженный происходящим настолько, что невольно от удивления у него приоткрылся рот. Пока мужчина не успел опомниться, Фрея двинулась к нему, чувствуя, как ноги стали вдруг ватными.

— Вы же понимаете, что у вас будут из-за этого проблемы? — спросил, когда она пыталась препятствовать ему, оградив собой путь. Фрее было тяжело дышать, на лбу выступили капли пота, но она по-прежнему пыталась сохранять невозмутимый вид, что было крайне тяжело. — Прежде всего, у вашей подруги.

— Если это что-то изменит, может, оно того и стоит? — произнесла на выдохе.

— Мне искренне жаль вас. Это заблуждение и вздор, что никуда не приведут, с чем стоит смириться. Место женщины предопределено историей, которой увы не изменить…

— Можете, пожалуйста, замолчать? — устало выдавила из себя. От его слов ей становилось хуже. Фрея положила холодную ладонь на живот и жадно хватала воздух ртом, чувствуя поднимающуюся к горлу тошноту. Она даже чувствовала кислый привкус на языке, но решительно сдерживалась.

— Передайте вашей любезной подруге, когда она закончит, что со дня на день ей стоит ожидать указ об отчислении, — бросил мужчина, прежде чем быстрым шагом направился к выходу. Походка у него была пружинистой, резвой, и Фрея проследила за ним взглядом, пока не заметила застывшими у выхода фигуры Дункана и Джеймса, один взгляд в сторону которых заставил её забыть, как правильно дышать.

Алисса продолжала тем временем говорить. Казалось, голос её стал ещё более уверенным, воодушевленным и полным заразительного возбуждения. Фрея не могла раслышать и слова, утонув внезапно в белом шуме. Она даже не успела понять, что произошло, прежде чем девушки, которые сидели или стояли, внимательно слушая Алиссу, вдруг начали залезать на столы и стулья, скандируя что-то, что продолжало оставаться вне её внимания. Тем не менее, Фрея наблюдала за происходящим завороженна и до глубины души проникнута.

Она понимала, что происходило что-то важное, но не чувствовала себя его частью. Была сторонним наблюдателем, остававшимся всё время в стороне, но и с этим справлялась из рук вон плохо. Рассеяный взгляд, глухой к действительности разум, принимающий лишь одну повторяющуюся мысль — «Оливер умер».

Перевела взгляд на Алиссу, к которой сзади подошел Дункан. Обхватив её обеими руками за талию, силой снял со стола, чему она стала сопротивляться. Появление в библиотеке полицейского заставило вполошиться остальных. Момент единства был закончен. Все разбежались, как крысы, оставив на столах вместе с грязными отпечатками обуви, листовки, где было обозначено место и время встречи, что Алисса накануне распространила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Фрея оставалась же пригвожденной к месту. Она вздрогнула, только когда почувствовала, как кто-то крепко схватил её за локоть. Обернувшись, увидела рядом Джеймса, вид которого свидетельствовал о бессоной ночи.

— Я переживал о тебе, но, видимо, зря, — взяв её под руку, повел за собой в противоположную от выхода, куда все стремглав ломились, сторону. — Думал, ты не можешь найти себе места, терзаешь себя, никого близко не подпускаешь…