Приключения сомнамбулы. Том 2 - Александр Товбин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На цыпочках прокрался Эккер, зашептал на ухо Ванецкому.
Расслабленно жевавший Ванецкий, вскочил, вспотев, округлив глаза.
И мигом затрезонили мобильные телефоны в карманах, портфелях.
У Гриши Козаковского, который чутко вздрогнул, но не прекращал художественного чтения, сел голос.
Не сговариваясь, побежали на светившийся «exit» вон из отеля; на бегу Ванецкий бросил бычью маску с рожками в урну.
Головчинер обиженно поджал губы, одиноко собирал бумаги.
что происходит?В стеклянные двери, толкаясь, вбегали люди.
У прилавков – свалка. В сетчатые корзины панически бросали колбасы, ветчинные окорока, коробки с фаршем… опустели холодильные ванны, толпа ворвалась в подсобные помещения… Красная, оранжевая каски успели схватить яркие кульки с замороженными пельменями… в стеклянных трубах, подвешенных к стеклянному небу, замедлялось движение луковой начинки для знаменитых зраз… спазм, ещё… серо-розовая масса еле ползла, застыла.
Шнек, покрутившись вхолостую, остановился.
Погасли ленты видеореклам, оборвалось бодрое мычание, блеяние, визг.
Растерянно замерли до сих пор неутомимо бежавшие строки.
Раскрасневшиеся продавщицы вытирали руки о фартучки.
– Плакали наши денежки, опять на бобах сидеть!
– Кто-то за наш счёт снова набьёт карманы.
– Кому теперь всё добро достанется?
– Япошкам, как-будто!
– Ну да?! Они-то при чём?
– При капиталах.
– А нам что?
– Шиш с маслом!
– Жди, масло себе оставят.
– А-а-а, пропади всё пропадом… они жируют, а мы…
Неловко подскочив, белоусый краснолицый старик в сердцах разбил прозрачную трубу палкой. На итальянские пейзажи и города хлынула пряная мясо-луковая каша вперемешку с битым стеклом, по каше, оскальзываясь, бежали громилы… ломом подцепили один холодильный прилавок, другой…
– Мы за правду, за справедливость! – размахался палкой старый драчун, кидаясь на парня, тащившего к выходу телевизор, – не отдадим народное добро косоглазым.
– Корейцы, батя, не косоглазые были? – беззлобно огрызнулся, ласково оттирая старика, парень.
– Мы за правду, не отдади-и-и-м! – не унимался старик.
Банкротство «Самсон»-«Самсунг»! Банкротство «Самсон»-«Самсунг»! – кричали дикторы всех телеканалов.
что же всё-таки происходит? (экстренные новости по седьмому каналу)– Известный экономический аналитик Матвей Геннадиевич Эккер, который только что вернулся из Венеции, сказал встречавшему его в аэропорту корреспонденту, что не удивлён случившимся…
Гасли табло с ценниками венгерского бекона, баварских сосисок.
– Любая компания, даже такая суперкомпания, как «Большой Ларёк», должна жить по средствам и следить за тем, чтобы по средствам жили все её дочернии структуры, включая «Самсон»-«Самсунг». Мелочь, казалось бы, но стоило ли финансировать съёмки фильма-балета «Судьба гения»? – назидательно поблескивал круглыми очочками Эккер, – под льготные кредиты «Европейского Банка Реконструкции и Развития», необходимые «Большому Ларьку» для дорогостоящего, амбициозного строительства на советских развалинах рекордно-большого торгово-развлекательного центра, была заложена гордость компании, забойный цех… и тут выяснилось, что надёжный партнёр, корейский электронный концерн, трещит по швам под натиском японского гиганта-конкурента, тогда как именно корейцы гарантировали возврат кредитов…
– Русские бегут из Венеции! – шапки экстренных выпусков итальянских газет. Русские бегут! Русские бегут! – громко, сливаясь, – выкрики дикторов итальянского телевидения. Замелькали видеосвидетельства бегства: флотилия вапоретто… один за другим вапоретто торопливо швартуются у Словенской набережной… спрыгивающие, бегущие вдоль синей цепочки биотуалетов, догоняющие и перегоняющие запыхавшегося, отстёгивающего на бегу зубастую пасть, затянутого в зелёный комбинезон крокодила Гену… бегущие Ванецкий, Козаковский, Губерман, бегущий через Пьяццетту, распугивая голубей, Кобзон. Камера перелетает пролив, взлетает на миг на колокольню Сан-Джорджо-Маджоре, панорамирует издали… бегущие муравьи… снова резко укрупняются планы, топот, прерывистое дыхание – Кобзон, вспотевший, вбегающий под арку Часовой башни, за ним – Розенбаум. Бронзовые мавры бьют в колокол…
– Григорий Явлинский обвинил в банкротстве «Самсон»-«Самсунг» Гайдара и Чубайса, в результате их преступных реформ банкротство угрожает всей… поднялись на борьбу за свои права шахтёры, а это…
– Без комментариев, без комментариев! – Розенбаум, раздробленный и размноженный витринами Мерчерия, на бегу отбивающийся от репортёров.
– Григорий Алексеевич, готовы ли вы возглавить антикризисное правительство?
– К вашему вопросу уместно будет вернуться после осуждения Президентом преступного курса…
Вбегает, оскальзываясь, красная каска.
«Скандалы Недели» (прямое включение! прямое включение! прямое включение!)– Русские бегут! – мы получили эксклюзивные кадры итальянского телевидения из Венеции, смотрите, смотрите, вы увидите эти кадры первыми: флотилия вапоретто… один за другим вапоретто торопливо швартуются у Словенской набережной… спрыгивающие, бегущие, догоняющие и перегоняющие неуклюжего крокодила Гену… бегущие вдоль бесконечной синей цепочки биотуалетов Ванецкий, Козаковский, Губерман… бегущий через Пьяццетту, распугивая голубей, Кобзон…
по четвёртому каналу– Зразы закончились!
И ценник погас на табло с жёлто-зелёной бескрайней пампой… не стало аргентинской говядины.
– Я тоже не удивлён, коррумпированный режим, опозоривший саму идею демократии, упрямо вёл экономику к системному кризису, а великую страну к краху, пришла расплата в образе разгневанных шахтёров, которые уже на площади перед… – бархатно вещал в аэропорту, спустившись по трапу, Мухаммедханов. И кого-то в редакции «Версий» отчитывал за пассивность по мобильному телефону.
– Минуточку, – задохнулся репортёр, – мне кричит в наушники режиссёр, горит Останкинская телебашня! Да, беда не приходит одна…
Мухаммедханов засиял, будто б озарённый очищающим от скверны пожаром… – Кому выгодно? Вспомните поджог Рейхстага!
Театрально нагнетая волнение, Мухаммедханов медленно доставал «Данхилл» с золотой каёмкой.
– Зразы закончились! Зразы закончились! Зра… – оборвалась плёнка.
Пока Мухаммедханов закуривал, запел сбоку Гребенщиков: золотой орёл небесный, чей так светел взор незабываемый…
Мужичонка с полной корзинкой замороженных зраз, последние ухватил. С чувством исполненного долга, запихивал добычу в сумку.
Жёлтая каска, которой ни шиша не досталось.
Белоусый краснолицый старик с затравленными глазами, дрожащими губами; потерял соломенную шляпу?
Соснин прислушался… с прозрачными воротами и яркою звездой… щёлк, щёлк… гасли экраны… щёлк.
– Меня обнадёживают крах торгового монстра, праведный гнев шахтёров, мы, как континент духа, получили шанс остановиться, оглянуться, сосредоточиться… системный кризис? Крах системы рыночного хозяйства?! Это при Сталине была система, жестокая, но справедливая… – Роханов-Ужинов заходился в руладах злости. – И обнадёживает крах торгового монстра потому, прежде всего, что даёт нам мощный стимул систему ту возродить! Под трибунал их, за бесценок отдавших японцам нашу гордость, забойный цех, – под трибунал, под беспощадный трибунал народа! Роханова-Ужинова встречала с иконками, кроваво-красными георгинами и чёрно-жёлтыми флажками кучка восторженных евразийцев и евразиек. Они ещё не знали о превращении ненавистной телебашни в горящий факел… вот ликовали бы, если б знали!
по седьмому каналу– Если «Большому Ларьку» удастся консолидировать пакеты акций, привлечь новых инвесторов, то возникнет вполне перспективная конфигурация… да, «Самсон» расколется, забойный цех для него потерян, однако нет худа без добра, грядёт очищение, ибо нам уже не отмахнуться от критериев прозрачного бизнеса, – возбуждённый Эккер в ворсистом тёмном костюме компетентно объяснял, объяснял; крах «Самсон»-«Самсунг» сделал его знаменитым, незаменимым… пробил звёздный час?
– Вас, Матвей Геннадиевич, обвиняют в том, что вы своими высказываниями за круглым столом аналитиков на Лидо спровоцировали обвал… многих покоробила неэтичность вашего поведения, ведь именно «Большой Ларёк» спонсировал политико-экономическую дискуссию, на которой… и номер пятизвёздной венецианской гостиницы, да ещё в дни карнавала, стоит…
– Я – русский интеллигент, это дорогого стоит, учтите! И я – гражданин великой страны, где свобода слова, несмотря на прискорбные попытки её урезать, закреплена конституционно! Истину не перекупить никакими щедротами «Большого Ларька»! Я независимый журналист, не наложница, мой долг – информировать о реальном положении компаний, информация самоценна, понимаете? Пусть рухнет мир, но восторжествует истина! Я горжусь, что не хулил, но просвещал… – звенел благородным металлом голос, а сам Эккер скукоживался, его пронзали, как длинные ножи, светящиеся жёлтые полосы…
