Мой бывший сводный брат (СИ) - Романская Татьяна

Новости не укладываются в голове. Я понимаю, что в последнее время Милене было тяжело, но с таким мужем, как Илья, готовым буквально на что угодно… как они могли упустить из виду возможность того, что Милена однажды останется дома одна и наглотается таблеток? Почему никого не оказалось с ней рядом, почему ей не смогли оказать помощь?

Такси наконец останавливается перед нужным домом. Я вылетаю из машины и захожу в нужный подъезд. Лифт, по ощущениям, ползет вверх еще медленнее, чем обычно, и я вслух матерю его, неспособный справиться с эмоциями.

Я несколько раз стучу в нужную дверь, и мне открывают почти сразу. На пороге оказывается моя младшая сестра, и она тут же бросается мне в объятия, не сдерживая слезы. Соня вся дрожит, пытаясь справиться с накатывающей истерикой, и я глажу ее по спине, попутно пытаясь закрыть за собой дверь и пройти в квартиру. Оба моих брата находятся в гостиной.

Кое-как совладав с собой, Соня выпускает меня из объятий и, громко всхлипнув, опускается в кресло. Илья поднимается с дивана навстречу мне. Его темные волосы взъерошены, глаза покраснели.

Я шагаю вперед и заключаю Илюху в крепкие объятия.

— Мне очень жаль, — тихо выдыхаю я. — Как это случилось?

Илья начинает говорить только через несколько минут тяжелой, напряженной тишины.

— Я вернулся домой около полуночи. Думал, что она ждала меня и уснула на диване. Попытался ее разбудить, чтобы отнести в кровать, но у меня не вышло. Я позвонил в скорую, но было уже слишком поздно, — голос Ильи хриплый и абсолютно безжизненный. Он полон боли и отчаяния.

— Я не понимаю. Откуда у нее рецепт на антидепрессанты? С каких пор она вообще их принимает? Все же было в порядке…

— Садись, — говорит Илья, и я падаю в соседнее с Соней кресло.

— У Милены были сложности на работе. Штат сократили, ей грозили увольнением. Приходилось работать сверхурочно, выкручиваться и защищать все, чем она так долго занималась, лишь бы проекты не свернули…

— Неужели ничего нельзя было сделать?

— Когда я узнал о происходящем, было уже слишком поздно. Она выгорела и уволилась сама, почти не выходила из дома… Ты же знаешь, она никогда не обратилась бы за помощью, считала себя независимой и сильной. Но даже она сломалась. Я это заметил, нашел специалиста, она начала ходить к врачу, пить таблетки. Мне показалось, что все наладилось, она даже начала думать, чем бы заняться теперь. Не знаю, почему ей выписали таблетки сильнее тех, что она принимала в последнее время, я засужу этого проклятого докторишку… но жену мне уже никто не вернет. Мы понятия не имели, что на самом деле все… очень плохо.

Я удивленно моргаю, пытаясь переварить информацию: и то, что Милена сидела на антидепрессантах, и то, что у Ильи есть какие-то «мы», в которые я, кажется, не включен.

— Мы? Это кто?

Илья только качает головой, еще сильнее растрепав волосы обеими руками. История начинает складываться у меня в голове по кусочкам, я сопоставляю факты, понимая, где на самом деле кроется правда. Я поворачиваюсь к Паше.

— Тебя это не шокирует не потому, что Илья рассказал тебе обо всем вчера вечером, — слишком спокойно Паша говорил мне о произошедшем, как будто уже давно переварил информацию о болезни Милены, а смерть стала печальным, но все же закономерным финалом. — Ты знал обо всем уже давно.

Паша лишь кивает.

Я перевожу взгляд на сестру, которая не смотрит на меня, только нервно теребит пальцами рукава кофты, выдавая себя с головой.

— А ты? Ты тоже знала? — все же спрашиваю я.

Соня тяжело сглатывает.

— Милена недавно сказала мне, что у нее проблемы. Потом Илье пришлось ввести меня в курс дела, — признается она.

— Получается, все обо всем знали. Кроме меня, — я поднимаюсь на ноги, внутри кипят обида и гнев, перемешанные с горем утраты.

— Мы не хотели беспокоить тебя такими вещами, — тихо говорит Илья. — Тебе не нужно было знать. Мы сами справлялись.

— Мне не нужно было знать или вы просто не доверяете мне, поэтому решили не говорить? — я едва сдерживаюсь от того, чтобы не сорваться на крик, неспособный сдержать эмоции. — Признай это. Ты боялся, что я снова проболтаюсь, и информация попадет не в те руки.

Однажды такое и правда случилось. На заре моей карьеры в семейном бизнесе. В самый разгар торгов по одному из проектов я выпивал с горячей блондинкой. Тогда я еще не знал, что она была дочерью человека, с которым мы боролись за контракт. Я был молод, самоуверен и глуп. Она была грудастой, что отвлекало, и очень напористой. Я хвастался, что мы обязательно выиграем, что никто не сможет перехватить эту сделку. Она висела на мне, хвалила, заставляла чувствовать себя мужиком, и я рассказал о том, о чем говорить посторонним людям не стоило. Маленький факт, абсолютно бесполезный для большинства людей. Но этого самого факта хватило нашим конкурентам, чтобы вырвать из-под носа нашей фирмы шикарный дорогой проект, с которым мы почти сорвали куш.

— Ладно, я не хотел, чтобы всем стало известно, что у Милены проблемы, ясно? Я решил, что чем меньше людей будет знать, тем лучше, — рычит Илья, отворачиваясь от меня.

Аргумент звучит неубедительно. Он то ли оправдывается, то ли пытается меня в чем-то обвинить, выглядя при этом крайне жалко и потерянно.

— Прошло уже много лет, и ты знаешь, что я изменился. Это семейное дело, и я тоже часть этой семьи вроде как. Ты думаешь, я не смог бы помочь? Почему ты не рассказал мне, не позволил хотя бы поддержать вас? — разговаривать со спиной брата мне абсолютно не нравится, но и схватить его за плечо, грубо разворачивая к себе, будет неуместно. Я же не идиот, чтобы начинать потасовку с Ильей в день смерти его жены.

— Только не в таком деликатном деле! — Илья срывается на крик.

Паша встает, почуяв нарастающее напряжение, подходит ближе и кладет руку мне на плечо.

— Сейчас не время, — говорит он, встав между нами.

Я бросаю еще один долгий, внимательный взгляд на Илью. Его плечи сгорблены и едва заметно подрагивают, выдавая жуткую боль, которая поселилась внутри. Мне остается только коротко кивнуть, соглашаясь.

Сейчас и правда не время для семейных разборок. Я разберусь с этим позже, когда пройдет достаточно времени, чтобы после смерти Милены всем стало хоть чуточку легче.

Глава 3

Леся

Мы сидим в шикарном дорогущем ресторане, и это, если честно, даже удивительно. Обычно Дима, мой парень, приглашает меня в более демократичные места.

Вокруг все светится роскошью и пафосом, и я соответствую такой особенной атмосфере: маленькое чёрное платье, туфли на каблуках, идеальная укладка и макияж. Дима тоже выглядит весьма презентабельно, и я никак не могу налюбоваться тем, как же сильно ему идет строгий костюм.

Мы познакомились на работе, и я почти сразу ответила на ухаживания Димы, поддаваясь его суровому обаянию. Успешный, красивый мужчина, заинтересовался едва закончившей учебу и выпорхнувшей во взрослый мир девчонкой — ну как тут не согласиться на несколько встреч, правда же? И вот с первого нашего свидания прошло уже полгода.

Официант убирает пустые тарелки и приносит десерт — на столе появляется клубника в шоколаде, и я удивленно хмурюсь.

— О! Мы не заказывали…

— Я решил сделать тебе сюрприз. Я знаю, как ты любишь сладкое, — говорит Дима. — Хочешь еще шампанского?

Я чуть неловко улыбаюсь.

— Пожалуй, можно.

Официант, будто прочитавший наши мысли, появляется через секунду. И вот перед нами уже стоят два полных фужера.

— Спасибо, — чуть растерянно отвечаю я.

Дима наклоняется вперед, не сводя с меня взгляда, и берет за руку.

— Ты сегодня выглядишь просто великолепно.

Я улыбаюсь чуть увереннее, услышав комплимент. На Диму это непохоже: он предпочитает избегать любых публичных проявлений чувств.

— Спасибо. Ты тоже прекрасно выглядишь. Должна признаться, я была удивлена, когда ты пригласил меня сюда на ужин.