Мой бывший сводный брат (СИ) - Романская Татьяна

— У меня была веская причина, — говорит Дима, и я вдруг замечаю, что он немного волнуется.

Кажется, сегодня он не в духе. Может, что-то случилось? Дима явно нервничал во время ужина, постоянно проверял часы, задавал какие-то странные вопросы.

— Дима, ты что-то хочешь мне сказать? — уточняю я, не зная, к чему готовиться.

— Да. Кое-что… да.

Я наклоняюсь, ожидая объяснений.

— У нас ведь все неплохо, правда же?

Формулировка кажется странной, но я киваю.

— Конечно, да.

Мы ходим в одни и те же рестораны, Дима нравится моим друзьям, и у нас всегда есть темы для разговоров. Исключая этот разговор, наши отношения можно назвать комфортными, безопасными, но не такими, чтобы в них проскакивали искры страсти. Тем не менее, меня это абсолютно устраивает, потому что я с детства знаю, к чему приводят низменные желания.

Мои родители любили друг друга, но отец-трудяга, которого я помню разве что по его теплому, рокочущему голосу, умер, когда мне было четыре годика. А мать отказалась от любви, сосредоточившись на финансовой стабильности. Она меняла одного богатого мужчину на другого и однажды даже согласилась на то, чтобы меня выслали из дома в интернат. А может, это изначально была идея матери, чтобы я не мешалась ей под ногами. В результате, как и моя мать, я больше не верю в любовь, счастливую жизнь или даже брак. Но я хотя бы полагаюсь только на себя, а не на чужие кошельки.

Потому что все, кто должен был заботиться о моей матери, бросили ее. И какой вообще смысл открывать кому-то свое сердце, если всё и у всех заканчивается одинаково?

Вот почему отношения с Димой меня абсолютно устраивают. Мы вполне совместимы, между нами нет никакой взрывной химии, которая могла бы запудрить голову и заставить поверить в невозможное.

— Ты можешь мне рассказать, — говорю я. — Что случилось?

Дима качает головой.

— Ничего… точнее, надеюсь, сейчас случится кое-что хорошее, — он отпускает мою руку, чтобы достать маленькую черную бархатную коробочку из кармана брюк.

Все внутри меня сжимается от неожиданности.

— Ты выйдешь за меня замуж, Леся? — я смотрю на кольцо полным ужаса взглядом.

Я не ожидала предложения. Слишком рано, слишком неуместно. Я никогда не давала Диме намеков на то, что хочу чего-то серьезного. Мне нравится Дима, нравится проводить с ним время, но брак? Я качаю головой. Свадьба мне совсем не нужна.

— Я…

— Подумай хорошенько, — перебивает меня Дима. — Мы отличная пара, и я влюбился в тебя.

Он говорит тепло и искренне, а я прикусываю щеку изнутри, жалея, что Дима не сказал мне о своих чувствах раньше, до того, как решился сделать предложение. Я бы притормозила его и смогла бы изменить ход событий. Но теперь…

— Дим, послушай. Я не… готова выйти замуж, — как можно мягче отвечаю я.

Что-то из разряда «дело не в тебе, а во мне», но не настолько банально и заезжено. Потому что я хотя бы честна с ним и с собой. Для меня брак означает любовь, обязательства и счастливую жизнь, которую я просто-напросто не считаю возможной.

Сверкающий предвкушением взгляд Димы стремительно тускнеет, и это даже грустно. Мне искренне жаль, что я не могу дать ему того, чего он хочет.

— Прости, — я виновато улыбаюсь. — Я не знала, что ты настолько… Я просто…

Подобрать подходящих слов не получается. Я не хотела бы причинять Диме боль, но вряд ли могу хоть что-то исправить.

— Я надеюсь, что ты еще подумаешь об этом, — говорит он, упорствуя. — Не отвечай ничего пока.

Дима закрывает коробочку и кладет кольцо обратно в карман брюк.

— Но я буду хранить его. И ждать.

Я качаю головой.

— Пожалуйста, не надо.

Сердце болезненно сжимается в груди. Дима — хороший, добрый человек, и он мог бы стать прекрасным мужем для какой-нибудь другой женщины. Но не для меня.

— Ты мне очень нравишься, и я наслаждаюсь твоим обществом, — я заставляю себя посмотреть ему в глаза, несмотря на всю неловкость и неоднозначность ситуации. — Но я не люблю тебя. И вряд ли когда-нибудь смогу полюбить. Я вообще не уверена, что способна хоть в кого-то влюбиться.

Я стараюсь сохранить мягкость голоса и при этом говорить максимально уверенно, чтобы Дима не пытался найти двусмысленность в моих словах.

— Учитывая все обстоятельства… — я тяжело вздыхаю, собираясь с мыслями. — Я думаю, нам следует разойтись.

— Я не хочу терять тебя, — настойчивость Димы неприятно удивляет. — Люди строят крепкие браки, когда знают друг друга даже меньше, чем мы.

Мне до ужаса обидно, что Дима поставил нас в такое положение, и я буду скучать по нашим приятным встречам и разговорам, но потакать его надеждам я не собираюсь. Все зашло слишком далеко.

Я больше ничего не успеваю сказать. В сумочке начинает звонить телефон. Противная трель раздражает не меньше, чем невозможность быстро и понятно закончить этот глупый разговор о браке.

— Ответь. Вдруг что-то важное, — кивает Дима, и я поджимаю губы, все-таки доставая телефон. Наверное, ему нужно немного времени все переварить, поэтому не вижу смысла спорить.

На экране высвечивается номер, и я понимаю, что звонит Илья — удивительное дело. Илья — мужчина, которому удалось подобраться ко мне ближе всего. Когда-то давно моя мать была замужем за его отцом, и Илья сумел стать мне настоящим братом.

— Дашь мне минутку? — спрашиваю я у Димы, и тот коротко кивает.

Я поднимаюсь из-за стола и отхожу чуть в сторону, стараясь никому не мешать.

— Привет, Илюш. Что-то случилось?

— Это Паша, — я удивленно хмыкаю. Очередной неожиданный поворот. Что еще принесет мне этот странный день? Мы не общалась с Пашей с тех пор, как моя мать с его отцом сослали меня в интернат.

— Все в порядке? — куда более обеспокоенно уточняю я.

— Илья сейчас не может говорить, но, думаю, он бы хотел, чтобы ты знала.

— С Ильей что-то произошло? — с ужасом спрашиваю я.

— Нет, с Миленой, — отвечает Паша. — Она… умерла ночью.

У меня начинает кружиться голова. Жена Ильи. Женщина, которую он любил больше жизни.

— Как так вышло? — я прижимаю руку к груди, не замечая, что Дима поднимается из-за стола, намереваясь подойти и выяснить, что со мной происходит.

— Передозировка антидепрессантами, — тихо выдыхает Паша в трубку.

Я тяжело сглатываю, игнорируя вопросительный взгляд оказавшегося рядом со мной Димы.

— Как он?

— Он в шоке. Ему очень плохо. Я знаю, что он поддерживал с тобой связь на протяжении многих лет, и вы двое близки. Он хотел бы, чтобы ты приехала.

Глава 4

Сергей

В день похорон я пытаюсь оградить брата от лишнего взаимодействия с людьми, общество которых ему сейчас явно не нужно, но они пришли отдать дань уважения Милене и хотят поговорить с Ильей лично. Мы с братьями и сестрой собрались вместе, и к нам постоянно подходят все новые и новые гости. Я уже потерял счет тем, кого видел. Друзья, знакомые и коллеги вместе со своими соболезнованиями сливаются в сплошной размытый хоровод лиц и слов, с каждой минутой все сильнее теряющий смысл.

Запоминаются мне немногие, и единственное лицо, на котором я могу сосредоточиться в последние полчаса, это Родион, мой хороший приятель, давний друг семьи и бывший парень Сони. Они начали встречаться, когда только поступили в университет, и все развивалось стремительно, но в какой-то момент Родион запаниковал, в итоге бросив ее перед самым выпуском. Сейчас Соня встречается с отличным парнем, который уехал по делам и не смог вернуться к похоронам. Насколько мне известно, с Родионом Соня в достаточно дружеских отношениях, никаких обид между ними не осталось. Тем не менее, их прошлое часто становилось причиной для неловких ситуаций и неудобных вопросов, стоило им только оказаться в одном помещении.

Вот и сейчас я замечаю, что Родион, стоящий у окна вместе с Пашей и что-то тихо с ним обсуждающий, периодически поглядывает на Соню. Я перехватываю его взгляд, подойдя чуть ближе, но это Родиона ни капли не смущает — он коротко ухмыляется и отворачивается. Мне остается только покачать головой и посмотреть на свою сестру, чтобы убедиться, что она, разговаривая с одним из старых друзей отца, не заметила этой глупой немой сцены.